Рафаэль Сабатини - Белларион
— Мессер, это говорит ваша молодость, — упрекнул его Барбареско. — Если вам суждено дожить до наших дней, вы будете думать иначе.
— Но сейчас я вижу, что мне абсолютно нечем порадовать принцессу, — раздраженно резюмировал Белларион, чтобы окончательно убедить их в том, что не воспринял всерьез оговорку графа Спиньо, и с недовольной миной на лице откинулся на спинку кресла.
Встреча этим и закончилась; заговорщики поодиночке выскользнули из дома синьора Барбареско, а вслед за ними последовал и Белларион, пообещав вернуться сегодня вечером, если ее высочеству так будет угодно.
— В дворцовом саду сейчас расписывают павильон. Вы не знаете, кто занимается этим? — на прощанье спросил он у своего хозяина.
Барбареско удивленно взглянул на него, однако же ответил, что, вероятнее всего, там работает художник по имени Гоббо, чья мастерская находится на Виа-дель-Кане. Часом позже Белларион переступил ее порог и застал Гоббо за делом: тот рисовал устрашающего вида кроваво-красного ангела, парящего на фоне темно-синего, испещренного звездами неба.
— Там сейчас двое моих сыновей, синьор, — кивнув, ответил он на вопрос Беллариона.
— Работа продвигается чересчур медленно, — высокомерно проговорил юноша.
— Синьор, синьор! — возбужденно затараторил Гоббо. — Это замечательная фреска и…
— Вашим сыновьям требуется помощь, — перебил его Белларион.
— Но где же я возьму умелых помощников? — всплеснул руками старик.
— Здесь, — ответил Белларион и ткнул себя пальцем в грудь.
Гоббо в изумлении уставился на своего посетителя, а тот, чуть наклонившись к нему, доверительным тоном прошептал:
— Мессер Гоббо, я буду откровенен с вами. В свите ее высочества, во дворце, есть такая синьора… — намеренно не окончив фразы, Белларион многозначительно возвел глаза к потолку.
Худое смуглое лицо старого художника расплылось в улыбке.
— Я вижу, вы поняли, — сказал Белларион, улыбаясь в ответ. — Мне просто необходимо перемолвиться с этой синьорой. Речь идет о вопросе чрезвычайной важности… но я не стану утомлять вас рассказом о своих неурядицах.
— Но если это откроется… — неожиданно посерьезнев, начал Гоббо.
— Могу пообещать вам, что этого не случится, и не только это, а еще и пять дукатов за ваши хлопоты.
— Пять дукатов! — воскликнул маэстро, окончательно утверждаясь в своем первоначальном мнении, что имеет дело со знатным синьором. — Ну, за пять дукатов… — запнулся он и почесал в затылке.
— Смелее, друг мой, одолжите мне подходящий наряд, а я оставлю свой у вас под залог этих пяти дукатов, которые я отдам вам, когда вернусь.
Через полчаса, соответствующим образом экипированный, Белларион вышел из мастерской Гоббо и направился прямо во дворец. Ему не составило труда попасть туда, и вскоре он уже смешивал краски под руководством сыновей художника.
Однако он недолго занимался этим; около озера появилась Дионара, и Белларион поспешил к ней.
— Мадонна! Милосердная мадонна! — позвал он.
Она обернулась и увидела высокого молодого человека с всклокоченными темными волосами и испачканным краской лицом. Он был в блузе, измазанной краской всех цветов радуги, а в руке держал длинную кисть, которой указывал в сторону павильона на острове.
— Не согласится ли ее высочество прийти сюда и посмотреть, как идут дела с фреской? — спросил он. — А заодно узнать новости о юноше, с которым она познакомилась вчера, — добавил он, заметив ее высокомерный взгляд.
Вскоре в павильоне появилась принцесса Валерия и, увидев там молодого художника, сидящего, свесив ноги, на подмостках, остановилась в нерешительности. Он не стал испытывать ее терпение.
— Мадонна, вы не узнаете меня? — воскликнул он, вытирая лицо рукавом.
— Мессер Белларион! Это вы?
— Да, — ответил он, спрыгивая вниз. — Я к вашим услугам.
— Но… почему вы в таком виде и зачем было устраивать этот маскарад, чтобы попасть сюда? — озадаченно проговорила она.
— То, что я должен сообщить вам, мадонна, потребует больше времени, чем прошептать несколько слов возле рощи.
— С чем же вы пришли?
— Почти что с пустыми руками. Могу лишь сказать, что мессер Джуффредо едва ли вернется к вам: когда в последний раз он был здесь, ему показалось, что за ним следили. Ничего более достойного внимания за эти две недели не произошло. Мессер Барбареско просил передать вам, что все идет хорошо; я же могу объяснить это так, что все стоит на месте…
— Вы решились что-то объяснить мне?
— И я даже осмелюсь добавить, что ни мессер Барбареско, ни другие ввязавшиеся в эту авантюру синьоры не способны благополучно завершить ее.
Принцесса покраснела от негодования, и ее огромные темные глаза рассерженно сверкнули. Но она умела сдерживать свой гнев, и ее упрек прозвучал холодно и бесстрастно.
— Мессер, добровольно взятая на себя обязанность посыльного не дает права вам вмешиваться в дела, которые вас не касаются.
— Знаете ли вы, куда приведут вас синьор Барбареско и его товарищи? — не смущаясь продолжал Белларион. — Прямо в руки палача.
— Если это все, что вы хотели сказать мне, мессер, то я покидаю вас, — все тем же ледяным тоном проговорила принцесса. — Я не намерена выслушивать дерзкого нахала, оскорбляющего моих друзей.
— Мадонна, вы правы лишь в одном: мое происхождение действительно нельзя назвать благородным. Но те, кому вы верите и кого называете своими друзьями, — они низменны по своей натуре. О, подождите! — с жаром воскликнул он, увидев, что она собирается повернуться и уйти. — Неужели вы думаете, что лишь слепая случайность привела меня сюда? Какое отношение имеют ко мне проблемы Монферрато или ваши собственные? Почему я мешкаю здесь и рискую своей жизнью, когда меня об этом и не просят? Я отвечу вам: потому что такова воля небес и я не в силах поступать иначе.
Эти простые слова, облеченные в столь неожиданно страстную форму, казалось, произвели впечатление на принцессу, что не ускользнуло от Беллариона, когда она, хотя и слегка язвительно, произнесла:
— Архангел в одежке художника.
— Клянусь святым Иларио, это ближе к истине, чем вы думаете.
— Вас не упрекнешь в отсутствии самомнения, — чуть заметно улыбнулась принцесса.
— Возможно, вы разделите его, мадонна, когда услышите, что замышляют эти конспираторы-глупцы. Известно ли вам, что они собираются убить маркиза Теодоро?
— Убить?! — испуганно воскликнула она.
Он мрачно улыбнулся.
— Значит, вы не в курсе их дел, верно? Я так и думал, что они не осмелятся сказать вам. Однако же они выболтали все это мне, чуть ли не первому встречному, предъявившему им в доказательство своей лояльности несчастную половинку дуката. А если я украл ее с тем, чтобы пронюхать планы этих синьоров и за приличное вознаграждение выдать их маркизу Теодоро?
