Дмитрий Чегодаев - Второй арап Петра Великого
Конечно, не стоит слишком всерьёз относиться к словам автора, когда он говорит о том, как легко ему далась эта книга. Писать её он начал весной 2008 года, а закончил летом 2012. Существует несколько вариантов повести, при этом некоторые из них, на мой взгляд, не уступают опубликованному. И как знать, может сюжет этот будет вновь написан, как роман, по законам жанра. Перелопачены тонны исторических материалов. Но всё же (об этом и говорит автор), похоже, мы имеем дело с тем редким случаем, когда история сама приходит к автору и ведет его, бдительно охраняя от всякого вымысла.
Пожалуй, ещё одним сходством «Второго арапа» с «Парфюмером» является чётко выраженное неприятие зла как такового. И вот как автор говорит об этом: «… иметь дело с моими героями — было истинное удовольствие. Со всеми, кроме главного отрицательного персонажа — кавалера Буёвича. Сознаюсь, у меня было очень мало охоты вставлять его в книгу, и чем больше я о нём узнавал — тем этой охоты становилось всё меньше и меньше. Есть такое мнение, что писать об отрицательных героях интереснее, чем о героях положительных. По-моему, это полная чушь! Добро разнообразно и оригинально, а зло скучно и однообразно, в нем нет ничего интересного. Лучше всего об этом сказано в прекрасном фильме Алексея Германа „Мой друг Иван Лапшин“ где актриса просит начальника уголовного розыска маленького провинциального городка, рассказать ей о психологии преступников, на что тот отвечает: да какая там психология — душегубы они! По правде говоря, я стоял перед тяжелым выбором: не пускать этот персонаж в сюжет — я не мог, а впускать не хотел. И тогда я решил воспользоваться таким приёмом — не тратить время и силы на развитие характера антигероя и мотивацию его поступков, а с самого начала заявить кто он такой, назвав его всеми полагающимися эпитетами».
Собственно говоря, подобным образом поступает и Патрик Зюскинд со своим героем Жаном-Батистом Гренуйем. Более того, самого Зюскинда, образ этого, и в прямом и переносном смысле, душегуба, похоже, совершенно не интересует Он ограничивается кратким определением: «клещ». Довольно неожиданно для главного героя. Но дело в том, что «клещ Гренуй» вовсе не является главным героем. В русском переводе, достойном самых высоких похвал, закралась очень серьёзная ошибка. В оригинале произведение вовсе не носит название «Парфюмер», — оно называется «Das Parfum» — в дословном переводе — «аромат». И хотя, нынешнее название уже неотделимо от романа, и в русском звучании куда лучше, чем дословный «парфюм», какой-то акцент значения сдвинулся и требует читательской догадки. Аромат или точнее, запах (или «метафора запаха») и есть главный герой книги.
Но вернемся ко «Второму Арапу». Хотелось бы обратить ваше внимание на довольно необычную форму повести — «кино-заявка». Вроде бы, точнейшее историческое исследование и такая несерьёзная подача? Сам автор отвечает на это так: «Мне хотелось превратить эту историю в сказку, каковой в аберрации времени она и является, не погрешив, при этом, перед истиной, а это возможно только в кино». Что же, пожалуй, это ему удалось. И вот мы будто видим перед собой увлекательную и подлинную повесть, преисполненную невероятных и действительных приключений, удивительных, доблестных героев и, казалось бы, невозможных совпадений, написанную с юмором и шармом.
Всё это, безусловно, заслуга автора, но сам он так, похоже, не считает — утверждая что:
«…мой Арап возник благодаря участию огромного числа замечательных людей, из которых, моё участие, похоже, самоё незначительное, я только всё это написал и больше ничего. А то, что на обложке стоит моё имя, так это потому, что там обязательно должно что-то стоять. Ей-Богу, моя жена Аписа, историк Милош Милошович, дипломат Гойко Челебич, журналист Слободан Просперов Новак, историк искусства Теодор де Канциани, рассказавший мне про „морчичей“ и, конечно, сами её герои сделали для появления книги куда больше чем я. Но больше всего я обязан Его Светлости Иллариону Владимировичу Голицыну, снявшему с полки том семейной хроники. Его памяти я и посвящаю эту книгу».
* * *Ну вот. А что же тут «от издателя»? Во-первых, все и всяческие благопожелания книге, и всем её читателям. Полагаю, что каждый из них — на вес золота!
И конечно, наследникам её героев, особенно потомкам «детей боярских — птенцов гнезда Петрова», славных учеников славного Марка Мартиновича, первых мореходов России. Где бы вы не были… Куда бы вас ни бросила судьбина, и счастие куда б ни повело… Может и вы храните семейные хроники? Или только составляете их? Тогда эта книга точно для вас, отзовитесь!
А. Вишневецкая
