Александер Кент - Мичман Болито
— Из твоего молчания я могу сделать вывод: да поможет нам Бог, — негромко сказал Дансер.
На орлоп-деке они обнаружили Пирса и двух других мичманов, расставляющих по местам сундучки и потрепанные стулья. Помощники хирурга унесли все свои инструменты и препараты как только сыграли отбой.
У одного из гигантских шпангоутов «Горгоны», на своем обычном месте, стоял сундучок Гренфелла, над ним висели его лучшая шляпа и кортик.
— Он всегда говорил, что ему не светит стать лейтенантом. Теперь он и вправду никогда им не станет.
Болито обернулся, увидев, что в каюту вошел Маррак, как всегда в безукоризненно чистой сорочке.
— Оставьте его вещи в покое, — бросил Маррак. — Может, еще есть надежда. — Он повесил мундир на стул и продолжил. — Вы вряд ли увидите баркентину. У «Афин» не было ни единого шанса. Они уже спустили паруса, чтобы подойти к бригу, когда крепость открыла огонь. — Взгляд мичмана был направлен в никуда. — Баркентина загорелась, потом затонула. Я видел, как некоторые из наших бросились вплавь. Потом появились акулы… — Дальше говорить он не мог.
Дансер посмотрел на Болито.
— Кажется, я что-то читал про «Сэндпайпер».
— Точно одно, — сказал Маррак. — Наш капитан никогда не допустит, чтобы королевский корабль оставался в руках врага, чего бы это не стоило. — Он подошел к своему сундучку и вынул из него кожаный футляр. — Возьми мои пистолеты, Дик. Они самые лучшие на корабле. Их дал мне мой отец. — Маррак отвернулся, словно устыдившись проявления своих лучших чувств. — Видишь, как я надеюсь на вас?
В каюту вбежал маленький вестовой.
— Прошу прощения, господа, но четвертый лейтенант ищет вас, и грозится убить всех!
— Этот мне Трегоррен! — воскликнул Дансер с несвойственной для него горячностью. — Я согласен с нашим малышом Иденом: этот проклятый идиот слишком занят собой, чтобы думать о чем-либо другом!
Они поспешили к трапу, и только тут спохватились, что Иден еще не тронулся с места. Мичман не отрываясь глядел на сундук и кортик Гренфелла, размеренно покачивающийся в такт движениям корабля.
— Пойдем, дружок, — мягко сказал Болито. — Нам предстоит много дел до заката.
Да и после него, добавил он уже про себя.
Глава 6. Лицом к лицу
— Тише там, следите за гребком! — прошипел в темноту Хоуп, пятый лейтенант с «Горгоны», вытянувшись вперед с кормовой банки, словно в стремлении найти источник шума. Болито, скрючившийся рядом с ним, обернулся и посмотрел назад. Только случайно мелькнувшее белое перышко пены или смутное фосфоресцентное свечение вокруг какого-нибудь весла выдавали местонахождение другого катера. Было очень темно, и, что удивительно после такого жаркого дня, холодно. Такое ощущение, подумал Болито, что они плывут уже целую вечность. Шлюпки спустили на воду еще до заката, и когда «Горгона», прибавив парусов, предоставила их собственной судьбе, они отправились в долгий путь на веслах к далекой полоске берега.
Темнота наступила внезапно, словно кто-то задернул штору, и Болито поймал себя на мысли, что пытается понять, о чем думает сейчас лейтенант. Казалось, прошло немыслимое количество времени с тех пор, когда Хоуп ворвался в дверь гостиницы «Синий столб» и дал команду мичманам собираться. Болито припомнил слова Гренфелла о надеждах лейтенанта на повышение по службе. Воспоминание больно укололо его. Гренфелл мертв, а Хоупу и вправду предстоит повышение, если капитан признает лейтенанта, отправленного командовать «Афинами», погибшим.
Напротив него, склонив голову почти до самого планшира, сидел Иден.
— Нам еще далеко, Том, — успокаивающе сказал Болито.
Картина была какой-то зловещей. Катер, пробивающийся сквозь воды прибрежных течений, напоминающие выбеленные кости весла, то поднимающиеся, то снова опускающиеся в воду, причем обычные для гребли звуки заглушались с помощью намотанных на лопасти тряпок и густого слоя жира. Впереди можно было различить темную линию, указывающую место, где небо соединяется с морем, и Болито казалось, что он уже чувствует запах берега, ощущает его близость.
На носу, склонившись над штевнем и зловещего вида вертлюжной пушкой, расположился лотовый, его шлюпочный лот помогал прокладывать путь над отмелями и скрытыми скалами.
Тернбулл, штурман, посоветовал обоим лейтенантам держать ближе к берегу, так, чтобы обогнув мыс, они оказались между пляжем и стоящими на якоре кораблями.
Легко сказать. Вот какой-то матрос зацепил ногой за кортик, и тот загремел о донный настил шлюпки.
— Черт, Роджерс, я из тебя дух вышибу, если ты еще раз зашумишь! — рявкнул Хоуп.
Болито посмотрел на его профиль, тень, очерченную на фоне вспененной веслами воды. Лейтенант. Человек, который знает, что Трегоррен следует за ним, полагаясь на его способность найти дорогу. Тридцать человек. Этого достаточно для вербовочной команды или для обслуживания двух тяжелых орудий. Но попытка овладеть с их помощью кораблем в условиях, когда эффект внезапности нарушен, будет равна самоубийству.
Сильный водоворот сбил шлюпку с курса, так что старшине пришлось всей массой налечь на румпель. В воздухе опять стали заметны новые веяния, а море за левой скулой стало более бурным.
— Мы огибаем мыс, сэр, — отважился заметить Болито.
Хоуп повернулся к нему.
— Да. Конечно, ты должен это знать. Вы в Корнуэлле выросли среди таких скал. — Казалось, лейтенант изучающе смотрит на него сквозь тьму. — Но нам еще долго.
Болито помедлил, опасаясь загасить маленькую искорку доверия, вспыхнувшую между ними.
— Морская пехота атакует батарею, сэр?
— Это безумный план, — сказал Хоуп, вытирая с лица морские брызги, попавшие в шлюпку. — Капитан намерен подойти как можно ближе к берегу острова и устроить демонстративный десант. Наделать побольше шума. Майор Дьюар как нельзя лучше подходит для этой цели, он так трещит в кают-компании!
По цепочке гребцов шепотом передали донесение:
— Справа по носу стоящее на якоре судно, сэр!
— Принять немного влево, — кивнул Хоуп. Он обернулся назад, чтобы убедится, следует ли за ними вторая шлюпка. — Это должен быть первый из кораблей. Бриг стоит за ним, в паре кабельтовых.
Кто-то застонал, большинство выражали очевидное огорчение от перспективы продолжать ворочать тяжелые весла ради преодоления еще четырехсот ярдов, возможно, отделяющих их от смерти.
— Смотрите! — лотовый бросил линь и схватил отпорный крюк.
Весла сбились с ритма, когда перед шлюпкой выросло нечто большое и черное, будто спящий кит. Лопасти весел ударили по нему, произведя шум, казавшийся невыносимо громким.
