Алла Бегунова - Камеи для императрицы
Между тем спектакль с раздачей кофе по просьбе ханского посла был разыгран еще раз. Только кончился он не так, как предполагал губернатор Новороссийской и Азовской губерний. Когда Анастасия снова наклонилась к татарину, у того в руках оказался кожаный мешочек, туго набитый монетами. Не медля ни секунды, Али-Мехмет-мурза засунул его глубоко в вырез ее платья, угодив точно между двумя прелестными холмиками.
Звук пощечины в «турецком кабинете» раздался громко, как удар бича. Крымчанин отшатнулся. Но это не спасло его от дальнейших действий разъяренной Анастасии. Три чашки с горячим кофе она очень ловко опрокинула прямо на его татарский кафтан. От неожиданности Али-Мехмет-мурза взвыл.
Казы-Гирей, до сего момента сидевший неподвижно, точно изваяние, вдруг бесшумно бросился к Анастасии. В руке у него был зажат кинжал. Однако не тот кривой турецкий бебут, напоказ засунутый за складки шелкового пояса, а другой — тонкий трехгранный венецианский стилет, неведомо как очутившийся у родственника хана. Короткой прямой молнией он сверкнул в легком сумраке кабинета, но цели своей не достиг. Светлейший подставил Казы-Гирею ногу, и тот рухнул на пол. Огромной своей лапой Потемкин наступил на стилет, а молодого татарина поднял за шиворот, встряхнул и поставил рядом.
Переводчик бился в двери и звал на помощь. Дюжие телохранители князя ворвались в кабинет. Али-Мехмет-мурза уже счищал кофейную гущу со своей одежды, Анастасия собирала чашки на поднос. Светлейший князь и двоюродный брат хана стояли, застыв в объятиях. С дикой ненавистью смотрели они друг на друга, но оба не говорили ни слова. Наконец Потемкин оттолкнул от себя крымчанина.
— Это — случайность! — громко произнес он.
Да, конечно, только случайность. Телохранители не успели увидеть кинжал, сейчас находящийся на полу, под башмаком Светлейшего. Едва ли заметил его и Али-Мехмет-мурза, занятый своей испорченной одеждой. Также не могла знать о броске с холодным оружием и Анастасия, ибо в тот миг стояла спиной к Казы-Гирею. А переводчик бежал к двери, испугавшись раньше всех.
— Мне уйти, ваше высокопревосходительство? — спросила Анастасия.
— Не надо, почему же, останьтесь… — с трудом подбирая слова, но без малейшего акцента заговорил по-русски Али-Мехмет-мурза. — Ваше присутствие на переговорах делает их… украшает их… придает им неизъяснимое очарование… Я многое готов сделать для России… Только под твердые гарантии…
— Достопочтенный мурза! Весьма сожалею! — Светлейший смотрел на его кафтан с коричневыми пятнами и разводами.
— Все это пустяки, любезный князь, — сказал ханский посол, и стало ясно, что ему ужасно жаль свою парадную одежду.
— Мы убедились в одном. Никакие случайности не могут омрачить наших дружеских долговременных отношений! — с пафосом продолжал Потемкин.
— Да, да, да… — кивал головой мурза.
— Теперь же поменяемся кафтанами по древнему обычаю наших предков, чтобы до конца дней своих остаться верными кунаками…
При этих словах губернатор Новороссийской и Азовской губерний снял свой великолепный парчовый халат с золотой вышивкой и с поклоном протянул его Али-Мехмет-мурзе, безмерно удивленному. Помедлив, крымчанин степенно и с достоинством принял дар. Телохранители, отойдя от Казы-Гирея, который, не в силах вымолвить ни слова, лишь хлопал глазами, помогли ханскому послу переодеться. Халат князя свободно облег его невысокую фигуру и спустился до пят. Али-Мехмет-мурза закатал рукава и погладил ладонями вышивку на груди.
— Очень красиво…
Потемкин натянул на себя кафтан мурзы. Он чуть не треснул по швам на плечах у Светлейшего. Новые кунаки трижды поцеловались и обнялись, потом низко поклонились и в самых изысканных выражениях пожелали друг другу здоровья и всяческого преуспеяния. На том конфиденциальная встреча полномочных представителей двух союзных государств и завершилась.
Анастасия тоже хотела уехать. Но Светлейший удержал ее. Через весь опустевший дворец, через большую гостиную, где слуги гасили свечи на люстрах, через анфиладу комнат, уже затемненных, по узким лестницам и коридорам князь провел красавицу в свой кабинет, держа в руках шандал со свечами. Следом за ними шел лакей и нес вещи Анастасии — турецкую шаль, шляпку и сумочку. Потемкин притворил за лакеем дверь, поставил шандал на письменный стол, заваленный бумагами. Взяв еще два подсвечника, он по очереди зажег в них свечи. В кабинете стало заметно светлее.
— Вы довольны, ваша светлость? — спросила Анастасия. — Вы этого добивались?
— Ну, положим, были и неожиданности… — буркнул князь и выложил на стол венецианский стилет.
— Ого! Интересная штука! — Анастасия протянула руку к кинжалу. От мужа ей досталась небольшая коллекция холодного оружия, и она кое-что понимала в нем.
— Этот паршивец Казы-Гирей каким-то образом пронес его с собой на нашу встречу. Для чего, хотел бы я знать… А то, что он бросился к вам с кинжалом…
— Я не заметила.
— А никто не заметил. К счастью… Он держал его так… — Потемкин прижал кулак к боку и чуть наклонился. — Удар был бы совершенно незаметным и внезапным, однако смертельным, если бы попал в сердце. Этот прием придумали еще ассассины…
— Ассассины?
— Средневековая мусульманская секта. Они брали в бедных семьях мальчиков и растили из них наемных убийц-смерт-ников. Очень успешно, кстати. При помощи гашиша внушали мысль, что после убийства те попадут в рай, где им будут прислуживать прекрасные гурии-девственницы.
— Вижу, что с вашими восточными друзьями нужно держать ухо востро.
— Это точно. — Светлейший вздохнул. — Но ничего. Потихоньку мы к ним привыкнем… А вы — молодец. Совсем не растерялись. Особенно удался номер с опрокидыванием горячего кофе. Примите мои поздравления.
Анастасия просияла.
— Я старалась. Честно говоря, мне понравилась игра.
— Правда? Очень рад, душа моя. Почему-то я сразу подумал, что вы — человек не робкого десятка.
— Вы сказали комплимент?
— Нет. Констатировал факт.
— Тогда спасибо! — Анастасия церемонно поклонилась Светлейшему. — Но вообще-то я устала. Слишком много сюрпризов вы приготовили мне сегодня. Я хочу, чтобы этот длинный день наконец-то закончился…
— Подождите… — Потемкин подошел к конторке, звякнул ключами и открыл маленький ящичек. — На память об этой истории я хочу вручить вам одну вещицу. Она идеально подойдет к этому изумрудному платью.
— Зачем? — Анастасия пожала плечами. — По-моему, гонорар я уже получила.
Она вытряхнула из кожаного мешочка Али-Мехмет-мурзы на стол монеты. Это были турецкие серебряные пиастры, числом 25 штук. Потемкин взял одну, подбросил на ладони, затем повернул аверсом к огню свечи, чтобы показать Анастасии надпись арабской вязью.
