Уилбур Смит - Чародей
Охранник поднял Минтаку и Мерикару, связанных в запястьях и лодыжках, бросил в колесницу и повез в стоянку Гесерет. На одной из телег обоза Гесерет перевозили ее запас домашней живности в клетках – цыплят, свиней и козлят для ее кухни. Клетка, в которой держали молочных поросят, пустовала – те были уже зарезаны и съедены. Сделанная из длинных бамбуковых шестов, связанных ремнями из сыромятной кожи, она воняла свиным навозом, покрывавшим пол. Стражники впихнули двух девушек в узкую дверь. Внутри клетка была недостаточно высокой, чтобы они могли встать в полный рост. Они были вынуждены сидеть, прижавшись спинами к бамбуковой стене, привязанные за запястья ремнями из сыромятной кожи к одной из стоек за спиной. У них не было никакой защиты от солнца.
– У вашей клетки день и ночь будут стоять стражники, – предупредила Гесерет. – Если вздумаете бежать, я прикажу отрубить вам одну ступню, чтобы удержать от дальнейших попыток.
Глядя ей в лицо, они поняли, что Гесерет намерена осуществить свою угрозу. Мерикара расплакалась, но Минтака стала шептать ей:
– Не надо, дорогая. Держись. Не доставляй ей удовольствия видеть, что ты сломлена.
Со сторожевой башни над крепостью Исмаилия часовой прокричал предупреждение:
– Фараон! Подъезжают сторожевые заставы!
Нефер вскочил из-за стола под навесом во внутреннем дворе, где они с Таитой обедали и вновь обсуждали предстоящую оборону. Он быстро поднялся по лестнице на площадку и, прикрыв глаза ладонью, посмотрел на восток. В ярком желтом свете он различил подъезжающие колесницы своих передовых застав. Когда они съехали вниз по берегу вади, стражники распахнули ворота и впустили их в крепость.
– Враг продвигается быстро! – крикнул Неферу, стоявшему высоко на площадке, начальник застав.
– Молодец, воин, – крикнул ему Нефер и громко приказал трубачу на стене над воротами: – Труби «к оружию»!
Бараний рог зазвучал над равниной, и все войско, стоявшее лагерем на дне длинной и широкой вади, пришло в движение. Голос рога был услышан и подхвачен и полетел от отряда к отряду по всему войску. Из шатров и из-под навесов выбегали солдаты, хватали оружие и спешили присоединиться к своим отрядам. Скоро колонны солдат и колесниц двигались вперед на подготовленные позиции.
Таита взобрался на высокую площадку, и Нефер улыбнулся ему.
– Итак, даже лишенный воды, Наг не повернул назад.
– Мы и не думали, что он повернет, – тихо проговорил Таита.
Горизонт на востоке начал темнеть, как если бы преждевременно надвинулась ночь. Широкая полоса пыли, поднятой надвигающемся вражеским войском, клубилась как грозовая туча.
– До конца дня еще много времени. – Нефер поглядел на безжалостное солнце. – Хватит, чтобы решить исход битвы до ночи.
– Лошади Нага в течение трех дней пили мало, и их, должно быть, быстро гнали, если они настигли нас так скоро. Он знает, что должен победить и достичь колодцев в этот день, или следующий день для него не наступит.
– Ты поедешь, чтобы встретить его вместе со мной, отец? – спросил Нефер, повязывая портупею, поданную ему слугой.
– Нет! – Таита поднял левую руку. На втором пальце блестело золотое кольцо, украшенное огромным рубином цвета голубиной крови. Когда солнечный свет попал на камень и он заискрился, Нефер узнал в нем тот талисман, который Наг снял с собственного пальца и дал Таите в Фивах много лет назад, полагая, что Маг убил для него молодого фараона. Нефер понял, что это талисман почти такой же мощный, каким был бы локон волос Нага, кусочек его высушенного кала или обрезки ногтей. – Я буду наблюдать за сражением отсюда. Возможно, собственными слабыми силами я смогу помочь тебе больше, чем если бы поднял копье или натянул лук.
Нефер улыбнулся.
– Твое оружие острее и летит точнее, чем любое из того, что я когда-либо держал в руке. Пусть тебя любит и защитит Гор, отец.
Они смотрели, как батальоны лучников и пращников выходят из вади, чтобы занять позиции за стенами. Ряды двигались целенаправленно и стремительно, потому что каждый солдат знал, что ему следовало делать, и отработал этот маневр много раз. Когда последний из них скрылся в засаде, поле показалось опустевшим.
Туча пыли, сопровождавшая приближавшееся войско Нага, была уже меньше чем в лиге от них, когда наконец Нефер обнял Таиту и спустился по лестнице. Когда он проходил через ворота крепости, в плотно стоящих отрядах колесниц раздался рев. Когда он шел вдоль их рядов, то находил взглядом своих военачальников и сотников и кричал им:
– Смелее, Хилто! Сделай это еще раз для меня, Шабако! Сегодня вечером мы выпьем победную чашу вместе, Сокко.
Мерен держал в руке поводья Дов и Круса, когда фараон прыгнул на площадку колесницы. Нефер взял у него поводья, и Дов, узнав его руку, заржала и оглянулась на него огромными блестящими глазами с длинными темными ресницами. Крус выгнул шею и ударил в землю передним копытом.
Нефер высоко поднял правый кулак и приказал:
– Марш! Вперед!
Бараний рог дал сигнал к началу движения, и фараон повел колесницу вперед, а другие двинулись за ним, ряд за рядом. Они величественной процессией двигались между низкими стенами, из-за которых не показался ни один лучник, на открытую равнину.
Нефер дал следующий сигнал рукой, и строй развернулся. Колесо к колесу передний ряд ехал вперед, чтобы встретить огромную тучу пыли, катившуюся к ним. На месте, отмеченном камнями за недели до этого, Нефер остановил свой головной отряд и дал лошадям отдохнуть, а сам тем временем смотрел на приближающегося врага.
Теперь там, где над серой пустыней поднимались серовато-коричневые тучи пыли, он видел в горячем воздухе линию темных пятен и бесчисленные покачивающиеся вспышки отраженного от металла света. Они приближались, и колесницы в переднем ряду войска Нага в жарком мареве колыхались и меняли форму, будто головастики в глубине пруда.
Затем их очертания обрели четкость и устойчивость, и он разглядел лошадей и на колесницах – солдат в доспехах.
Мерен пробормотал:
– Хвала милосердному Гору. Кажется, он бросил в атаку все свои колесницы. Он не оставил дополнительных колесниц в запасе.
– Должно быть, они отчаянно нуждаются в воде. Его единственный шанс выжить – в том, чтобы лобовой атакой пробиться сквозь наши ряды и прорваться к колодцам.
Ближе и ближе подъезжало войско врага, и вот они уже различали лица воинов в переднем ряду, и по флагам и флажкам могли определить каждый отряд, и узнавали командиров.
В двухстах шагах от них могущественное воинство остановилось. Глубокая тишина опустилась на замершую пустыню, нарушаемая только беспокойным шепотом ветра. Пыль осела, будто упавший занавес, и стали четко видны все части обоих войск.
