Олег Мушинский - Черный ростовщик
Эспада прошел в гостеприимно распахнутые двери и оказался в просторном холле. Вдоль стен, около окон и при входе — везде, словно стражи, стояли рыцарские доспехи. Большей частью — полные. На троих дон Себастьян заметил длинный плащ, наброшенный на плечи и скрывавший часть доспеха. Каждый из этих стражей держал в левой руке щит, украшенный тем же гербом, что красовался на воротах. В правой руке каждого доспеха было закреплено какое-нибудь оружие: мечи, копья, булавы и прочие устаревшие инструменты смертоубийства. Все это блистало чистотой и, вне всякого сомнения, вполне сгодилось бы в дело, вернись вдруг эпоха рыцарей.
Между доспехом с копьем и доспехом с алебардой за небольшим столиком сидел невысокий молодой человек в камзоле из зеленой тафты самого простого покроя. Несмотря на жаркую погоду, камзол был застегнут на все пуговицы. Вряд ли молодой человек был старше дона Себастьяна, скорее на два-три года моложе. Самому же Эспаде этой зимой исполнилось двадцать семь.
Молодой человек учтиво поднялся навстречу гостю.
— Добрый вечер, сеньор. Чем могу служить?
— И вам вечер добрый, — отозвался Эспада, снимая шляпу. — Мне необходимо видеть господина губернатора.
— Прошу простить, но губернатор очень занят и не сможет вас принять. Возможно, я смогу вам помочь? — Молодой человек жестом предложил дону Себастьяну занять кресло перед его столом и опустился обратно на стул. — Я — личный секретарь дона Луиса, и мне поручено решать некоторые вопросы, не беспокоя губернатора…
Фраза резко оборвалась. Молодой человек, наверное, привычно хотел закончить ее словами «по пустякам», но вовремя передумал: ведь речь шла о деле королевского офицера. С другой стороны, с точки зрения этого самого офицера, дело как раз и являлось сущим пустяком, а точнее — банальной бюрократической проволочкой, решаемой одним росчерком пера на соответствующем документе. Если этот росчерк решит поставленную задачу, какая разница, кто нанесет его на бумагу? Поэтому Эспада кратко изложил суть дела и попросил поторопиться. По его сведениям, «Синко Эстрельяс» уже готовился к выходу в море.
— Боюсь, это не в моей власти, — развел руками секретарь.
— В таком случае потрудитесь доложить обо мне господину губернатору, — спокойно ответил на это Эспада, всем своим видом являя непреклонную решительность.
Секретаря это, однако, не проняло, и он снова зашел с козырей:
— Простите, но губернатор занят важными государственными делами.
— Так и я пришел не с пустяками, — повысил ставку дон Себастьян. — И, между прочим, тоже состою на государственной службе. Так что, будьте любезны…
Некоторое время они буравили друг друга взглядами. Молодой человек сдался первым.
— Сейчас губернатор действительно очень занят, но я доложу ему о вашем деле, когда он освободится.
— И когда это произойдет?
— Завтра.
Эспада хмыкнул. Нет, так не пойдет. Ох уж это волшебное слово: «маньяна». На другие языки оно обычно переводится как «завтра», но для испанца это не просто слово, обозначающее грядущий день. Это целая философия. Завтра будет новый день, и потому нет решительно никакой необходимости переделать все важные дела именно сегодня. Вот только у каждого завтра есть свое завтра, и конец у этой цепочки «маньян» так далек, что простому смертному не дано дожить до нее.
— Сожалею, но мне нужно сегодня, — сказал Эспада. — «Синко Эстрельяс» уже готов поднять якорь.
Молодой человек сверился с бумагами на столе и оптимистично заверил дона Себастьяна, что там вообще полная «маньяна». Запаздывает какой-то важный груз из провинции, и галеон не покинет гавани до следующей недели. Что же до самой просьбы дона Себастьяна, то — увы! — секретарь вынужден настаивать на своей точке зрения.
Поскольку Эспада тоже предпочел настоять на своем, переговоры окончательно зашли в тупик, и неизвестно, чем бы они закончились, если бы в этот момент в холл не вошел сам губернатор. Этого человека можно было бы описать одним словом: «большой». Высокий и тучный, с крупными чертами лица и длинными руками — воистину, Создатель не пожалел материала на дона Луиса Сармиенто де лас Пеньяс и Кональбар. Портной губернатора, похоже, старался не отставать от Всевышнего. Зеленый колет был так богато расшит золотыми нитями, что на первый взгляд казался ярко-желтым. Рубашка-дублет под колетом не сильно ему уступала в отделке, да вдобавок могла похвастаться стоячим воротником нежно-лимонного цвета и рукавами с буфами и манжетами. Бриджи до колен отличались не меньшей пышностью. Вот чулки ничем особенным не выделялись, но это компенсировали башмаки, каждый из которых был украшен не только серебряной пряжкой, но и пышным бантом.
Держался дон Луис с такой уверенностью, что вокруг него, невидимая взору, но вполне осязаемая, разливалась аура власти. Сомневаться в том, кто это, не приходилось, но Эспада, исключительно на всякий случай, полувопросительно уточнил:
— Господин губернатор?
— Да. С кем имею честь?
Эспада представился, и они раскланялись. Дон Луис — с достоинством, Эспада — со столичным шиком. Секретарь не позволил отодвинуть себя на второй план и поспешил встрять с докладом. Губернатор небрежно отмахнулся шелковым платком.
— Коль уж я освободился раньше времени, то могу и сам решить проблему сеньора. Пройдемте в мой кабинет, дон Себастьян, здесь чертовски жарко.
Кабинет дона Луиса не уступал размером обеденной зале в трактире «У Валерия» и больше напоминал оранжерею — столько здесь присутствовало зелени. Три больших окна были распахнуты настежь. Возле одного стоял инкрустированный серебром столик в окружении нескольких стульев и одного солидных размеров кресла, должно быть, сделанного специально для губернатора. Тот буквально упал в него и издал вздох облегчения:
— Никак не привыкну к этой проклятой жаре, — пожаловался он.
Негры с ливреях тотчас подали прохладительный напиток Дону Луису в большой чаше, его гостю — в бокале поменьше, но тоже приличных размеров. Эспада осторожно пригубил. На вкус — вполне достойно того, чтобы подавать самому королю.
— Вы, как я понимаю, недавно из Старого Света? — спросил губернатор.
Спросил таким тоном, будто вежливо уточнял то, что и так отлично знал.
— Да, — кивнул Эспада. — Можно сказать, только вчера впервые ступил на землю Нового Света.
— Да-да, я так и слышал, — протянул дон Луис и снова припал к чаше. — И надо же! В первый же вечер с вами приключилась такая неприятная история.
— Вы хорошо осведомлены, ваше превосходительство.
— Приходится. Какое счастье, что вы сумели постоять за себя!
