Александр Дюма - Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Книга 2
— Нет, — отвечала мисс Стюарт, — держите их у себя, государь, мне негде поместить таких знатных гостей.
— В таком случае я подарю вам Гемптон-Корт.
— К чему такая щедрость, государь, лучше любите подольше, вот все, чего я от вас прошу.
— Я буду любить вас всегда. Довольно этого?
— Вы смеетесь, государь.
— Разве вы хотите, чтобы я плакал?
— Нет, но мне хотелось бы видеть вас в более меланхолическом настроении.
— Боже сохрани, красавица. Я уже достаточно погоревал: четырнадцать лет изгнания, бедности, унижений! Мне кажется, долг уплачен; кроме того, меланхолия нам не к лицу.
— Вы ошибаетесь: взгляните на молодого француза.
— На виконта де Бражелона? Вы тоже? Вот проклятие! Видно, все мои дамы с ума сойдут из-за него. Но ведь у него есть причина для меланхолии.
— Какая?
— Вы хотите, чтобы я выдал вам государственную тайну?
— Да, хочу; ведь вы сказали, что готовы сделать все, чего я пожелаю.
— Ну хорошо, ему здесь скучно. Довольны вы?
— Ему скучно?
— Да. Разве это не доказывает, что он глуп?
— Почему же глуп?
— Да как же! Посудите: я ему позволяю любить мисс Мэри Грефтон, а он скучает!
— Мило! Значит, если бы мисс Люси Стюарт не любила вас, вы утешились бы, полюбив мисс Мэри Грефтон?
— Я этого не говорю. Ведь вы отлично знаете, что Мэри Грефтон меня не любит, а утратив любовь, человек утешается, только найдя новую любовь. Но, повторяю, речь идет не обо мне, а об этом молодом человеке. Правда, подумаешь, что та, кого он покидает, — Елена;[*] понятно, Елена до Париса.
— Значит, этот молодой человек кого-то покидает?
— Вернее, его покидают.
— Бедняга! Ну что ж, поделом!
— Почему поделом?
— А зачем он уехал?
— Вы думаете, он уехал по своей воле?
— Неужели его заставили?
— Ему приказали, дорогая Стюарт; он уехал из Парижа по приказанию.
— По чьему же приказанию?
— Угадайте.
— По приказанию короля?
— Именно.
— Вы мне открываете глаза.
— По крайней мере никому не говорите об этом.
— Вы знаете, что я сдержаннее иного мужчины. Итак, его услал король?
— Да.
— И в его отсутствие похищает его возлюбленную?
— Да, и представьте, бедный мальчик, вместо того чтобы благодарить короля, жалуется!
— Благодарить короля за похищение возлюбленной? Разве можно говорить такие вещи при женщинах, особенно при любовницах, государь?
— Но поймите меня: если бы та, кого отнимает у него король, была мисс Грефтон или мисс Стюарт, я разделял бы его мнение и даже считал бы, что он мало горюет; но это какая-то чахоточная хромоножка… К черту верность, как говорят во Франции! Отказываться от богатой ради бедной, от любящей ради обманщицы — да виданное ли это дело?
— А вы думаете, государь, что Мэри действительно хочет понравиться виконту?
— Думаю.
— Тогда виконт привыкнет к Англии. Мэри девушка с головой и добьется своего.
— Боюсь, дорогая мисс Стюарт, что этого не будет: только вчера виконт просил у меня разрешения уехать.
— И вы ему отказали?
— Еще бы: Людовик очень желает его отсутствия, и мое самолюбие теперь задето; я не хочу, чтобы говорили, будто я предложил этому юноше самую соблазнительную приманку в Англии…
— Вы очень любезны, государь, — с очаровательной улыбкой сказала мисс Стюарт.
— Разумеется, мисс Стюарт не в счет, — извинился король. — Она приманка королевская, и раз я попался на нее, надеюсь, никто другой на нее не покусится… Итак, я не хочу понапрасну строить глазки этому юнцу; он останется здесь и здесь женится, клянусь вам!..
— И надеюсь, когда женится, не станет сердиться на ваше величество, а будет вам признателен. Здесь все наперерыв стараются угодить ему, даже господин Бекингэм, который — невероятная вещь! — уступает ему дорогу.
— И даже мисс Стюарт, которая называет его очаровательным!
— Послушайте, государь, вы достаточно хвалили мне мисс Грефтон, разрешите же и мне похвалить немного господина де Бражелона. Кстати, с некоторых пор ваша доброта удивляет меня; вы думаете об отсутствующих, прощаете обиды, вы почти что совершенство. Откуда это?..
Карл II рассмеялся:
— Все это потому, что вы позволяете мне любить себя.
— О, наверное, есть еще и другая причина!
— Да, я оказываю любезность моему брату, Людовику Четырнадцатому.
— И это не все.
— Ну, если вы уж так добиваетесь, я вам скажу: Бекингэм поручил моему попечению этого юношу, сказав: «Государь, ради виконта де Бражелона я отказываюсь от мисс Грефтон; последуйте моему примеру».
— О, герцог — рыцарь, что и говорить!
— Полно! Теперь вы стали расхваливать Бекингэма. Кажется, вы намерены извести меня сегодня.
В этот момент в дверь постучали.
— Кто смеет беспокоить нас?
— Право, государь, — сказала Стюарт, — ваше «кто смеет» чересчур самонадеянно, и чтобы наказать вас…
Она сама подошла к двери и открыла ее.
— Ах, это курьер из Франции! Может быть, от моей сестры? — вскричал Карл.
— Да, государь, — поклонился лакей, — с чрезвычайным поручением.
— Пусть войдет поскорее, — приказал Карл.
Курьер вошел.
— У вас письмо от ее высочества герцогини Орлеанской?
— Да, государь, — отвечал курьер, — и настолько спешное, что я затратил только двадцать шесть часов на доставку его вашему величеству, причем потерял в Кале три четверти часа.
— Ваше усердие будет вознаграждено, — сказал король, вскрывая письмо.
Прочитав его, он расхохотался:
— Право, я ничего не понимаю.
И снова прочитал письмо.
Мисс Стюарт держалась почтительно, подавляя жгучее любопытство.
— Френсис, — обратился король к лакею, — велите угостить курьера и уложите его спать, а завтра у изголовья он найдет кошелек с пятьюдесятью луидорами.
— Государь!
— Ступай, друг мой, ступай! У моей сестры были основания торопить тебя; дело спешное.
И он расхохотался еще громче.
Курьер, камердинер и сама мисс Стюарт не знали, как держаться.
— Ах! — воскликнул король, откидываясь на спинку кресла. — Подумать только, что ты загнал… сколько лошадей?
— Двух.
— Двух лошадей, чтобы привезти это известие! Ступай, друг мой, ступай.
Курьер удалился в сопровождении камердинера.
Карл II подошел к окну, открыл его и, высунувшись наружу, крикнул:
— Герцог Бекингэм, дорогой Бекингэм, идите скорее сюда!
Герцог поспешил на зов, но, увидев мисс Стюарт, остановился на пороге, не решаясь войти.
