Генри Райдер Хаггард - Собрание сочинений в 10 томах. Том 9
Все эти мысли промелькнули у них в голове, в то время как они мчались вперед. О, как это было ужасно! Еще двести ярдов — и судьба их решится! Или они спасутся, хоть на некоторое время, или для них все кончено. Их могли, впрочем, взять в плен, и тогда им грозила еще худшая участь. Но Бенита решила не допустить этого. У нее были ружье и револьвер, данный ей Джейкобом Мейером, и она всегда могла найти минуту, чтобы воспользоваться тем или другим. Она крепко стиснула зубы и погоняла лошадь, летевшую как стрела. Матабеле тоже напрягали все силы, чтобы настичь их, и будь у них еще лишних пять секунд, они несомненно достигли бы успеха. Но эти короткие пять секунд спасли жизнь беглецам.
Они пронеслись между «клешнями» отрядов, когда между ними оставалось ярдов двадцать. Матабеле, видя, что опоздали, остановились и метнули им вслед целый град ассегаев.
Один из них пролетел возле щеки Бениты, едва не задев ее, так что она даже почувствовала движение воздуха. Другой разорвал платье, а третий попал в заднюю ногу лошади мистера Клиффорда, повыше коленного сустава, на несколько мгновений засел в теле животного, потом упал на землю. Сначала бедное животное, казалось, не почувствовало раны и только помчалось еще быстрее. Бенита обрадовалась, думая, что ассегай просто нанес небольшую царапину. Но вскоре девушка забыла об этом, так как некоторые из матабеле, имевших ружья, принялись палить по ним, и хотя они не отличались меткостью, одна или две пули пролетели в неприятной близости от всадников. Наконец один из дикарей, мчавшийся быстрее всех, закричал по-зулусски:
— Лошадь ранена. Вы оба будете в наших руках еще до заката солнца!
В ту же минуту Клиффорд и Бенита скрылись за выступом холма и на время потеряли своих преследователей из виду.
— Слава Богу, — задыхаясь, прошептала Бенита, когда они снова оказались одни. Но мистер Клиффорд только покачал головой.
— Ты думаешь, что они будут нас преследовать? — спросила девушка.
— Разве ты не слышала, что сказал тот человек, — уклончиво ответил старик. — Они, по-видимому, направляются к Бамбатсе, а по пути совершили нападение на какое-нибудь другое злополучное племя, у которого угнали замеченный нами скот. Мы видели стадо. Да, я боюсь, что они последуют за нами. Весь вопрос заключается в том, кто из нас раньше достигнет Бамбатсе.
— По всей вероятности, мы, отец, так как мы едем верхом.
— Да, если только с лошадьми ничего не случится.
Не успел он договорить этих слов, как его лошадь внезапно резко припала на заднюю ногу, раненную ассегаем, но тут же встала и снова пустилась в галоп.
— Ты видишь? — спросил он.
Она утвердительно кивнула головой и сказала:
— Не спешиться ли нам, чтобы осмотреть рану?
— Конечно нет. Вся наша надежда на спасение в том, чтобы лошадь не останавливалась. Если ее нога потеряет гибкость, все кончено. Я не думаю, что у нее повреждено сухожилие, иначе она уже давно не могла бы бежать.
И они продолжали мчаться вперед.
Везде, где только дорога была ровнее, они пускали лошадей рысью и, несмотря на все усиливающуюся хромоту кобылы мистера Клиффорда, к полудню уже достигли того места, где провели первую ночь после отъезда из Бамбатсе. Здесь усталость и жажда заставили беглецов остановиться.
Они слезли с лошадей и напились из источника, после чего напоили также и лошадей, которые никак не могли оторваться от воды. Немного перекусив — не потому, что им хотелось есть, а просто для поддержания сил, — Клиффорды осмотрели раненую лошадь. Ее задняя нога сильно распухла, и из раны все еще сочилась кровь. Кроме того, животное уже совсем не могло ступить на больную ногу и касалось земли только краем копыта.
— Надо скорее ехать, пока опухоль не усилилась еще больше, — сказал мистер Клиффорд.
Они немедленно вскочили на лошадей. Но, Великое Небо, что это? Кобыла не трогалась с места.
Пришедший в отчаяние мистер Клиффорд начал беспощадно бить ее, но несчастное животное проковыляло несколько шагов на трех ногах и снова остановилось. Оттого ли, что сухожилие оказалось поврежденным, или оттого, что воспаление еще усилилось, только лошадь не могла сгибать коленного сустава. Сразу поняв, что это для них означало, Бенита не выдержала и разразилась рыданиями.
— Не плачь, дорогая моя, — сказал старик. — Покорись воле Божьей. Может быть, матабеле уже отказались от преследования. Во всяком случае, у меня еще остались ноги, а до Бамбатсе не более шестнадцати миль. Вперед!
Он ухватился за ее седло, и они стали спускаться по длинной тропинке, которая вела к холмам, окружавшим Бамбатсе.
Им очень хотелось пристрелить лошадь, но они не решались дать выстрел. Поэтому они предоставили несчастное животное его судьбе, бросив все бывшие на седле запасы, за исключением патронов, которые они захватили с собой. Однако, прежде чем оставить кобылу, Клиффорд по просьбе дочери посвятил лошади несколько секунд, чтобы расстегнуть подпругу и снять мундштук и облегчить этим ее положение. Некоторое время она следовала за ними, ковыляя на трех ногах и издавая жалобное ржание, пока, к величайшему облегчению Бениты, они не свернули в сторону и не потеряли ее из виду.
Проехав около мили, они опять обернулись назад, втайне надеясь, что животное оправилось и последовало за ними. Но его нигде не было видно. Зато они увидели вдали на равнине, в трех или четырех милях позади, множество черных точек, время от времени поблескивающих на ослепительном солнце.
— Что это такое? — спросила Бенита еле слышно, словно боясь ответа.
— Матабеле, которые преследуют нас, — вернее, отряд их самых быстрых бегунов. Ты видишь, как блестят их ассегаи. Теперь, дорогая моя, ты поняла, как обстоит дело. Они догонят нас прежде, чем мы успеем добраться до Бамбатсе: эти люди приучены бегать на дальние расстояния и могут в случае надобности пробежать пятьдесят миль, не сбавляя скорости и не останавливаясь ни на секунду. Но благодаря тому, что мы намного вырвались вперед, они не смогут угнаться за твоей лошадью; поэтому уезжай и предоставь мне позаботиться о себе.
— Никогда, никогда! — воскликнула она.
— Ты должна сделать это и сделаешь. Я твой отец и приказываю тебе слушаться. Что касается меня, то разве это должно тебя останавливать? Ведь я могу спрятаться и убежать… в конце концов, я уже и много прожил, тогда как у тебя еще вся жизнь впереди! Прощай же и торопись!
С этими словами он выпустил из рук ремень от стремени, за который держался, но Бенита вместо ответа только остановила лошадь.
— Я не сделаю ни одного шагу, — сказала она, решительно сжимая губы.
