Робин Янг - Отступник
С того времени Эдуард и архиепископ заключили мирный компромисс, но по тому, с какой радостью Винчелси ухватился за представившуюся возможность, было ясно, что он не изменил своих взглядов.
— Почему именно сейчас? — негромко прорычал Эдуард, и черты его лица исказились от гнева. — Почему Рим решил вмешаться спустя пять лет?
Ответил ему папский посланник, вручивший пергамент Беку:
— Милорд король, за время своего пребывания в Париже сэр Уильям Уоллес заручился поддержкой короля Франции, который и представил его Папе. С тех пор он неоднократно бывал в папской курии, где его ждал самый радушный…
— Сэр Уильям? — презрительно выплюнул король, и его серые глаза засверкали. — Мне плевать, чей меч или задницу целовал этот разбойник, чтобы добиться такой чести, но благородства в нем не больше, чем в дворовой собаке! Он — преступник. Бандит. Так почему, ради всего святого, его с распростертыми объятиями принимают при папском дворе?
Король резко отвернулся и задумался, в то время как папский посланник неуверенно покосился на Винчелси. Значит, Филипп вновь сует нос не в свое дело? А он-то думал, что недоразумения с кузеном практически улажены. Война в Гаскони закончена, он женился на сестре Филиппа, его сын вот-вот должен сочетаться браком с французской принцессой. После долгих лет конфликтов и противостояний Англия и Франция подписали мирный договор, и Эдуард надеялся, что богатое французское герцогство вскоре вновь окажется в его руках. Увы, он, похоже, ошибся.
— Уоллес заручился поддержкой и сочувствием к своему делу в папской курии, — заметил Винчелси, поднимаясь на ноги, чтобы обратить на себя внимание короля. — Настоятельно советую вам прислушаться к требованию Папы, милорд. Перемирие с Францией, заключенное при посредстве его святейшества, не успело толком вступить в силу. Ваш сын пока еще не женился на леди Изабелле, а договор, который вернет герцогство Гасконь вам и вашим наследникам, еще формально не ратифицирован. — Винчелси выступал в роли прозорливого и мудрого государственного деятеля, призывая короля прислушаться к голосу благоразумия. — Начните переговоры со скоттами, милорд. Повинуйтесь приказу его святейшества и прекратите войну. Не стоит наживать себе врага в лице Папы Бонифация. Он — злопамятен и не склонен к всепрощению.
Эдуард не смотрел на архиепископа, но эти слова, полные скрытой угрозы, раскаленным свинцом жгли ему сердце. Проведя два года в Англии, он ни на мгновение не забывал о своей конечной цели, и вот сейчас повел своих людей на север, чтобы довершить начатое. Джон Баллиол мог томиться в папской неволе во Франции — его освобождение из Тауэра стало одним из условий сделки, которую Папа помог ему заключить с Гасконью; Уоллес мог скрываться за границей, а Роберт Брюс — исчезнуть без следа. Но это не помешало скоттам продолжить восстание, поднятое этой троицей. Эдуард не успокоится, пока королевство целиком и полностью не окажется в его власти. Он не будет знать ни сна, ни отдыха, пока Уоллеса не вздернут на виселице, а Брюса… Что ж, на этого ренегата у него были другие планы.
— Нам следует обсудить этот вопрос наедине, — предложил Бек. — Мы снова можем встретиться завтра, — добавил он, обращаясь к Винчелси.
Но, прежде чем Эдуард успел ответить, полог шатра распахнулся и на пороге появился Хэмфри де Боэн, широкое лицо которого светилось торжеством.
— Ваше величество, гарнизон Карлаверока сдался. Замок — наш.
Король уставился на молодого военачальника, сообразив, что больше не слышит грохота разбивающихся камней.
— Епископ Бек, подготовьте ответ, который эти люди повезут завтра с собой в Рим. В нем вы приведете убедительные доводы в защиту политики, проводимой мной в Шотландии, и объясните его святейшеству, что я должен покарать людей, присягнувших мне на верность, но осмелившихся восстать против меня. Я посадил на трон Джона Баллиола, и он принес мне вассальную присягу, признав во мне своего сюзерена. Война началась из-за того, что он нарушил клятву и заключил военный союз с Францией. — Эдуард вперил тяжелый взгляд в Винчелси. — Я заставлю Шотландию склониться передо мной, ваше преосвященство, и покараю любого предателя, который осмелится противостоять моей воле, даже если мне придется пожертвовать ради этого своей жизнью.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Роберт вышел на поляну первым, опередив остальных на несколько шагов, сжимая в руке посох. Пока они плыли по озеру, небо посерело, но под сенью дубов и рябин по-прежнему было еще темно.
Александр Сетон резко вскинул голову, когда из-за кустов появился Роберт. Лежавшая рядом с ним Уатача оторвала голову от передних лап и тихонько заскулила при виде хозяина.
— Вы нашли его? — Александр встал, чтобы поприветствовать Роберта, и взгляд рыцаря метнулся к завернутому в ткань предмету в его руках.
Не обращая внимания на Уатачу, которая подбежала к нему и ткнулась носом в ладонь, Роберт махнул Несу и остальным оруженосцам, разбившим на поляне временный лагерь. Они уже успели развесить на деревьях одеяла и накидки, чтобы проветрить их, и разожгли небольшой костер, дым от которого путался в ветвях.
— Собирайтесь. Мы уезжаем.
Оруженосцы поспешно бросились выполнять приказание, собирая снаряжение и мешки с провизией, а Александр схватил Роберта за руку:
— Что случилось?
— Он слышал собачий лай, — пояснил Эдвард, забрасывая на плечо обитый железными полосами щит.
Роберт метнул на Эдварда раздраженный взгляд, когда Нес вручил ему поводья Флита.
— Ты тоже слышал его, братишка.
— Скорее всего, это была собака какого-нибудь фермера. Вчера мы проехали мимо нескольких фермерских домов.
— Последний из них остался на много миль позади, — возразил Роберт. — А эта гончая лаяла совсем близко.
К ним присоединился Томас. В сыром утреннем воздухе его светлые волосы прилипли ко лбу.
— А мы ничего не слышали. — Он кивнул на Уатачу и еще трех гончих. — Собаки наверняка предупредили бы нас, верно?
Роберт обвел взглядом их лица, на которых отражались смешанные чувства — пренебрежение и тревога. Немного помолчав, он покачал головой.
— Вы правы, скорее всего, поводов для беспокойства и впрямь нет, но я не хочу задерживаться здесь дольше необходимого. Нам предстоит проделать долгий путь с ценным грузом.
Сунув ногу в стремя, Роберт взлетел в седло. Передвинув поудобнее изукрашенные золотом ножны, он ослабил ремень и сунул за пояс посох, так что тот оказался рядом с мечом. Он улыбнулся про себя, испытывая чувство мрачного удовлетворения. Вернувшись в Англию, он предложит его Эдуарду в обмен на Камень Судьбы, который теперь был вмурован в трон для коронаций в Вестминстерском аббатстве, став очередным символом верховной власти Эдуарда; осознание вины тяжким грузом давило ему на плечи. А что, если король откажется? Что ж, тогда Роберт оставит последнюю реликвию у себя, а Эдуард превратится в неудачника в глазах своих верных последователей.
![Сергей Дмитренко - Поле брани [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
