Луи Бриньон - Флавий Крисп
— Простое яйцо, — постоянно повторял он, — как такое возможно? Я столько времени воюю, но ни разу не слышал о таком лечение…а повязка? — внезапно спросил он Уросия. Тот в ответ отрицательно покачал головой.
— Повязка хороша когда рана от меча. А сейчас она лишь усилит боль.
— Я убью наших лекарей, — с яростью пробормотал Крисп. Затем обернувшись в сторону Квирина, сказал, — потом договорим. Сейчас надо помочь несчастному Демиусу. Следуй за мной, — последние слова уже были адресованы Уросию, — и яйца свои не забудь.
Глава 11
Направляясь в свой шатёр, он и не подозревал, что именно в эти часы он стал предметом самого серьёзного обсуждения. Больше того, его персона, по всей видимости, многим не давала покоя. В большей степени это касалось того самого Лициния, или как его ещё именовали «император Востока». Уединившись со своим ближайшим сподвижником по имени Секст Марциниан, он выдвигал одну версию за другой, стараясь предугадать действия своих противников.
— Да заберёт его к себе Меркурий, — говорил Лициний нервно прохаживаясь перед Марцинианом, — Крисп столь же коварен как и Тривия. Мы должны опасаться его. Довольно ошибок. Я более не стану на него нападать.
— Но это неразумно, — возражал на это Марциниан, — лагерь Криспа находится в дне пути от Хрисополя. Наши разведчики донесли, что он распустил часть своей армии. У него осталось не более двадцати тысяч воинов. На флот он тоже рассчитывать не сможет. К тому же он обескровлен сражением. У него много раненных. Самое время ударить. После подхода армии Константина у нас более не будет такой прекрасной возможности.
— Распустил часть своей армии? — остановившись с издевкой переспросил Лициний. — Только глупцы подобные тебе могут верить слухам распускаемым Криспом. Наверняка они сидят в засаде, и ждут, когда мы снова попадёмся в ловушку.
— Светлый царь, я настоятельно советую, — начал было Марциниан, но Лициний резко его перебил:
— В прошлый раз ты советовал напасть на Криспа у стен Византия. Я послушался тебя и потерял весь свой флот.
Будь ты жрецом Марциниан, я бы давно приказал содрать с тебя шкуру. Но, я не злопамятен. Ты будешь не только прощён, но и возвеличен.
Марциниан поклонился, но услышав следующие слова, позеленел от страха.
— Я назначаю тебя правителем Западной империи!
— Правителем Западной империи? И как мне принять эту великую должность? Отправиться в Рим и попросить императора Константина…уступить свой трон?
— Тебе нелегко придётся, — согласился Лициний, — Константин вполне способен тебя казнить за дерзость. Или это сделаю, — устремляя жёсткий взгляд на Марциниана, с угрозой добавил император, — если хотя бы один легионер Криспа появится в Хрисополе.
— Криспа? — Марциниан призывал себя к молчанию. Он лучше других знал мстительный нрав императора и всё же не мог сдержаться, услышав очередную глупость из его уст. — Поверь повелитель, нам больше следует опасаться Константина который направляется сюда во главе стотысячной армии.
— Константин мне не страшен. Он всего лишь умён. Но не больше. Главная опасность исходит от Криспа. Если он не придёт, мы выстоим. А если нам удастся поссорить его с отцом, я разобью армию Константина. Может пообещать ему трон императора Рима? — Лициний устремил вопросительный взгляд на Марциниана. Тот неопределённо покачал плечами.
— Можно испробовать и этот способ. Но надежды мало. Крисп в любом случае получит этот трон. Потом он слишком честен и как твердит молва, предан своему отцу.
— В таком случае, поступим наоборот. Подошлём к Константину человека. Пусть сообщит о том, что Крисп согласился на союз со мной. Если нас удастся его убедить, он без раздумий прикажет казнить Криспа и мы избавимся от опасности.
— Повелитель, — с некоторой осторожностью заговорил Марциниан, — ты недооцениваешь наше преимущество. Мы знаем, что Константин поверил твоему мнимому смирению. Он пребывает в ложной уверенности по поводу численности твоей армии. Константину известно только о двадцати пяти тысячах. Оттого он и идёт налегке, хотя мог собрать армию вдвое больше. Стены города, — видя что Лициний внимательно прислушивается к его словам, он с воодушевлением продолжал, — неприступны. Город окружён скалами. Они невысокие, но совершенно гладкие. И это обстоятельство позволит нам с лёгкостью сбивать лестницы. На стенах, возле каждой бойницы сложены груды камня. Приготовлена смола, дрова и котёл. У нас огромные запасы хлеба. Вода поступает из подземных источников. Наша армия с лёгкостью продержится несколько месяцев. За это время армия Константина истощит свои силы в постоянных атаках. У них не будет и хлеба. Во многих деревнях близ Хрисополя, чума унесла жизни большинства крестьян. Сейчас мало у кого найдётся хлеб. Иными слова говоря, придя сюда они обрекут себя на поражение. Нам следует лишь дождаться нужного часа и двинуть вперёд те пятьдесят тысяч, которых мы спрятали от постороннего глаза в подземельях Хрисополя. Всё буде закончено за одну ночь. Ты станешь императором Рима и самым великим из правителей.
Последние слова вызвали горделивую улыбку на губах Лициния. У него даже осанка изменилась. Однако император недолго наслаждался представленной ему картиной. Очень скоро его лицо вновь стало озабоченным.
— И не забывай о воде, — предостерёг он Марциниана, — она должна быть везде, на каждой улице. Мы не должны позволить Криспу обмануть нас. Я лично пройдусь по всему городу и всё проверю. Ты понял?
Марциниан поклонился, но не Лицинию, а его супруге. Едва появилась Констанция облачённая в длинную чёрную тогу, Марциниан немедленно покинул комнату. Лишь убедившись в том, что они остались одни, Констанция молитвенно сложив руки обратилась к своему супругу:
— Заклинаю тебя всемогущими Богами, — сказала она, — немедля садись в седло и скачи навстречу Константину.
Поднеси ему своё смирение и покорность. Он не захочет сделать свою сестру вдовой. Император простит тебя.
Лициний засмеялся, однако искренности в его веселье не слышалось вовсе.
— Скоро ты будешь умолять меня пощадить твоего брата, — высокомерно ответил Лициний.
— Если ты не сделаешь до его прихода в Хрисополь, тебя ничто более не спасёт. Константин может простить брата, но никогда простит человека, который не сдержал данного ему обещания. Покорись. Так ты сохранишь и свою честь и свою жизнь.
— Трон Рима почти в моих руках, а ты советуешь сдаться, — вне себя заорал Лициний, — прочь отсюда, иначе я сочту тебя предательницей, посланной ко мне Константином.
