Рафаэль Сабатини - Черный Лебедь
Ее слова задели майора за живое.
— Благодаря господину де Берни? Кому? Благодаря ему?
В отчаянии майор зашагал из угла в угол. Они находились здесь вдвоем: Пьера с ними не было.
— Вы все еще верите ему, этому негодяю, пирату?
— Он единственный, на кого я могу положиться. Если б не он…
И она с досадой махнула рукой, как бы завершая этим жестом недосказанную мысль.
Майор с радостью отдал бы несколько лет жизни, если бы у него хватило мужества упрекнуть девушку в недоверии к нему, Сэндзу. Однако обстоятельства лишили его мужества, и от этого его негодование лишь возросло:
— Как! И вы это говорите после всего того, что мы только что слышали? Теперь, когда мы знаем, что он замышляет? Что он спелся со своими бывшими дружками и имел наглость назвать вас своей супругой?
— А что было бы с нами, не скажи он всего этого? Он поступил так потому, что хотел спасти меня.
— И вы действительно в это поверили? Ей-Богу, ваша слепая доверчивость меня просто поражает!
От насмешливых слов майора лицо мисс Присциллы побледнело еще больше. Поразмыслив о случившемся, она наконец нашла маленький довод в защиту де Берни. И тут же изложила его:
— Если б он и вправду замыслил что-то недоброе, в чем вы его обвиняете, с какой стати ему было спасать вас от верной смерти и выдавать за своего шурина?
Ее вопрос озадачил майора. Он так и не нашелся, чем ей возразить. Однако ее слова прозвучали впустую — его мнение о де Берни ничуть не изменилось.
— Откуда мне знать, какую подлость он затевает?
— Значит, вы считаете, он затевает подлость? Но почему? — спросила она, устало усмехнувшись. — Он спас вам жизнь, и не смейте говорить о нем дурно.
— Вот так так, мисс! — Одутловатое лицо майора пошло багровыми пятнами. — Какие все же упрямые создания, эти женщины! Надеюсь, будущее покажет и ваше безрассудное доверие к этому мерзавцу оправдается. Надеюсь. Но черт возьми! Провалиться мне на этом месте, если я ему доверяю хоть на йоту!
— Браво, майор Сэндз! Благодарю за заботу. Что вам до моих переживаний!
Майор почувствовал себя виноватым.
— О, простите меня, Присцилла! Я живу только для вас одной. Да-да, конечно, я был несправедлив. Ради вас, милая девочка, я готов жизнь отдать…
Его речь прервалась неожиданным появлением де Берни:
— Будем надеяться, дорогой майор, что до этого дело не дойдет…
Застигнутый врасплох, майор аж подскочил. Затворив за собой дверь, де Берни приблизился к ним, он держался спокойно и уверенно.
— Все в порядке, — произнес он ровным, мягким голосом. — Теперь я капитан «Кентавра». Так что прошу вас быть моими гостями.
— А как же капитан Брэнсом? — глядя прямо на него, спросила в растерянности мисс Присцилла,
На его помрачневшем лице не дрогнул ни один мускул, и после короткого раздумья он бесстрастным голосом ответил:
— Капитан Брэнсом исполнил свой долг. Прояви он отвагу чуть раньше, наверняка остался бы жив.
— Он погиб? Его убили? — воскликнула девушка, у которой побледнели даже губы.
Она не могла представить, что этого бодрого, жизнерадостного человека вдруг не станет, ведь еще совсем недавно он так радовался скорой встрече с женой и детьми, которых уже успел позабыть.
Де Берни слегка склонил голову.
— Вчера вечером он сказал, что это его последнее плавание. Как это ни жутко, но он словно в воду глядел! Сейчас ему уже покойно. Он думал наверстать упущенное. Так и умер с тщетной верой в будущее.
— Боже мой! — вскричал майор. — Это ужасно! Как вы можете так говорить! Вы могли бы спасти несчастного…
— Нет, — оборвал его де Берни. — Когда я поднялся на палубу — было слишком поздно. Бой закончился еще до того, как сюда явился Лич.
— А что с остальными? С командой?
Все так же невозмутимо де Берни ответил:
— Капитан Лич никогда не берет пленных.
Мисс Присцилла застонала и закрыла лицо руками. Она почувствовала слабость, и ей едва не сделалось дурно. Теперь она с трудом слышала мягкий, приятный голос де Берни, говорившего на безупречном английском, с чуть уловимым французским акцентом.
— Позвольте мне, однако, успокоить вас. Вам ничего не угрожает, если не считать короткой задержки и связанных с нею неудобств. Сейчас, когда все утряслось, я смею это утверждать с полной ответственностью.
Услышанный им ответ прозвучал как оскорбление.
— Сударь, — воскликнул майор Сэндз, — чего стоит обещание человека, посягнувшего на место убитого капитана?!
Де Берни ни на миг не потерял хладнокровия и держался по-прежнему учтиво.
— Возможно — ничего, однако что-либо другое предложить взамен не могу, — ответил француз и, обращаясь к мисс Присцилле, продолжил: — Мой помощник и штурман будут есть вместе с нами. Мне бы очень хотелось избавить вас от их присутствия, но это было бы несколько опрометчиво. В остальное же время кают-компания в вашем полном распоряжении.
Все еще бледная, девушка обратила на него свои ясные глаза, словно желая о чем-то спросить. Но по холодному, надменному, не допускающему возражений лицу француза она поняла, что дальнейшие расспросы бесполезны. И, смиренно склонив голову, она только промолвила:
— Мы в вашей власти, сударь. Нам лишь остается поблагодарить вас за доброе отношение к нам.
Де Берни едва заметно нахмурился.
— В моей власти? Если угодно — под моим покровительством, так будет вернее.
— Какая разница?
— Мы все зависим от обстоятельств, Присцилла.
Она поняла, что француз собирается что-то добавить, но тут майора совершенно некстати прорвало:
— Сударь, а не много ли вы себе позволяете, обращаясь с мисс Присциллой со столь неслыханной бесцеремонностью!
— Я могу себе это позволить. Ведь она моя жена, не так ли? А вы, дорогой Бартоломью, — мой шурин.
Майор затрясся и метнул в него испепеляющий взгляд. Заметив его реакцию, де Берни стал твердым как камень, и голос его зазвучал резко:
— Вы мне чертовски надоели. Другой бы на моем месте уже давно поставил бы вас на место. Соблаговолите запомнить мои слова, Бартоломью. И будьте так добры оба называть меня Шарлем, если не хотите, чтоб вас скоро отправили на тот свет, а заодно и меня. Конечно, такое обращение вам не по нутру, Бартоломью, но это куда приятней, чем болтаться на рее, не правда ли?
С этими словами он вышел из каюты, предоставив майору изливать злобу перед девушкой.
— Ей-Богу, этот негодяй, похоже, посмел мне угрожать!
— В конце концов, Барт, — напомнила ему мисс Присцилла, — де Берни не звал Лича к нам на «Кентавр».
— Однако ж он принял его как дорогого гостя! Он спелся с этим разбойником, у которого руки по локоть в крови! Разве он не говорил, что искал встречи с ним, подлым убийцей? Он что, лучше его?
