Робин Янг - Отважное сердце
Поначалу они двигались шагом, тесным строем, так что лошади шли вплотную друг к другу. Разноцветные попоны тяжко покачивались в такт поступи боевых коней, выдавая наличие кольчуг под ними. Шаг постепенно сменился легкой рысью, и лошади увеличивались в размерах у скоттов на глазах. Вот они поскакали еще быстрее, и стук копыт, поначалу напоминавший слитный рокот, перешел в бешеный грохот. Земля задрожала у Дункана под ногами, он ощущал ее вибрацию всем телом. Дальше по склону другие рыцари устремились к остальным трем шилтронам, но он не обратил на них внимания. В животе у него поселился ледяной страх. Руки его крепче обхватили древко копья, и он напрягся, с содроганием ожидая удара. Господи Всемогущий, спаси и сохрани!
Слева в воздух взвилась туча стрел, выпущенных лучниками Уоллеса. Достигнув в полете самой высокой точки, они перевернулись и градом посыпались вниз, на приближающихся рыцарей. Большая часть стрел с лязгом отскочила от их доспехов, не причинив никакого вреда. Одна лошадь в бело-голубой полосатой попоне испугалась и выбилась из строя, направляясь к соседнему шитлтрону, но всадник умело укротил ее и вернул на место. С ним поравнялись остальные, переходя с рыси на галоп, и рыцарь принялся яростно понукать ее, спеша догнать товарищей. Кажется, весь мир содрогнулся при виде надвигающейся массы закованных в броню всадников. Железные подковы взметывали комья грязи, и лошади, вытянув шеи, неслись вперед столь же бесстрашно, как и всадники, сидевшие в седлах. И вот, в самый последний момент, рыцари опустили копья или выхватили из ножен мечи, надвигаясь на скоттов железной волной, внушающей панический страх. Дункан скорее ощутил, нежели услышал, как взревели мужчины вокруг него, и звук волной прокатился по ощетинившимся копьями рядам. Он почувствовал, как сжали его с боков Керальд и другие, и в их стиснутых зубах и безумных глазах читались непоколебимая решимость и отчаяние. Дункан испустил громкий крик, когда английские всадники подскакали вплотную, намереваясь стоптать их конями и поднять на копья.
Удар оказался сокрушительным.
Кто-то из шотландцев, стоявших рядом с Дунканом, буквально отлетел назад, пронзенный в грудь вражеским копьем, которое отбросило его на воинов в следующем ряду. Он нелепо взмахнул руками и еще успел что-то крикнуть. Скотты поспешили сомкнуть ряды, закрывая брешь. В первом ряду шилтрона упали еще несколько человек. Это рыцари, подскакав вплотную, швыряли в них свои мечи и топоры, а потом разворачивали коней, чтобы унестись прочь. Большинство шотландцев были одеты лишь в кожаные или шерстяные туники, которые это оружие пробивало насквозь, нанося смертельные раны.
Но Дункан не слышал криков умирающих. Он орал во всю силу легких, вцепившись обеими руками в древко копья, острие которого вонзилось в шею лошади. Животное заржало от боли и встало на дыбы, а всадник безуспешно пытался подобрать поводья, чтобы развернуть его. Конь неловко попятился и задел боком частокол, а Дункану показалось, что руки у него вывернулись из плечевых суставов. Внезапно жеребец упал на передние ноги, и копье переломилось, но железный наконечник остался в ране. От неожиданного рывка Дункан едва устоял на ногах. Рыцарь же полетел с седла через голову коня, с такой силой грянувшись грудью о деревянные колья частокола, что один из них пробил его кольчугу. Он забился в конвульсиях, выкашливая кровь сквозь забрало шлема. Вокруг шилтрона корчились в агонии и другие рыцари, сброшенные с коней прямо на острия шотландских копий. Остальные же, лишившись копий и метнув оружие в ряды скоттов, развернули коней и галопом помчались прочь, оставив противников умирать в грязи.
Но на место каждого павшего скотта встал новый, и шеренги быстро сомкнулись, закрывая бреши в обороне. Раненых оттащили в центр шилтрона, где товарищи перевязывали их или же наспех читали отходные молитвы. Англичанам в очередной раз не удалось прорвать шеренги шотландцев, а сами они лишились драгоценных коней и людей, походя на льва, который атакует дикобраза, раз за разом теряя кровь и силы, отступая и разъяряясь все сильнее.
Дункан продолжал сжимать в руках сломанное копье. Казалось, пальцы его приросли к древку, не в силах разжаться и выпустить его. Рыцарь, коня которого он поразил своим оружием, все еще корчился на зубьях частокола, кашляя и давясь собственной кровью. Дункан видел, как на спине у него вырастает горб в том месте, где деревянное острие пробило кольчугу насквозь. Он подавил подкатившую к горлу тошноту и крепко зажмурился, хватая обжигающий воздух широко открытым ртом. Рядом с ним Керальд опустил копье и выскользнул из строя. Наклонившись над рыцарем, он сорвал у того с головы шлем, обнажая залитое потом лицо совсем еще молодого человека. Глаза его превратились в щелочки, в них плескалась дикая боль. Воин умирал, у него уже началась агония, но он еще нашел в себе силы оскалить окровавленные зубы и что-то прошипеть Керальду. Старый шотландец здоровой рукой выхватил из-за пояса кинжал. Загородив рыцаря спиной, так что Дункан более не видел его лица, он вдруг резко качнулся вперед. Рыцарь захрипел и выгнулся дугой, так что кровь из раны ударила тугим фонтаном, а потом безжизненно обмяк на частоколе. Керальд сорвал у него с пояса мех с вином, после чего, сунув окровавленный кинжал за пояс, вернулся на свое место в строю. Вынув затычку из меха, он осторожно принюхался. Удовлетворенный, он сделал несколько жадных глотков, и глаза его восторженно расширились. Он протянул мех Дункану, и тот с благодарностью принял его. Вино оказалось сладким и крепким. Дункан с трудом оторвал бурдюк от пересохших губ и передал его дальше. Широко улыбаясь, Керальд поднял с земли свое копье. В бороде его поблескивали красные капли.
Над шилтронами раскатился громовой рев Уоллеса, призывающего своих людей стоять до последнего.
«Я привел вас в круг, — прокричал их лидер сегодня утром, когда они строились в боевые порядки. — А теперь посмотрим, умеете ли вы танцевать!»[62]
И они станцевали от души. После многих месяцев под пятой англичан, когда они гнули спину перед чиновниками и прятались по углам от солдатни, долгих месяцев, проведенных в скитаниях по лесам родной страны, объявленные вне закона, им представился шанс вернуть себе свободу. Уоллес привел их к победе на лугах под стенами Стирлинга, несмотря на подавляющее численное превосходство противника. И вот теперь новый хранитель Шотландии вознамерился одержать очередную победу.
Придя в себя от одобрительного рева Уоллеса, Дункан отшвырнул в сторону сломанное копье и поднял с земли целое. В стане англичан надрывались горны, но, вместо того чтобы перестраиваться для очередной атаки, рыцари потянулись назад, к основным силам своей армии, туда, где развевался штандарт короля Эдуарда.
