Бернард Корнуэлл - Осада Шарпа
— В задницу твою свободу, — грубо сказал он.
— Майор? — граф услышал голос Шарпа, но слов не разобрал и поэтому наклонился пониже к перилам.
Джейн умрет, а Шарп вернется к ее холодной могиле. Ему хотелось плакать от отчаяния.
— Вы что-то сказали, месье? — упорствовал граф.
Шарп повернулся к графу. Стрелок был поглощен своими мыслями, но теперь сосредоточился на высоком бледном аристократе.
— Зачем вы здесь?
— Зачем, месье? — спросил де Макерр. — Затем же, что и вы. Чтобы дать Франции свободу.
Теперь инстинкты Шарпа были настороже. Он чувствовал, что в игру вступил новый игрок, игрок, который мог перепутать экспедиции все карты.
— Так зачем же? — настаивал Шарп.
Де Макерр пожал плечами.
— Моя семья из Бордо, майор, и я получил письмо, в котором говорится, что жители города собираются поднять бунт. Мне приказано подтвердить это.
Черт, предчувствие его не обмануло. Шарп надеялся выведать настроения французов, но Вигрэм, понимая, что Шарп вернется с неутешительным ответом, в последний момент послал этого аристократа. Несомненно, Макерр принесет Вигрэму ответ, который тот хочет услышать, и этот ответ приведет к безумию. Шарп громко рассмеялся.
— Вы полагаете, что две роты стрелков смогут поднять восстание в Бордо?
— Нет, месье, — граф де Макерр переждал, пока корабль перестал крениться на волне. — Я полагаю, что две роты стрелков при помощи морских пехотинцев, смогут удержать форт в Аркашоне до тех пор, пока не прибудет подкрепление на ваших шасс-маре. Ведь вы для этого их собираете? Для вторжения? А Аркашон — лучшее место для этого.
Шарп не ответил. Эльфинстоун приказал ему притормозить амбиции Вигрэма, но теперь этот пижон-француз усложнил задачу. Было бы проще выкинуть его за борт прямо сейчас.
— Но если Бордо готово восстать, — де Макерр, к своему счастью, не мог прочитать мысли Шарпа, — мы можем сбросить режим Бонапарта, майор. Мы можем поднять восстание, мы сможем избавиться от тирана. Мы можем завершить войну. — И снова Шарп не ответил, а граф де Макерр посмотрел на крошечный мерцающий свет в холодной тьме. — Конечно, продолжил граф, — если я добьюсь успеха в разжигании бунта, мне потребуются в помощь ваши войска.
Шарп изумленно повернулся и посмотрел в бледное лицо графа де Макерр.
— У меня не было такого приказа.
Граф тоже повернулся, взглянув на Шарпа взглядом еще более бледных глаз.
— У вас есть приказы, майор, оказывать мне любую помощь в пределах ваших полномочий. У меня есть полномочия вашего Принца-регента и моего Короля. Так что вы будете подчиняться приказам.
Корабельный колокол избавил Шарпа от необходимости отвечать. Он раздраженно подумал, почему моряки не обозначают каждый час также как и все остальные люди, а вызванивают колокольчиками какие-то непонятные звуки. По палубе застучали чьи-то шаги, сменилась вахта, и ярко засветил нактоузный фонарь когда подняли крышку нактоуза.
— Вашим первым заданием, майор, будет безопасный спуск моих лошадей на берег, — граф не обращал внимания на фигурки, поднимающиеся по лестнице на полуют.
Терпение Шарпа лопнуло.
— Моим первым заданием, милорд, будут мои люди. Если вы не можете сами спустить ваших лошадей на берег, то они останутся здесь, и я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь вам. Всего хорошего. — Он широким шагом пересек палубу, что было весьма непростым на пошатывающейся "Амели, которая ложилась на новый курс, подчиняясь сигналу фонарей на корме "Возмездия".
Светало. Перестал идти снег, и Шарп увидел в утренних сумерках, что берег, который оказался удивительно близко, совершенно не населен. Бриг был еще ближе к берегу, и на его бизани развевались яркие сигнальные флаги.
— Его вчера с нами не было, — кивнул в сторону брига Милашка Вильям, выглядевший бодрым и отдохнувшим. Он принес Шарпу чашку чая. — Должно быть, будет кружить вокруг форта. — Плохо спали?
— Совсем не спал. — Шарп взял чашку и отхлебнул горячего, кисловатого чаю. Берег выглядел очень пустынным. За бурунами волн были песчаные дюны, а за ними виднелись низкорослые сосны. Домов не было. Далеко вдали виднелись очертания холмов, а к северу в океан врезался мыс.
— Аркашон, — указал на этот мыс капитан Тремгар. Он отвернулся от двух офицеров и прокричал в рупор приказы. Шарп услышал грохот якорной цепи в клюзе. Паруса, мгновение назад еще наполненные ветром, захлопали как крылья гигантской летучей мыши, когда начали сворачивать паруса. «Возмездие», выглядящее огромным в утреннем мареве, уже стояло на якоре и спустило шлюпки.
— Вот крестные муки, — сердито произнес Милашка Вильям. Он посмотрел на шлюпки, скопившиеся рядом с "Возмездием".
Шарп достал свою подзорную трубу из футляра и раскрыл ее. Подзорная труба была подарком Императора Франции своему брату, Королю Испании, но этот подарок пропал среди прочей добычи в Витории и достался британскому стрелку.
— Господи Иисусе, — в тон Фредриксону подхватил Шарп. «Возмездие» спустило три больших шлюпки, которые заполнялись морскими пехотинцами в красных мундирах. — Там должно быть их сотня, — он смотрел на людей, осторожно спускающихся в покачивающиеся лодки. Море было чудесно спокойным это утро, на поверхности была лишь небольшая зыбь. Шарп поднял подзорную трубу выше, потому что слабое покачивание «Амели» затрудняло наведение, и увидел еще больше морских пехотинцев, ожидающих на палубе «Возмездия». — Да этим ублюдкам мы вообще и не понадобимся!
— Чтобы захватить форт, да, — Милашка Вильям зажег сигару, — но при марше на Бордо обученные стрелки будут чертовски полезны.
— Черт бы его побрал! — Шарп наконец-то понял. Вигрэм послал де Макерра для продавливания плана, а Бэмпфилд спрятал морских пехотинцев для его осуществления.
Несмотря ни на что, Вигрэм и Бэмпфилд все же решили захватить Бордо, а Шарп оказался в середине. Глядя, как заполненные шлюпки движутся в сторону прибоя, он испытал горькую злость на Бэмпфилда, который солгал насчет болезни своих морских пехотинцев и смог потренировать стрелков для своей сумасбродной идеи. Даже солнце, пробившееся сквозь облака, впервые за неделю не умерило гнев Шарпа.
— Я убежден, — сказал Фредриксон, — что он делает это из-за тебя.
— Меня?
— Видимо он высокого мнения о твоих возможностях, — сухо сказал Фредриксон. — Если выдающегося майора Шарпа постигнет неудача, то никто не упрекнет капитана Бэмпфилда. А если же ему будет сопутствовать успех, то это будет исключительно благодаря Бэмпфилду.
— Сволочь Бэмпфилд, — сказал Шарп.
