Уилбур Смит - Голубой горизонт
Вид золота нисколько ее не волновал, а вот его тело волновало. Она почувствовала незнакомое тепло в паху, чувство, словно там все растворяется, тает, и, чтобы спастись от этого ощущения, ей пришлось вернуться к книгам. Но это нисколько не помогло. Приятное тепло становилось только сильней.
– Ты стала похотливой бесстыдницей, Верити Кортни, – строго прошептала она, но этому строгому тону противоречила легкая довольная улыбка.
Из трюма «Арктура» Мансур и Дориан извлекли пятнадцать ящиков золота. А когда взвесили, обнаружили, что, как и говорила Верити, в каждом был лакх рупий.
– Мой отец очень педантичный и аккуратный человек, – объяснила Верити. – Первоначально золото ему доставляли из сокровищниц Омана и Константинополя в золотых монетах самых разных дат, империй и номиналов, а также в стержнях, брусах и в виде золотой проволоки. Отец все это расплавил и отлил в стандартные слитки весом в десять фунтов, поставив на каждом слитке свой герб и пробу чистоты металла.
– Огромное состояние, – сказал Дориан, когда ящики были перенесены в трюм «Мести», где им предстояло находиться под его личным присмотром. – Мой брат был богатым человеком.
– Не печалься на его счет, – ответила Верити. – Он по-прежнему богат. Это лишь малая часть его богатства. В несгораемом шкафу консульства в Бомбее хранится гораздо больше. Его ревностно охраняет мой брат Кристофер, который ценит богатство даже больше отца.
– Даю тебе слово, Верити: то, что мы не истратим на борьбу для освобождения Маската из зловещих когтей Заяна аль-Дина, вернется в сокровищницу Маската, откуда было украдено. И пойдет на благо моего народа.
– Я верю твоему слову, дядя, но на самом деле меня от этого богатства тошнит: ведь я помогала его приобрести человеку, который ставит золото выше человечности.
* * *Освободив «Арктур» от золота, корабль вытащили на берег и накренили. Работа пошла быстро, потому что экипажи набрались опыта во время ремонта «Мести». К тому же на этот раз можно было пользоваться знаниями капитана Корниша. Он обращался с кораблем как с прекрасной возлюбленной и щедро помогал советами и предложениями. Дориан все больше и больше полагался на него, хотя по правилам капитан считался военнопленным.
В своей добродушной деревенской манере Рубиновый Корниш искренне ухаживал за Верити. Он воспользовался первой же возможностью остаться с ней наедине. Это произошло, когда она сидела на черном песке пляжа и рисовала сцену ремонта: корпус «Арктура» был усеян работниками. Веревки и тросы, натянутые над грациозным корпусом, напомнили Верити паутину, и ее заинтересовал контраст белых оструганных бревен с рваными черными скалами.
– Могу я отнять несколько минут вашего времени, мисс Кортни?
Стоя перед ней, Корниш прижимал шляпу к груди. Верити оторвалась от мольберта, улыбнулась и отложила карандаши.
– Капитан Корниш! Какой приятный сюрприз! Я думала, вы меня совсем забыли.
Корниш приобрел совершенно невероятный оттенок алого цвета.
– Я пришел просить вас об одолжении.
– Только скажите, капитан, и ради вас я сделаю все.
– Госпожа, сию минуту я безработный, так как мой корабль захватил калиф аль-Салил, который, как я понял, оказался англичанином и вашим родственником.
– Я согласна, это очень запутано, но аль-Салил действительно мой дядя.
– Он выразил намерение отправить меня в Бомбей или в Маскат. Я потерял корабль вашего отца, который был на моей ответственности, – упрямо продолжал Корниш, – и, прошу прощения, ваш отец не такой человек, который способен легко меня простить. Он сочтет меня виновным.
– Да, вероятно, так и будет.
– Я не хотел бы оправдываться перед ним в связи с потерей корабля.
– Для вашего здоровья это было бы действительно пагубно.
– Мисс Верити, вы знаете меня с детства. Не порекомендуете ли меня вашему дяде-калифу, чтобы он дал мне постоянную работу в качестве капитана «Арктура»? Думаю, вы понимаете, что в таких обстоятельствах я буду верен своему новому нанимателю. Вдобавок мне доставляет огромное удовольствие мысль о том, что наше давнее знакомство не прервется.
Действительно, они знали друг друга несколько лет. Корниш был прекрасным моряком и верным слугой. Верити особенно ценила то, что во многих случаях он оказывался ее верным, хотя и тайным союзником. И, когда это было возможно, защищал от извращенной злобы отца.
– Я посмотрю, что можно сделать, капитан Корниш.
– Вы очень добры, – неловко ответил он, снова надел шляпу и козырнул. Повернулся и пошел по черному песку.
Дориану не пришлось долгого размышлять над просьбой капитана. Как только «Арктур» отремонтировали и сняли с берега, Корниш снова стал им командовать. Только десять моряков из его экипажа отказались присоединиться к нему. Когда маленькая флотилия отплыла от острова Сауда, она направилась на юго-запад к теплым мягким водам Мозамбикского течения, которое благодаря муссону быстро понесло корабли к Берегу Лихорадок.
Несколько недель спустя они встретили большую торговую дау, направлявшуюся на восток. Дориан обменялся с капитаном дау новостями, и тот объяснил, что плывет в далекий порт Катая. Он обрадовался возможности увеличить свой экипаж на десяток опытных моряков. Дориан был доволен тем, что рассказы этих людей дойдут до Маската или до английского консульства в Бомбее только через несколько лет.
Подняли все паруса, какие позволял муссон, и двинулись на юг через пролив между островом Мадагаскар и африканским континентом. Справа медленно разворачивалась дикая, неисследованная береговая линия, пока наконец корабли не добрались до похожих на спины китов высоких утесов, которые охраняли вход в залив Рождества, и через узкий пролив вошли в бухту.
Была середина дня. Но в форте не видно было следов жизни: не дымились камины, не сохло на веревках выстиранное белье, не играли на пляже дети. Дориана встревожила судьба семьи. Они отплыли отсюда почти три года назад, и за это время могло случиться многое. Врагов у них немало; к тому же на форт могли обрушиться голод или эпидемия. Корабль плавно приближался к берегу, и Дориан выстрелил из мушкета. И почувствовал облегчение при виде неожиданного появления признаков жизни в форте. Из-за парапета высунулось множество голов, ворота распахнулись, и из них выбежала пестрая толпа слуг и детей. Дориан поднял подзорную трубу и направил на ворота. Сердце его дрогнуло от радости, когда он увидел большую медвежью фигуру брата. Том шел через толпу к берегу, махая над головой шляпой. Не успел он добраться до берега, как из ворот выбежала Сара. Догнав мужа, она взяла его за руку. Через полоску воды до корабля долетели ее радостные приветственные возгласы.
