"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна

– Сбежали. На другую ночь.

– А где это было?

– Ну, дней за шесть или семь отсюда. – Коль явно начал злиться. – Я ваших мест не знаю. Чего ты допытываешься? Может, еще между двух костров меня посадишь?

Пристально и с досадой он смотрел на Вефрид, ожидая новых вопросов. Сама не зная почему, она все крепче верила в то, что мать права: они не говорят правды, и им есть что скрывать. Коль держится как человек общительный и веселый, но расспросы его злят и тревожат, и эта его лихость напускная. Орм же и вовсе сторонится людей и уклоняется от разговоров.

– Лучше оставь Перунову кость себе, – сказала Вефрид, не желая продолжать пустой разговор. – На зимнем лову она хорошо помогает, а вам ведь нужна удача… чтобы разбогатеть?

Коль поколебался: ему хотелось и получить залог удачи, и сделать подарок хозяйской дочери, чья милость могла пригодиться.

– Ну, давай так: она будет твоя, но на зиму ты мне ее одолжишь. А я за это поднесу тебе каждую десятую шкурку, какую добуду.

– Вот еще! – Вефрид приняла надменный вид. – Я не торгую удачей, и у меня достаточно мехов!

Таинственность, окружавшая братьев, бойкость и удаль Коля склоняли ее на его сторону, но этот разговор поколебал ее расположение. Коль, может, имел немалые достоинства, но искренности среди них не было. Он упорно что-то скрывал. И это что-то было таким важным, что он не открылся даже перед ней, хоть и пытался изо всех сил ей понравиться.

Повернувшись, Вефрид пошла прочь, к толпе возле котлов. Не оглядываясь, она не видела, идет ли за ней Коль, но продолжала чувствовать спиной его пристальный взгляд.

Глава 3

Гулянье вокруг котлов с мясом и бочонков с пивом продолжалось допоздна – видимирцы прощались с летом красным. Солнце давно село за озером, багряные его следы остыли и погасли, в темно-синее небесное море выехала на своей серебряной лодке луна. Лунный свет лежал на воде блистающим покровом, и не так страшно было думать о Змее, что затаился под камнем. На полянах вокруг Змеева камня не утихал шум: горели костры, где-то пели, где-то плясали, где-то мужики боролись. Эскиль Тень в кругу старших мужчин рассказывал про свои былые ратные походы: до того как он осел в Видимире, пережить ему пришлось немало, и даже право послушать от него самого об огнеметах Боспора Фракийского или битве под Гераклеей считалось почетным. С ним сидели оба сына, только женщины скрылись, когда стемнело. Ехать ночью в Видимирь было слишком далеко, и в шалаше их ждали пышные подстилки из свежего сена, одеяла из теплых шкур. Пусть пока и лето, а к рассвету не шутя замерзнуть можно.

Орм и Коль сидели у костра с молодцами и старшими отроками: здесь тоже пили, пуская рог по кругу, то рассказывали всякие байки, то спорили, то пели. В ожидании зимнего лова даже бились об заклад, кто больше куниц добудет.

Вдруг Коль ощутил, как сзади ему на плечо ласково, мягко ложится маленькая женская рука. Пробрал трепет волнения: на уме у него была Вефрид. Коль ломал голову: зачем она ему рассказывала про того сына конунга, что притворялся пастухом? Просто из любопытства допытывалась или намекала, что будь он хорошего рода, она могла бы… Родом-то он не хуже ее, да как бы не выдать лишнего… Или отец ее подослал вызнать побольше о чужаках? Тщеславные надежды боролись с осторожностью, и эта борьба терзала Коля. Идти вперед за удачей или пятиться?

Увидеть Вефрид еще раз этой ночью он не рассчитывал. Разве что утром, когда все проснутся и соберутся в обратный путь, но там уже не поговоришь толком. Медленно Коль обернулся, боясь спугнуть чудо, и увидел совершенно незнакомую девушку – небольшого роста, с длинной светлой косой и вздернутым носом, в красной праздничной поневе и белой вздевалке, довольно миленькую.

– Тебя госпожа видеть хочет! – шепнула девушка, наклонившись к самому его уху, и от тепла ее дыхания по телу пробежала дрожь.

– Какая госпожа? – Коль прикинулся удивленным, чтобы не выдать своих тайных помыслов.

– Ты знаешь какая. Та, кто тебе добра желает.

– Она же спит.

– Для всех, может, спит, а для тебя, может, нет – коли будешь умен. Молчи только. Она хочет с тобой словом перемолвиться, но так, чтобы ни единая душа… понимаешь? Ступай за мной, я отведу. Незаметно отойди, тишком.

Девушка отодвинулась в темноту. Помедлив для вида, Коль осторожно встал, поймал чей-то взгляд, ухмыльнулся и сделал знак: очень надо в сторонку отойти! Направился в темноту, и за ближайшей березой опять наткнулся на ту девушку. Эскилеву челядь Коль уже хорошо знал, и среди служанок Хельги такой не было. Но всех девок волости он еще и не видел, и нет ничего дивного, если такое тайное дело Вефрид доверяет не своей челяди, которая может разболтать родителям, а какой-то подружке из веси.

От волнения его пробирала дрожь: он хотел понравиться хозяйской дочери. Замуж за чужака ее, конечно, не отдадут, но ее поддержка пригодилась бы, а то тиун больно лих, волком смотрит. Однако Вефрид горда, и на такой быстрый успех он не рассчитывал.

Мельком вспомнилась беседа днем. Он сказал все правильно? Или нет?

– Сюда! – Девушка взяла его за руку и потянула за собой.

Обогнув костры, они вышли к Змееву камню. На поляне перед камнем, где днем Перун-Эскиль бился со Змеем-Заморой, было пусто и тихо, огня не горело: в эту ночь никто не смел тревожить обиженного поражением Змея. Поляну освещал лишь свет луны, отраженный в озере.

– Иди туда. К камню. – Девушка выпустила руку Коля. – Вон она, видишь?

Коль и правда различил возле камня смутно видный женский силуэт: тонкая, стройная дева была с головой закутана в накидку, для защиты от ночной прохлады и случайных глаз. Не оглядываясь, Коль бесшумно направился к ней.

Но это не Вефрид – та вроде пониже будет… или это лунный свет и накидка делают ее выше?

Девушка в накидке немного попятилась, высвободила руку и поманила его. На ее запястье блеснул серебряный браслет, перемигнулся с луной. Уже видя, что это не Вефрид, Коль от любопытства даже прибавил шагу. Еще несколько шагов – вот они уже возле самого камня…

Коль едва успел ощутить за спиной чье-то присутствие, как что-то жесткое плотно охватило его горло, перекрывая дыхание. В глазах резко смерклось, вдох застрял в груди.

Он схватился за удавку на горле в отчаянной попытке ее ослабить, чтобы вдохнуть, но держали его очень крепко и умело, а ростом и силой невидимый враг за спиной значительно его превосходил.

– Ну вот ты и добегался, Девята батькович, – послышалось впереди, и голос был совсем не женский.

Задыхаясь и хрипя, парень поднял выпученные глаза: закутанная дева исчезла, а вместо нее перед Колем оказался мужчина.

И этого мужчину он знал.

«Бабкин внук!» Так в дружине Святослава звали Бера, Тороддова сына, двоюродного брата Святослава и другого внука старой Сванхейд. Ледяной холод хлынул по жилам. Коль, он же Девята, верил и не верил своим глазам при неверном лунном свете. Да откуда бабкиному внуку взяться здесь, за десятки переходов от Хольмгарда – будто с неба упал! Но означало это одно: это гибель пришла, догнала. Спасения не будет.

В руках Бер держал сулицу, наконечник тускло поблескивал под луной.

– Брату моему Улебу поклон передай, – тихо, деловито сказал Бер. – От родичей.

Сквозь тьму в глазах Девята-Коль успел увидеть, как Бер заносит сулицу…

Уверенным движением Бер вонзил сулицу Девяте под дых. Тот дернулся, и собственная тяжесть потянула тело к земле.

Вальгест у него за спиной ловко опустил обмякшее тело на траву. Умело и бережно, будто тот всего лишь уснул.

Несколько мгновений было тихо. Девята, насаженный на сулицу, лежал на боку, над ним стояли трое – двое мужчин и одна женщина.

– Благодарю тебя, Один! – вполголоса сказал Бер. – Этот готов, осталось четверо.

– Он верно мертв? – шепнул женский голос.

Вальгест наклонился и поискал бьючую жилку на горле Девяты.

– Все, «холодный». Не забудь! – Он взглянул на Бера и многозначительно кивнул на тело.