Уилбур Смит - Ярость
Самое то. Самая желанная, самая престижная работа для молодого офицера полиции. Главное управление уголовного розыска – в центре всех событий. Лотар знал, что отныне все будет происходить быстро и как по маслу. Он еще молодым получит генеральские звезды, а вместе с ними зрелость и репутацию, которые позволят ему перейти в политику плавно и уверенно. Он сможет уйти на генеральскую пенсию и остаток жизни посвятить своей стране и Volk’у. Он все это спланировал. И Лотару был ясен каждый шаг. Когда уйдет доктор Фервурд, знал Лотар, отец будет сильным претендентом на пост премьера. Возможно, когда-нибудь сам он станет вторым министром внутренних дел с фамилией Деларей, а потом и вторым Делареем во главе страны. Он знал, чего хочет, знал, какой дорогой ему предстояло идти, и знал, что идет по этой дороге уверенно.
– Вам дают шанс, Лотти, – словно прочел его мысли начальник. – И если вы им воспользуетесь, то пойдете далеко, очень далеко.
– Но как бы далеко я ни ушел, я всегда буду помнить вашу помощь и поддержку здесь, в Шарпвилле.
– Довольно! До вашего перевода еще два месяца. – Начальник вдруг смутился. Оба они неохотно демонстрировали чувства. – Вернемся к работе. Как сегодняшний ночной рейд? Сколько человек вы собираетесь использовать?
Лотар выключил фары «лендровера» и ехал медленно: четырехцилиндровый двигатель работает громко, и если ехать быстро, добыча заслышит его издалека.
Рядом с Лотаром сидел сержант, а на заднем сиденье «лендровера» – пять полицейских, вооруженных дубинками. Вдобавок у сержанта был автоматический двенадцатизарядный дробовик «Гринер», а у Лотара на портупее пистолет. Вооружение легкое, потому что рейд только против подпольных торговцев выпивкой.
Продажу черным спиртного контролировали очень строго, и только в государственных пивоварнях разрешалось варить традиционное пиво на основе хлебных злаков. Черным было запрещено употребление спирта и крепкого вина, но этот запрет привел к процветанию подпольных питейных заведений. Слишком велика была прибыль, чтобы побороть искушение. Выпивку крали, или покупали у белых торговцев, или же, наконец, варили сами и подпольно. Такое крепкое пойло домашнего изготовления обычно именовалось skokiaanи согласно рецепту каждого отдельно взятого изготовителя могло содержать все: от метилового спирта до ядовитых змей и плода, изгнанного из чрева матери. Нередко посетители таких заведений слепли, или теряли рассудок, или даже умирали.
Сегодня Лотар планировал набег на недавно открывшуюся пивную, которая проработала всего несколько недель. Информаторы сообщили Лотару, что пивную контролирует черная банда, известная как «Буйволы».
Конечно, Лотар отлично представлял масштаб и размах деятельности «буйволов». Несомненно, это была самая большая и сильная подпольная организация в Витватерсранде. Неизвестно было, кто возглавляет эту организацию, но по некоторым данным она была связана с Африканским союзом шахтеров и с одной из черных политических организаций. Несомненно, это была самая активная организация на золотых шахтах в окрестностях Йоханнесбурга и в больших черных пригородах Соуэто и «Ферма Дрейка».
До сих пор здесь, в Шарпвилле, «буйволы» не проявляли активности; именно поэтому появление контролируемой ими пивной внушало тревогу. Возможно, это означало, что началось проникновение, за которым почти несомненно последует политизация населения с последующими набегами и бойкотами автобусных маршрутов и магазинов, принадлежащих белым, и все остальное, к чему призывают агитаторы Африканского национального конгресса и недавно образованного Панафриканского конгресса.
Лотар намерен был раздавить это проникновение в зародыше, прежде чем оно, как пожар в буше, охватит всю территорию. Сквозь мягкое урчание двигателя он расслышал в темноте резкий двойной свист, который почти сразу повторился в отдалении, в конце улицы тихих коттеджей.
– Magtig!– негромко, но горько выругался Лотар. – Они нас заметили.
Свист – это предупреждение часовых пивной.
Лотар включил фары и прибавил скорость. Они понеслись по узкой улице.
Пивная стояла в конце квартала, в последнем коттедже у самой пограничной сетки, за которой начинался открытый вельд. Фары осветили коттедж, и Лотар увидел с десяток разбегающихся фигур; другие боролись друг с другом, стараясь выйти через параднюю дверь или выпрыгнуть в окна.
Лотар заехал на тротуар, миновал крошечный садик, искусно развернул машину и затормозил, перегородив парадный вход.
– Пошли! – крикнул он, и его люди начали выпрыгивать из машины.
Они похватали ошеломленных посетителей пивной, застрявших между «лендровером» и стеной коттеджа. Один попробовал сопротивляться, но упал под ударом дубинки, и его, обмякшего, бросили в кузов.
Лотар побежал вдоль дома и подхватил на руки женщину, выпрыгнувшую из окна. Он перевернул ее в воздухе и удерживал за лодыжку; в то же время второй рукой он схватил за руку второго человека, появившегося в окне. Единым движением он приковал их друг к другу и оставил бороться и падать, как пару связанных кур.
Лотар добежал до черного хода коттеджа и здесь допустил первую ошибку. Он схватился за ручку и распахнул дверь. Человек за ней ждал, подобравшись; как только дверь начала открываться, он налег на нее всем своим весом, и дверь ударила Лотара в грудь. Воздух вырвался из его легких, пискнул в горле, Лотар полетел со ступенек, ударился о твердую, пропеченную солнцем землю, а человек перепрыгнул через него.
Лотар на мгновение увидел его на освещенном фоне: молод, хорошо сложен и быстр, как дикая кошка. Юноша побежал в темноту, направляясь к пограничной сетке, проходящей за домом.
Лотар перекатился на колени и вскочил. Хотя у беглецов была фора, все равно никому не перегнать Лотара в честном состязании. После многомесячной подготовки к матчам на «Кубок Карри» и к национальному чемпионату он был на пике формы, но, стоило ему побежать, как пустые легкие заставили его вдвое согнуться от боли.
Перед ним бегущий пролез в отверстие в сетке. Лотар опустился на колени и расстегнул поясную кобуру. Три месяца назад в Блумфонтейне он занял второе место на чемпионате полиции по стрельбе, но сейчас боль мешала целиться; к тому же фигура бегущего, уходя от него, сливалась с темнотой ночи. Лотар выстрелил дважды. Но после вспышки пламени из ствола не было слышно ударов пули о плоть, и бегущий окончательно исчез во тьме. Лотар сунул пистолет назад в кобуру и с трудом набрал в грудь воздуха: перенести унижение было тяжелее, чем вытерпеть боль. Лотар не привык к поражениям.
