Владимир Москалев - Нормандский гость
– Что ж, давай попробуем.
Они отвернулись в разные стороны. Король воззрился на потолок, разглядывая узорный орнамент из цветов и листьев; Вия стала глядеть в окно на лениво проплывающие в синеве неба белые хлопья облаков.
Наконец Людовику надоело созерцать узоры на потолке. Он повернулся. Юная певунья по-прежнему смотрела в небо.
– Я готов, – сказал король.
Вия стала медленно поворачиваться к нему. Но едва глаза их встретились, как она испуганно вскрикнула и вскочила со скамьи.
– Что с тобой? – воскликнул Людовик, тоже вставая на ноги.
– Да ведь смерть витает над твоей головой, – трясущимися губами пролепетала Вия и вытянула руку, указывая куда-то поверх головы короля.
Людовик поглядел туда. Потом обвел взглядом полусферу вокруг. И вдруг, бросившись к Вие, стал трясти ее за плечи:
– Ты с ума сошла! Какая смерть? Где? Покажи! Ведь я молод, мне только двадцать лет, а ты уж о могиле!
Вия перевела дух, тряхнула головой, внезапно поежилась. И медленно, негромко проговорила:
– Должно быть, я и в самом деле обезумела.
– Здесь холодно, – внезапно оживился Людовик. – Хочешь, прикажу, чтобы затопили? Тогда будет теплее. Впрочем, не будем никого звать, я и сам могу, не раз уж так делал.
И он бросился к очагу, напротив окна. Рядом, слева, лежала охапка дров. Одно полено надо было разбить на щепы, иначе не развести огня. Людовик сноровисто взял в одну руку полено, в другую топор и, размахнувшись, отщепил лучину. Потом другую. Взмахнул в третий раз, но лезвие вдруг скользнуло мимо, звякнув о камень. От неожиданности король сделал неловкое движение и вдруг вскрикнул, уставившись на свою ладонь.
– Чёрт возьми! – пробормотал он и, виновато улыбнувшись, поглядел на Вию. – Кажется, я занозил палец…
Вия подбежала к нему и схватила за руку. В последней фаланге среднего пальца и в самом деле торчала большая заноза. Она вошла глубоко под кожу, но кончик торчал снаружи, так что извлечь ее, ухватив ногтями, не составляло труда.
Девушка сразу поняла это.
– Сейчас мы ее вытащим, ваше величество. Вам придется потерпеть.
– Пустяки, – беспечно передернул плечами Людовик. – От этого не умирают.
– Как знать… – пробормотала Вия и, ухватив занозу, выдернула ее.
Король вскрикнул. Из ранки вытекла капелька крови. Вия выдавила еще одну, потом уставилась на занозу, острую, как копье, обагренную кровью Каролинга.
Людовик молча смотрел, переводя взгляд с Вии на ее пальцы, в которых мелко подрагивала заноза. И вдруг девушка вздрогнула и подняла взгляд на короля; глаза ее были широко раскрыты, в них читался страх.
– Отсюда грозит тебе гибель, государь, – произнесла, почти прошептала Вия, поднимая свою руку на уровень глаз.
– От этой занозы? – рассмеялся юный монарх. – Да полно тебе. Событие какое… Всего лишь – укол, словно комар укусил.
Помолчав, не меняя позы, Вия добавила – будто оракул подал свой неумолимый глас:
– Дерево стоит на твоем пути, король франков, и оно погубит тебя.
– Дерево? – нахмурился Людовик, отступая на шаг. – Как можно видеть это? Кто тебе сказал? Да и что за дерево? Стрела? Быть может, копье? Но это возможно только на войне, а я решил заключить мир с империей. Для того и отправился Карл Лотарингский к герцогине Беатрисе.
– Мир? – переспросила Вия, задумавшись. И добавила немного погодя: – Значит, это не копье… и не стрела. Да только тучи-то, король… собираются не над домом твоим. И не в этих стенах поджидает тебя беда.
– Значит, не дома? Но где же: в поле, на реке? В лесу?..
Вия вздрогнула. Выбросила занозу.
– Не знаю… Только будь осторожен, государь. Не делай необдуманных шагов. И не оставайся один, пусть рядом всегда будет верный человек… Возможно, именно он и сумеет уберечь тебя от опасности.
Король улыбнулся:
– Что ж, послушаю совета, моя Сивилла, хоть и не очень верю твоему предсказанию. Да и не пойму, с чего вдруг тебе вздумалось нагнать на меня страху? Признайся, ты видела дурной сон и пришла, чтобы омрачить мою душу?
– Мне и в самом деле плохо спалось ночью, – вздохнув, призналась Вия.
– Ну вот, что я говорил! – весело воскликнул Людовик. – Я так и знал, что твое дурное настроение объясняется весьма просто. Поэтому давай забудем о страхах и предадимся веселью, а тоску отгоним подальше, например в Реймс, к Адальберону. Спутника вернее я ему не пожелаю. А пока вот что: спой-ка песню, да повеселей, а потом мы побеседуем о Плутархе. Ну как, нравится тебе мой план?
– Да, государь, – ответила Вия, – только ротту я оставила в комнате.
– Так ступай скорей и принеси ее. Я подожду.
Вия вышла. Людовик посмотрел ей вслед, потом тяжело уселся в кресло и, обхватив рукой подбородок, хмуро уставился на лежащее у очага полено.
Глава 6. Две принцессы
В Меце, епископской резиденции уже около шести веков, в своем дворце близ монастырской церкви Сен-Пьер-о-Ноннен жила сорокасемилетняя герцогиня Верхней Лотарингии Беатриса, сестра Гуго, вдова. Ей пришелся по нраву город мужа, Фридриха Барского, и она – правда, уже после его смерти – объявила, что отныне здесь будет резиденция графов Лотарингских.
Дворец был построен в романском стиле около двух веков тому назад. Вид его, с полукруглыми арками над дверьми, узкими невысокими окнами и строгой орнаментовкой выказывал этакую массивность и угрюмость, хотя внешне всё выглядело фундаментально, без неуклюжести и соразмерно.
В левом крыле здания, если подняться по скрипучей, плохо оструганной, освещенной лишь факелами на стене деревянной лестнице, находились покои самой герцогини; рядом – комнаты для прислуги и гостей. В правом крыле располагался общий зал, молельня и комнаты, в одной из которых жили две юные принцессы, обе – дочери Конрада Первого, короля Бургундии. Это был второй правитель объединенного королевства. Слияние Верхней и Нижней Бургундии произошло в 933 году при его отце Рудольфе, которому активную помощь оказали сестра Гуго Великого Эмма и вторая жена Эдхильда, английская принцесса. Свято помня об этом, семьи герцога франков и бургундских правителей поддерживали дружеские отношения, и члены этих семей время от времени навещали друг друга. Такими гостями и оказались во дворце герцогини Беатрисы обе принцессы.
Одну из них – от первого брака Конрада с графиней Аделаидой – звали Гизелой. Ей двадцать семь лет. Она была замужем за Генрихом Строптивым (Сварливым), герцогом Баварии. Брак устроила ее тетка Адельгейда (Аделаида), супруга Оттона Великого и мать Эммы, жены покойного короля франков, которая величала ее, как мы помним, «матерью всех королевств». Муж Гизелы долгое время находился в Утрехте в качестве пленника. Всему виной заговор, который он устроил против Оттона Рыжего, сына Адельгейды. Ссылка грозила превратиться в пожизненную, империя не прощала нападок на нее. Детей Гизелы – их было трое, и среди них будущий император Генрих (вот ведь ирония судьбы!) – отобрали у матери и перевели в другое место, подальше. Но в начале 987 года герцог был прощен и восстановлен в своих правах. Имущество возвращено. До 995 года он вновь – герцог Баварский.
