Вальтер Скотт - Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 13
— А что это за Западные ворота? — продолжал допытываться мейстер Джордж.
— Если угодно вашей чести, — сказал Ричи, который к этому времени оправился от обморока и мог как следует разглядеть почтенную внешность мейстера Джорджа, что придало его манерам больше учтивости, нежели в начале их разговора, — Западные ворота — это въезд в наш город, все равно как здесь кирпичные арки Уайтхолла у въезда во дворец короля, только что Западные ворота из камня сложены да всяких украшений на них побольше.
— Что за вздор ты мелешь, любезный! Ворота Уайтхолла строил великий Гольбейн, — ответил мейстер Джордж. — Боюсь, что в этой драке тебе отшибли мозги, мой дорогой друг. Пожалуй, скоро ты скажешь, что у вас в Эдинбурге протекает такая же красивая судоходная река, как Темза со всеми ее кораблями.
— Темза! — воскликнул Ричи с невыразимым презрением. — Господь с вами, ваша честь, у нас в Эдинбурге есть река Лейт и озеро Нор-Лох!
— И ручей По Берн, и Каменные Пруды, и Гусиная Лужа, врун ты этакий! — продолжал мейстер Джордж на чистейшем шотландском наречии. — Вот такие бродяги, как ты, своим враньем и хвастовством позорят всю нашу страну.
— Да простит меня бог, сэр, — промолвил Ричи, весьма удивленный неожиданным превращением мнимого южанина в прирожденного шотландца. — Я принял вашу честь за англичанина! Но мне кажется, нет ничего плохого в том, что я встал на защиту чести своей родины в чужой стране, где все поносят ее.
— И ты воображаешь, что защищаешь честь своей родины, показывая всем, что один из ее сынов — хвастливый лгун? — воскликнул мейстер Джордж. — Ну, ну, не обижайся. Раз ты нашел земляка, значит нашел и друга, если ты заслуживаешь этого и в особенности если ты будешь говорить мне только правду.
— А что мне за прибыль врать, — ответил достойный сын Северной Британии.
— Прекрасно! Тогда начнем, — сказал мейстер Джордж. — Я подозреваю, что ты сын старого Манго Мониплайза, мясника у Западных ворот.
— Да вы, я вижу, настоящий колдун, ваша честь, — сказал Ричи, ухмыляясь.
— Как же ты осмелился выдавать его за дворянина?
— Не знаю, сэр, — сказал Ричи, почесывая затылок. — Я много слышал о графе Уорике из здешних мест — Гай, что ли, зовут его, — говорят, он прославился здесь тем, что убил много рыжих коров, боровов и прочей живности, а уж мой-то отец, я думаю, побольше, чем все бароны Англии, убил на своем веку коров да боровов, не говоря уж о быках, телятах, овцах, баранах, ягнятах и поросятах.
— Ну и плут же ты, — сказал мейстер Джордж. — Попридержи свой язык и не дерзи. Твой отец был почтенным горожанином и старшиной гильдии, Мне очень неприятно видеть его сына в таком бедном одеянии.
— Да, неважная одежонка, сэр, — сказал Ричи Мониплайз, оглядывая свое платье, — очень неважная. Но это обычный наряд сыновей бедных горожан в нашей стране — подарок тетушки Нужды. С тех пор как король покинул Шотландию, в Эдинбурге не осталось ни одного покупателя. У Кросса сено косят, а на Сенном рынке богатый урожай порея. Там, где стояла лавка отца, такая густая трава выросла — на всю скотину хватило бы, что мой отец зарезал.
— К сожалению, все это верно, — сказал мейстер Джордж. — В то время как мы здесь наживаем богатства, у нас на родине наши старые соседи и их семьи умирают с голоду. Не мешало бы нам почаще вспоминать об этом. А теперь, Ричи, расскажи-ка мне откровенно, как тебе проломили голову?
— Расскажу все как было, сэр, — ответил Мониплайз. — Иду это я по улице, и все-то меня задевают и смеются надо мной. Ну, думаю, вас много, а я один, мне с вами не совладать. Но попадись мне кто-нибудь из вас в Барфордском парке или у Веннела, тут бы он у меня по-другому запел. Идет мне навстречу какой-то старый черт, горшечник; купи, говорит, горшок для своей шотландской мази. Я, конечно, оттолкнул его, и этот дряхлый черт как грохнется прямо на свои горшки, ну и побил их порядком. Здесь такая кутерьма поднялась… Если бы эти два джентльмена не вступились за меня, тут бы мне и крышка. И только они взяли меня за руки, чтобы вытащить из драки, тут меня матрос какой-то, левша, так огрел, что у меня голова затрещала.
Мейстер Джордж посмотрел на подмастерьев, как бы спрашивая у них, правда ли это.
— Все было так, как он говорит, — ответил Дженкин, — только я ничего не слышал о горшках. Говорили, что он разбил какую-то посуду и что — прошу прощения, сэр, — если встретишь шотландца, то уж непременно случится какое-нибудь несчастье.
— Ну, что бы там ни говорили, вы поступили благородно, оказав помощь более слабому. А ты, любезный, — продолжал мейстер Джордж, обращаясь к своему земляку, — завтра утром зайдешь ко мне домой, вот по этому адресу.
— Непременно приду к вашей чести, — сказал, низко кланяясь, шотландец, — если только разрешит мой достопочтенный господин.
— Твой господин? — спросил Джордж. — Разве у тебя есть еще другой господин, кроме Нужды, ливрею которой, по твоим собственным словам, ты носишь?
— По правде сказать, если угодно вашей чести, я в некотором роде слуга двух господ, — сказал Ричи, — так как мы оба, мой хозяин и я, рабы одной и той же ведьмы, от которой мы решили удрать, покинув Шотландию. Так что, как видите, сэр, я попал в черную кабалу, как говорят у нас на родине, будучи слугой слуги.
— А как зовут твоего господина? — спросил Джордж и, видя, что Ричи колеблется, добавил:
— Если это тайна, не называй его имени.
— Это тайна, которую бесполезно хранить, — сказал Ричи. — Но вы ведь знаете, что мы, северяне, слишком горды, чтобы признаваться в своей бедности. Мой хозяин сейчас временно находится в затруднительном положении, — добавил он, бросив взгляд на обоих английских подмастерьев. — У него большая сумма денег в королевском казначействе, то есть, — продолжал он шепотом, обращаясь к мейстеру Джорджу, — король должен ему уйму денег, да, видно, не так-то просто получить их. Мой господин — молодой лорд Гленварлох.
Услышав это имя, мейстер Джордж выразил удивление:
— Ты один из слуг молодого лорда Гленварлоха, и в таком виде?
— Совершенно верно, и я его единственный слуга, я хочу сказать — в настоящее время; и я был бы счастлив, если бы он был малость богаче меня, хотя бы я сам остался таким же бедняком, как сейчас.
— Я видел его отца, окруженного целой свитой из четырех пажей и десяти лакеев в шуршащих атласных ливреях с галунами, — сказал мейстер Джордж. — Да, наш мир изменчив! Но есть другой, лучший мир. Славный древний род Гленварлохов, верно служивший своему королю и родине пятьсот лет!
— Скажите лучше — тысячу, ваша честь, — сказал слуга.
