Александр Степанов - Порт-Артур. Том 1
– Вы социалист? Говорят, они стоят за народ, но хотят убить всех царей и богачей.
– Хотя я и не социалист, но знаю, что никого они убивать не собираются, а считают, что можно хорошо жить без царя и богачей.
– Они за равноправие женщин? За то, чтобы мы могли быть врачами, инженерами наравне с мужчинами?
– О да! Они за полное равенство в правовом отношении мужчин и женщин.
– Тогда я за социалистов! Мечтаю стать если не врачом, так фельдшерицей и работать акушеркой на Кубани в станице.
– Подготовьтесь и поступайте в Женский медицинский институт в Петербурге. Я готов вам помочь. Говорят, у меня имеются педагогические способности. Студентом приходилось много заниматься со всякими оболтусами.
– Благодарю вас за столь лестное обо мне мнение! – расхохоталась Варя. – Хотя я ленива и тупа, но к оболтусам все же себя не причисляю.
– Я не так выразился! Вы человек целеустремленный, и то, что вам нравится, постигаете легко и просто. А то, что вам не интересно, вы одолеваете с трудом. Мне приходилось иметь дело с такими учениками.
– Ас ученицами, да еще моего возраста?
– Я избегал таких уроков. Обычно все сводится к кокетству, и серьезно работать становится невозможно.
– Я кокетничать не собираюсь и подумаю над вашим предложением. Мама, наверно, скажет, что девице неудобно запираться в комнате с молодым человеком, хотя вы и больше похожи на красную девицу, чем я! Пошли домой, а то уже около полуночи, – поднялась Варя с земли и неторопливо пошла вперед. – И кто поверит, что мы за весь вечер ни разу не поцеловались?
– Мы можем сейчас же наверстать это упущение! – пытался было обнять Варю прапорщик.
– Не стоит. Ваша скромность мне очень понравилась. Значит, вы хороший. Другой на вашем месте непременно полез бы обниматься, а вы даже не подумали.
– Еще не известно, о чем я думал!
– Думали о Ривочке, которая вам натянула нос. Жаль мне вас, милый мальчик! Неразделенная любовь всегда тяготит. Постарайтесь ее забыть. Я вам помогу, если только сумею это сделать. Хоть любовь не картошка, не выбросишь за окошко! – посочувствовала Варя.
На прощание она ласково потрепала Звонарева рукою по щеке. Растроганный этой лаской, прапорщик хотел было поцеловать руку девушки, но она с легким смехом уже упорхнула от него.
Оставшись один, Звонарев молча зашагал к себе. Было совершенно темно. В ночной тишине громко звучали шаги пешеходов и конский топот. Прапорщик думал о Варе и Риве, впервые сопоставляя их между собою. Задумчивая, женственная, мягкая Рива и волевая, вечно деятельная и резковатая на язык Варя. И обе казались ему по-своему хороши. Засыпая, Звонарев так и не решил, кто же из них лучше.
Варя тоже долго ворочалась в постели, вспоминая свой разговор с Звонаревым. Она инстинктивно чувствовала, что с сегодняшнего дня она стала ближе к нему, в какой-то мере завоевала его расположение, если не любовь. Но ясно понимала, что Рива еще прочно сидит в его сердце и только время, пожалуй, излечит прапорщика от его увлечения.
– И все же он будет моим, – упрямо пробормотала девушка, стараясь уснуть.
Утром следующего дня Звонарев вместе с Кондратенко подходили в назначенный для заседания час к Адмиральской набережной, где их поджидал паровой катер с «Севастополя». По набережной крупными шагами уже расхаживал Стессель вместе с Белым и Никитиным. Сзади генералов шагали их адъютанты: ротмистр Водяга, поручик Азаров и капитан Поспелов. У катера на ходу что-то писал начальник штаба Стесселя полковник Рейс. Здесь же суетливо крутился бывший градоначальник города Дальнего, ныне инженер-капитан Сахаров. Кондратенко в сопровождении Звонарева поспешил подойти к Стесселю.
– Прошу меня извинить за опоздание, ваше превосходительство, – проговорил Кондратенко.
– Вы прибыли вовремя, Роман Исидорович, сейчас еще без четверти восемь. Зато генерал Смирнов, видимо, опаздывает.
– Комендант обычно бывает точен, – заступился Кондратенко за Смирнова.
Стессель в мрачном раздумье зашагал дальше, не обращая внимания на сопровождающих его лиц. Он старался припомнить все те доводы, которые должен был привести морякам в отношении самой срочной необходимости выхода всей эскадры в море и принятия генерального боя с японским флотом. На днях у него состоялось по этому вопросу секретное семейное совещание с женой и Фоком. Они обсуждали судьбы артурской обороны. Фок со свойственной ему прямотой и точностью, когда дело касалось лично задевающих его дел, развернул перед своим другом и начальником целую схему дальнейших действий по обороне крепости.
– Прежде всего надо убрать из Артура флот, во Владивосток ли, в нейтральные порты или на дно морское, это безразлично. Флот является главной приманкой для японцев в Артуре. Они боятся за свои морские коммуникации и готовы пожертвовать очень многим, лишь бы уничтожить наш флот. А если эскадра уйдет из Артура, то крепость сразу станет для них второстепенным военным объектом. Борьба с Маньчжурской армией будет основным фактором войны, коль скоро наш флот исчезнет с театра военных действий. Японцы обложат Артур с суши, и начнется длительная осада крепости. Они захотят взять нас измором. Наше продовольственное положение им, конечно, хорошо известно. И незачем штурмовать крепость, так как рано или поздно мы должны будем капитулировать от голода, – развивал свою мысль Фок.
– Продовольствие можно израсходовать очень быстро, стоит только начать кормить солдат получше, – вмешалась Вера Алексеевна. – А затем со спокойной совестью начнем переговоры о капитуляции.
– Если только Кондратенко не помешает, добавьте, Вера Алексеевна, – проговорил Фок.
– Его можно и обезвредить в случае чего. Он часто нарушает мои приказания. К этому можно придраться и отстранить его от дел, – сказал Стессель.
– Это делать надо осторожно, так как Кондратенко весьма популярен среди офицеров и солдат, – заметил Фок.
– С солдатней считаться не придется. Их дело маленькое: исполнять приказание начальства. А из офицеров нужно подобрать наиболее подходящих для такого дела – кто в бой не рвется, многосемеен и вообще обременен заботами о родственниках, – заключила свою мысль Вера Алексеевна.
Так и порешили.
Разгуливая теперь по набережной в ожидании приезда Смирнова, Стессель вновь повторял себе основной мотив сегодняшних своих выступлений на предстоящем заседании – возможно скорее выгнать моряков из Артура любыми средствами, чтобы затем развязать себе руки для дальнейших действий в Артуре.
В это время показалась коляска, в которой приехал Смирнов и его начальник штаба полковник Хвостов.
