Джеймс Купер - Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник)
– Мой старый пленник опытен и умен. Владыка озера – великий воин, опытный советник.
– Ну, найдутся люди, которые не согласятся и с этим, минг! Разумный человек не полезет очертя голову в западню, как старик Хаттер, и уж не ему давать другим хорошие советы. Старик Хаттер копошится в этом захолустье, как медведь в своей берлоге. Нет, минг, зверь о двух хвостах стоит один десятка таких людей.
– Но ведь есть у белого брата еще другой такой же зверек. Брат мой отдаст и его за старого отца.
– Старик Том не отец мне, и я еще не сошел с ума, чтобы давать за его скальп обоих зверей, когда каждый из них о двух хвостах. Будь счастлив, минг, что с тобой ведут такой выгодный торг.
В эту минуту удивление Райвенука уступило место его обычному хладнокровию, и он начал пускаться на всевозможные хитрости для заключения более выгодной сделки. Он даже усомнился, что едва ли где существует оригинал этой фигуры, и утверждал, что никто из самых старых людей не слыхивал о странных зверях с двумя хвостами. Бампо, так же как и дикарь, совсем не знал, что такое слон, но он хорошо понимал, что эти выточенные игрушки в глазах ирокеза должны иметь ценность, равную мешку золота или нескольким возам бобровых мехов. При таких обстоятельствах он вполне сознавал необходимость скупиться на уступки и беречь до крайности все другие фигуры.
Наконец дикарь сказал решительно, что не годится ему бросать на ветер пустые слова, что его просто осмеет старый и малый, если он уступит двух молодцов за какую-нибудь детскую игрушку. Сказал и решил уехать восвояси. Тогда обе стороны испытали очень неприятное чувство огорчения и досады, бывающее естественным следствием взаимной неудачи. Бампо, жалевший и пленников, и сестер, казался озабоченным и грустным. Дикарь, напротив, раздосадованный упорством своего противника, горел желанием мести.
В то время, как молчаливый индеец отталкивал плот и приводил в движение неуклюжую массу сосновых бревен, Райвенук с гордым и кровожадным видом расхаживал взад и вперед, не переставая бросать злобные взгляды на хижину, платформу и своего упрямого противника. Раз только о чем-то он живо и быстро заговорил вполголоса со своим товарищем и тут же начал отодвигать листья ногами. В эту минуту Зверобой сидел на скамейке и обдумывал средства снова начать переговоры, не давая слишком больших преимуществ противной стороне. Он уже не обращал никакого внимания на перемещения своего противника. К счастью, быстрый глаз Джудит не дремал. В то мгновение, когда молодой охотник всего менее думал о своей безопасности, она подала ему сигнал:
– Берегитесь, Зверобой, – вскричала Джудит встревоженным голосом, – я вижу через трубу ружья под листьями на плоту. Ирокез вытаскивает их ногою.
Райвенук мгновенно изменил свою позу. Ноги его сделались неподвижными, и лицо приняло самое ласковое выражение. Ясно, что его товарищ, знакомый с английским языком, понял восклицание Джудит. Через минуту плот подъехал опять близко к платформе.
– Зачем Райвенук и его брат станут ссориться между собой? – сказал хитрый индеец. – Они оба умны, храбры, добры. Зачем же им не расстаться друзьями? Двухвостый зверь будет ценою за одного пленника.
– Давно бы так, почтенный минг! – отвечал Зверобой, обрадованный возможностью начать переговоры и готовый теперь на всякие уступки. – Сейчас ты увидишь, что бледнолицый умеет надбавлять цену, если ведет торговлю с честным и открытым сердцем. Одного зверя ты забыл мне отдать, когда собирался ехать домой, да и я забыл его потребовать назад, так как мне слишком жаль было с тобой расставаться. Так и быть, минг, можешь, если хочешь, удержать этого зверя. Ступай домой и покажи его ирокезским вождям. Двух других зверей ты получишь тотчас же, как привезешь сюда наших друзей. Ну, была ни была, для круглого счета найдем, пожалуй, и четвертого зверя, если пленники будут здесь до заката солнца.
На этом они и покончили. Последние следы неудовольствия исчезли с темного лица ирокеза, и он улыбнулся столь же благосклонной, хоть и не столь привлекательной улыбкой, как у самой Джудит Хаттер.
Шахматная фигурка, которую он держал в руках, снова подверглась подробнейшему осмотру, и восторженное восклицание доказало, как он обрадовался неожиданному соглашению. После этого индейцы, кивнув головой на прощание, тихонько поплыли к берегу.
– Можно ли в чем-нибудь верить этим жалким людям? – спросила Джудит, выбежав на платформу и останавливаясь около охотника, который наблюдал медленные движения ирокезов. – Получив теперь то, что дорого на их взгляд, они, быть может, нахлынут на нас целыми толпами, чтобы поживиться грабежом. Я часто слышала о них множество историй в этом роде.
– Все это, Джудит, при других обстоятельствах легко могло бы быть, но я слишком хорошо знаю характер ирокезов и уверен, что этот зверек о двух хвостах произведет среди них непомерное волнение. Никто из них спокойно не заснет, если не будет убежден, что и другие звери в этом роде также перейдут в их владение из кладовых старика Тома.
– Но они видели только слона и не имеют никакого понятия о других фигурах.
– Это ничего не значит, Джудит. Они, я уверен, будут рассуждать так: «Если у бледнолицых есть звери о двух хвостах, не будет ничего мудреного, если найдутся у них зверьки похитрее: о трех, четырех и, может быть, о десяти хвостах». После такого заключения они во что бы то ни стало захотят, наверное, добраться до всего.
– Неужто вы думаете, Зверобой, – простодушно спросила Хетти, – что ирокезы не освободят батюшку и Гарри? Ведь я прочла им самые замечательные места и стихи из Библии.
Охотник благосклонно выслушал это замечание слабоумной девушки и несколько минут обдумывал свой ответ. Его лицо покрылось яркой краской, когда наконец он сказал:
– Я не знаю, должен ли белый человек стыдиться того, что он не умеет читать. Но такова уж моя судьба, Джудит. Я знаю, вы очень искусны в такого рода вещах, а я умею читать только то, что написано на холмах и долинах, на вершинах гор и потоках, на лесах и источниках. Отсюда можно узнать не меньше, чем из книг. И однако иногда мне кажется, что для белого человека чтение – природный дар. Когда от моравских братьев я в первый раз услышал слова, которые повторяет Хетти, мне захотелось самому прочитать их. Но летняя охота, рассказы индейцев, их уроки и другие заботы всегда мешали мне.
– Хотите, я буду учить вас, Зверобой? – спросила Хетти очень серьезно. – Говорят, я слабоумная, но читать умею так же хорошо, как Джудит. Если вы научитесь читать Библию дикарям, то когда-нибудь сможете спасти этим свою жизнь и, во всяком случае, спасете себе душу. Мать много раз говорила мне это.
