Георг Борн - Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1
— Если это тебе удастся, благочестивый брат Кларет, то будь уверен в моей вечной благодарности, — ты останешься мною доволен! — многозначительно взглянув на него, шепнул закованный узник.
— Не говори о благодарности, я исполняю только свою обязанность, великий, благочестивый брат, — униженно кланяясь отвечал хитрый Кларет, — исполни только то, что я сказал тебе, тогда все удастся, и Санта Мадре восторжествует!
Мерино простился с ревностным слугой инквизиции. Кларет постучал в дверь. Сторож отворил ее, и он благочестиво и смиренно вышел из камеры.
Заключенный монах в точности исполнил предписания Кларета.
Вечером он в цепях улегся на кровать, как будто предаваясь воле судьбы. На другое утро он дождался осмотра сторожа, который и не подозревал, что за пазухой у монаха были спрятаны две пилочки. Когда сторож удалился, Мерино принялся за работу.
Работа была опасна и утомительна. Опасна потому, что если бы сторож услыхал неизбежный скрип, который производила пила своим трением по железным кандалам, и вошел к нему, то бегство было или невозможно, или отложено на неопределенное время, а утомительна потому, что он только с трудом мог пропускать через толстые кандалы маленькую стальную пилочку.
К полудню он распилил кольца на левой руке и ноге. Он попробовал пропустить руку через немного увеличившееся отверстие, но железо было так толсто, что почти совсем не распиливалось. К великому изумлению, Мерино увидел, что принужден распиливать каждое кольцо с двух сторон. Это его. страшно взволновало и испугало, потому что одна из пилок уже притупилась и испортилась, следовательно, вторая может тоже распилить только два кольца. К вечеру он успеет только подпилить кольца на первой ноге и руке, но все-таки будет в цепях, освобождение придется отложить до другого раза. Он сильно надеялся, что Кларет ему как-нибудь поможет. Он осторожно распилил все кольца по разу и только окончил работу, как заскрипел ключ в замке. Дрожь пробежала по всему его телу.
Вошел сторож, который в потемках не разглядел его смущения. Он пришел объявить ему, что на следующий день его поведут на допрос. Для того чтобы сторож не подходил к нему, Мерино с живостью отвечал, что он готов на все и ничего не страшится. В эту минуту с поникшей головой вошел духовный отец.
Сторож удалился, с почтением кланяясь отцу Кларету.
— Я до глубокой ночи буду молиться и утешать несчастного, — сказал исповедник, — не мешайте нам!
Сторож вышел из камеры и замкнул дверь. Кларет выждал, пока шум его удаляющихся шагов не замолк в коридоре.
— Ну, как идет твоя работа, великий, благочестивый брат? — спросил он.
Мерино показал ему, что он окончил только половину работы.
— В таком случае надо торопиться, но мы еще поспеем! — шепотом сказал благочестивый брат, вынимая из-под капюшона крепко сплетенную веревочную лестницу и кладя ее под окном. Дай мне испорченные пилки, — продолжал он.
Мерино подал их. Кларет ловко швырнул их через окошко в волны Мансанареса. Потом он подошел к сидевшему на скамейке преступнику, вынул из-за пазухи две новые стальные пилки, передал одну из них Мерино, и они вдвоем усердно принялись распиливать железные кольца.
— Ведь ты не побоишься, — шептал Кларет, — если тебе придется спуститься по веревочной лестнице из окна к Мансанаресу?
— Я приучил себя переносить все, что должно совершиться, а потому я без страха и замешательства вступлю на опасный путь. Я уже понял, что меня ожидает, когда увидал веревочную лестницу! — тихо и спокойно говорил пленный монах.
— В таком случае все удастся. Слушай, когда мы освободим тебя из оков, нам придется еще распилить один из железных прутьев решетки. К двум остальным прутьям я крепко и осторожно привяжу веревочную лестницу. Когда старые тюремные часы мерно пробьют полночь, тогда мы примемся за твое освобождение.
— Разве внизу нет караульного? — спросил Мерино, торопливо распиливая кольцо.
— Нет, великий брат, на этом пути ты не подвергаешься никакой внешней опасности. Ты только благополучно спустись по лестнице, внизу будут ожидать тебя в гондолах наши фамилиары. Я уверен, что твое мужество и твоя ловкость не покинут тебя в такую решительную минуту.
Мерино улыбнулся. Он радовался тому, что освободился от своих судей, и в его мстительной душе уже складывался план, как он будет мстить и мучить своих ненавистных врагов, через которых он попал в эту темницу. Мерино был дьявол в человеческом образе. Если бы этому фанатику-монаху удалось выбраться на свободу, которой он так жаждал, его врагам плохо пришлось бы от его преследований: ни сан, ни слава не спасли бы их от беды. Мерино мысленно уже избирал себе орудия своей мести.
Мерино с наслаждением предавался своим грезам и уверял себя, что его ненавистным врагам не уйти от его преследований.
Пилка цепей была очень утомительна. Наконец, с помощью Кларета отрезали последнее кольцо. Осторожно и тихо опустили они на пол тяжелые железные оковы, Мерино потянулся и расправил свои усталые члены. В ту же минуту густо и однозвучно пробило полночь на тюремных часах.
— Отлично, — шепнул Кларет, — мы не опоздали ни на минуту.
Исповедник приставил скамейку к стене, в которой было проделано окно, вынул новую острую пилу и принялся верной рукой распиливать средний железный прут с нижнего конца. Дело шло на лад, так что не более как через полчаса он уже покончил с ним. Теперь оставалось только распилить с верхнего конца этот толстый железный прут, тогда откроется отверстие, через которое худой Мерино легко пролезет, а там свобода!
Но руки Кларета были слишком коротки. Хотя он подымался на цыпочки и вытягивался изо всех сил, но все-таки не мог достать до надлежащего места. Мерино был выше его, а потому встал вместо него на скамейку, взял пилу и начал трудиться над последней железной преградой. Исповедник государственных преступников между тем развертывал и расправлял веревочную лестницу. Она была чрезвычайно крепка и надежда, и вместе с тем скручена из необыкновенно тонких и упругих бечевок.
Вдруг послышались шаги в коридоре. Кларет отскочил в сторону. Что если узнали о замысле Санта Мадре?
Что если вдруг теперь, за четверть часа до бегства, вздумают обыскивать камеру и найдут распиленные цепи и приготовленную лестницу? Кларет ясно понимал, что в таком случае они погибли, и он, и Мерино, и что тогда нечего будет и помышлять о спасении.
Великий инквизитор услыхал приближающиеся шаги. Ему оставалось еще пропилить какой-нибудь дюйм. Он осторожно, без шума, соскочил со скамейки, поставил ее к стене на старое место, а сам скорчился над лежащими на полу цепями. Он взял конец в руку, чтобы сторож не мог разгадать, что она отпилена. К счастью, в камере было темно, так что при благополучных обстоятельствах он мог еще спастись.
![Юрий Иванов-Милюхин - Драгоценности Парижа [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
