Поль Феваль - Горбун, Или Маленький Парижанин
— Почему вы избрали это место? — продолжал выспрашивать Плюмаж.
— Это уже другая история, — усмехнулся Лагардер, — моя вторая прихоть. Чтобы убить время до отъезда, я имел честь принять командование над этими храбрецами волонтерами и постоянно слышал, что старый маркиз де Келюс — самый искусный тюремщик на свете. Надо отдать ему должное, он выказал незаурядный талант, чтобы заслужить прозвище Келюс-на-засове. А в прошлом месяце на празднике в Тарбе мне удалось увидеть его дочку Аврору. Клянусь честью, она прекрасна! Так вот, после встречи с господином де Невером я намерен немножко утешить прелестную затворницу.
— Капитан, а ключ от тюрьмы у вас есть? — махнув в сторону замка, спросил Карриг.
— Я уже столько крепостей взял приступом, — улыбнулся Маленький Парижанин, — что и сюда войду — через ворота, через окно, через трубу, короче, пока еще не знаю как, но войду.
Солнце уже скрылось за лесом Эн. Смеркалось. В нескольких окнах замка загорелся свет. Изо рва вынырнула темная фигура. То был юный паж Берришон, надо полагать, исполнивший данное ему поручение. Сворачивая на тропу, ведущую в лес, он издали поклонился своему спасителю Лагардеру.
— Что ж вы, негодяи, не смеетесь? — удивился Маленький Парижанин. — Вам что, не кажется забавным это приключение?
— Напротив, — возразил брат Галунье, — слишком забавным.
— Я хотел бы знать, — крайне серьезным тоном осведомился Плюмаж, — упоминали ли вы про мадемуазель де Келюс в своем письме Неверу?
— Черт возьми, разумеется. Мне пришлось написать обо всем. Должен же я был объяснить, почему предлагаю для встречи столь удаленное место.
Наемные убийцы переглянулись.
— Что такое? В чем дело? — удивился Лагардер.
— Мы думаем, — вступил в разговор Галунье, — что весьма кстати оказались здесь, поскольку можем быть вам полезными.
— Совершенно верно, — подтвердил Плюмаж, — мы можем поддержать вас.
Лагардер расхохотался: уж очень нелепым показалось ему это предложение.
— Вы не станете так смеяться, господин шевалье, — напыщенно обратился к нему гасконец, — когда я вам кое-что сообщу.
— Ну, давай выкладывай.
— Невер приедет не один.
— Экий вздор! С чего бы это?
— После того, что вы написали ему, ваша встреча перестает быть забавой. Одному из вас сегодня ночью придется умереть. Невер — муж мадемуазель де Келюс.
Плюмаж-младший ошибался, думая, что Лагардер после сообщения не станет смеяться. Напротив, он рассмеялся от всей души.
— Браво! — вскричал он. — Тайный брак! Прямо-таки испанский роман! Дьявол и преисподняя! Вот это называется повезло! Я даже не смел надеяться, что мое последнее приключение так обернется!
— И подумать только, таких людей у нас изгоняют! — с искренней скорбью пробормотал брат Галунье.
6. НИЗКОЕ ОКНО
Ночь обещала быть темной. Мрачный силуэт замка Келюс смутно рисовался на фоне неба.
— Богом живым заклинаю вас, шевалье, — промолвил Плюмаж, когда Лагардер застегнул пряжку пояса со шпагой, — отбросьте ложную гордость. Согласитесь на нашу помощь в этом бою, который явно будет неравным.
Лагардер пожал плечами. Галунье сзади тронул его за Руку.
— Не могу ли я быть полезным, — изрядно зардевшись, промямлил он, — в вашем галантном предприятии?
«Практическая мораль», основываясь на мнении некоего древнегреческого философа, утверждает, что ежели человек способен краснеть, значит он добродетелен. Брат Галунье заливался краской сверх всякой меры, однако начисто был лишен добродетели.
— Черт побери, друзья! — возмутился Лагардер. — Я привык улаживать свои дела сам, и вы прекрасно это знаете.
А вот, кстати, и наша смуглянка. Выпьем на прощанье, и убирайтесь отсюда. Это единственная услуга, которой я прошу у вас.
Волонтеры направились к коновязи, но виртуозы шпаги не шелохнулись. Плюмаж отвел Лагардера в сторону.
— Провалиться мне на этом месте, шевалье, — смущенно начал он, — я с радостью дам себя убить за вас, как пес, но…
— Что еще за «но»?
— Вы же понимаете, у каждого свое ремесло. Мы не можем уйти отсюда.
— Да? Почему же?
— Потому что мы тоже кое-кого тут ждем.
— Вот как? И кто же этот «кое-кто»?
— Не гневайтесь, но это Филипп де Невер. Лагардер вздрогнул.
— Ах, вот что… — протянул он. — А почему вы ждете здесь господина де Невера?
— По поручению одного достойного дворянина. Плюмаж не успел договорить. Лагардер, как клещами, сжал его запястье.
— Засада! — вскричал он. — И ты посмел мне в этом признаться!
— Я хочу заметить… — начал было брат Галунье.
— Молчать, негодяй! Я запрещаю вам — вы поняли? — запрещаю даже пальцем касаться Невера, иначе вы будете иметь дело со мной! Невер принадлежит мне. Если ему суждено умереть, он умрет от моей руки в честном бою. Но не от вашей… пока я жив!
Лагардер выпрямился во весь рост. Надо отметить, что в гневе голос у него не дрожал, а становился еще звонче. Наемные убийцы в нерешительности переминались вокруг него.
— Так вот почему вы просили показать удар Невера, — протянул он, — и я… Карриг!
Тот немедленно подошел вместе со своими людьми, которые держали под уздцы навьюченных фуражом лошадей.
— Позор! — объявил Лагардер. — Позор, что мы пили с такими людьми!
— О, это слишком сурово! — вздохнул Галунье, и глаза его увлажнились.
Плюмаж-младший мысленно ругался, повторяя все известные ему проклятия, которые родились на земле двух плодороднейших в этом смысле провинций — Гаскони и Прованса.
— По коням и в галоп! — скомандовал Лагардер волонтерам. — Мне никто не нужен, чтобы разобраться с этими мерзавцами.
Карриг и его люди, уже отведавшие рапир учителей фехтования; с удовольствием подчинились, решив, что куда приятнее дышать свежим воздухом где-нибудь подальше от этого места.
— А вы — вон отсюда, да поживей! — продолжал Лагардер. — А не то я вам преподам еще один урок фехтования, только поосновательней!
С этими словами он обнажил шпагу. Плюмаж и Галунье вынудили отступить сотоварищей, которые, видя свое численное превосходство, выказали поползновение взбунтоваться.
— Чем нам плохо, — уговаривал их Галунье, — ежели ему невтерпеж сделать за нас нашу работу?
Да, немного сыщется нормандцев, которые были бы столь же сильны в логике, как брат Галунье.
Короче, наемные убийцы согласились удалиться.
Правда, в это время шпага Лагардера со свистом рассекала воздух.
— Ризы Господни! — буркнул Плюмаж, открывавший ретираду. — Только не подумайте, шевалье, что мы испугались, мы просто уступаем вам место.
