Богдан Сушинский - Рыцари Дикого поля
— Что здесь происходит, полковник? — рванулся к Гяуру комендант Дюнкерка.
— Небольшой урок рукопашного боя для негодяя, привыкшего убивать, пренебрегая не только правилами дуэли, но и просто правилами чести.
— Капитан Кодьяр подло напал на господина полковника, — неожиданно вмешался рослый лейтенант-баварец. — Мы все готовы свидетельствовать, что это был нечестный поединок.
— Я видел, что здесь происходило, — успокаивающе поднял руку принц де Конде. Пришпорив коня, он приблизился к обрыву и наблюдал, как по каменистому мелководью, оступаясь и падая, выбираются на берег очумевшие от страха и всего происшедшего капитан Кодьяр и его конь.
Держась окровавленной рукой за бок, капитан почти поднялся на возвышенность, на которой его ждал главнокомандующий. Двое швейцарцев-санитаров даже бросились к нему, чтобы помочь. Но Кодьяр наотмашь ударил одного из них в лицо и, выхватив кинжал, изо всей ярости всадил себе в грудь.
Не произнеся ни слова, принц де Конде с презрением на устах наблюдал, как Кодьяр ступил еще несколько шагов и упал навзничь прямо у ног его коня.
— Лейтенант, — спокойно обратился Гяур к рослому, с побитым оспой лицом баварцу. — Примите командование ротой и ведите ее на корабль. Через час отходим. Если только вы подтвердите мой приказ в отношении лейтенанта, ваше высочество, и позволите выйти в море, — со сдержанной вежливостью обратился он к принцу, и только теперь вернулся в седло.
— Уводите своих солдат, лейтенант, — небрежно махнул рукой принц.
Проследив, как наемники уходят, Гяур перевел взгляд на главнокомандующего и увидел, что они стоят рядом, чуть ли не соприкасаясь стременами.
— Теперь у меня полное представление о том, как вы сражаетесь на поле брани. — Они были почти ровесниками, но рядом с могучим князем Гяуром худощавый, слегка сутуловатый принц казался едва сформировавшимся подростком. Другое дело, что он старался держаться с унаследованной от своих воинственных предшественников-аристократов из рода Конде горделивой властностью. — Признаюсь, ничего подобного в своей жизни я не видел, — слегка кивнул он в ту сторону, где мокрый конь, тревожно похрапывая, отряхивался над истекавшим кровью капитаном Кодьяром.
— Иногда меня вынуждают, — кротко объяснил Гяур. — Не хотелось бы говорить такое о мертвом, но что поделаешь, многие мертвые даже уходят от нас, как уходят негодяи.
— В чем я никогда не сомневался. Однако хватит об этом мерзавце. Мне давно докладывают, что вы почти непрерывно терзаете ближние и дальние тылы испанцев дерзкими набегами.
— Как еще совершенно недавно они терзали набегами с моря тылы ваших войск, господин главнокомандующий, и всю фландрскую часть Северной Франции.
— Судя по всему, вы прекрасно переняли их тактику.
— Простите за смелость, ваше королевское высочество, но у нас своя, казачья, тактика, которой мы обучаем также и ваших наемников.
— Это заметно. Ага, вот и дьявольское оружие, которым вы наводите на испанцев ужас и которое, как утверждает молва, обладает колдовской силой, — добродушно улыбнулся принц, принимая из рук встревоженного Хозара, который прибежал выяснить, что происходит на берегу, тяжелое стальное копье Гяура.
Взвесив оружие, принц внимательно осмотрел его и несколько раз перебросил из руки в руку. Копье-меч рассчитан был явно не на него. Оружие создавалось под другую силу и предназначалось не для парадов.
— Обычное копье, — обронил полковник. — Всякое колдовство, очевидно, порождается страхом.
— Мне доложили, — мельком взглянул принц на генерала де Мовеля, — что вы собираетесь отправляться с войсками к Викингбергу.
— Мои лазутчики донесли, что там появился новый испанский генерал, дон Кастильеро, принявший командование после гибели генерала д’Арбеля.
— После загадочной гибели, — уточнил принц де Конце, с трудом перебросив копье Хозару. — Будет невежливо с моей стороны не нанести ему визит.
— Крайне невежливо, — согласился принц, многозначительно переглянувшись с генералом де Мовелем.
— Однако сам визит представляется довольно рискованным, — заметил доселе молчавший генерал.
— Этим он и запомнится — и моим воинам, и, конечно же, испанцам. По крайней мере, тем из них, кто уцелеет.
— Если ваш рейд, полковник, завершится успешно, вы получите двухнедельный отпуск, после которого понадобитесь мне для одного очень важного поручения, — принц де Конде проговорил это вполголоса, так что из всей свиты слова его мог расслышать разве что комендант Дюнкерка. Да и сама интонация свидетельствовала об особой секретности предстоявшей князю миссии, а, следовательно, исключала какие-либо предварительные вопросы и разъяснения.
— Наш рейд, как и мой личный визит, потрясет испанцев своей изысканной вежливостью, — заверил его Гяур, — и не может оказаться безуспешным. После чего я сразу же поступаю в ваше полное распоряжение.
13
Почти весь день фрегат «Кондор» шел курсом на северо-восток, держась подальше от берега и прибрежных островков, чтобы не выдать испанцам своего появления. И лишь когда с Северного моря в сторону Па-де-Кале подул пронизывающий ледяной ветер, нагоняя в пролив айсберги низких свинцово-черных туч, полковник приказал резко сменить курс, нацеливаясь на берег где-то между Дюнкерком и Остенде.
— Штурман должен вывести нас точно к мысу, на котором находится испанская батарея, — напомнил князь капитану судна Хансену, поеживаясь под порывами влажного норд-оста.
— Вы неплохо освоили географию, полковник. Уж не собираетесь ли перейти на службу во флот Его Величества?
— Никогда, при всем моем уважении и к флоту и к Его Величеству королю Франции.
— Как по мне, так прозвучало вежливо, но решительно.
— Просто сам этот мыс запомнится мне на всю жизнь. Но это уже из сугубо личных воспоминаний.
— И все же, с чем-то они связаны. Уж позвольте полюбопытствовать… — попыхивал коротенькой трубочкой капитан.
— Память о тех временах, когда я оказался в испанском плену.
— О да! Плен — это всегда незабываемо, — согласно кивнул Хансен, который, как уже стало известно Гяуру, тоже успел побывать в плену, но… в пиратском.
Часть команды и казаков он приказал усадить на весла, и теперь корабль шел так, как шел бы под сильным попутным ветром.
— Двадцать казаков во главе с сотником мы высадим в полумиле от мыса, — кивнул Гяур на стоявшего рядом с ним у борта Гурана.
— Я плохо смыслю в сухопутных баталиях, полковник, — сдержанно ответил капитан судна, — поэтому полностью полагаюсь на вашу рассудительность и ваш опыт.
