Джеймс Купер - Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник)
Он прервал рассказ. Никто не нарушил наступившей тишины, и потому Мартин продолжил:
– Я хотел позвать на помощь, но не мог издать ни звука. Судорожно сжимая в руке длинный деревянный нож, я хотел спрыгнуть со стола, чтобы бороться с медведем за жизнь сестры, но, увы, от страха буквально окаменел. Зверь двинулся на меня и поставил свои передние лапы на стол. Но слава богу! В этот момент я снова смог двигать своими конечностями. Его страшное, спертое дыхание уже обдало мне лицо, поэтому я зажал нож зубами, ухватился за балку и подтянулся именно в тот момент, когда он замахнулся на меня. Он хотел схватить меня, но опрокинул стол. Это было мое спасение… я кричал и звал на помощь, но тщетно: матери не было, хотя она должна была услышать мой крик, потому что дверь была открыта и в нее врывался поток холодного воздуха. Гризли встал во весь рост, чтобы сбить меня с балки. Вы видели его шкуру и поверите мне, если я скажу вам, что он был в состоянии свободно достать меня своими передними лапами. Но у меня был нож в руке, я крепко держался за балку левой рукой, а правой стал наносить удары по лапе, которую он протягивал ко мне… Что я могу рассказать вам про тот бой, мое отчаяние и мой страх?! Как долго я так защищался, не знаю: в такой ситуации и четверть часа покажутся вечностью, силы мои покинули меня, но обе передние лапы медведя были изрезаны и исколоты, когда я услышал, несмотря на его рычание и вой, лай нашей собаки, которую отец брал с собой на охоту. Снаружи она подняла такой лай, какого я еще никогда не слышал у собаки, тогда он вбежал в хижину и мгновенно бросился на огромного хищника. Каждый из вас, наверное, был свидетелем борьбы нескольких собак против медведя. Но одна собака против таких размеров гризли, без хозяина, у которого есть ружье и нож, – это нужно было видеть и слышать. Вы знаете, что одичавшие собаки стали подлинным бедствием в Штатах. Они уничтожают стада овец. Только в одном штате Огайо каждый год гибнет шестьдесят тысяч овец по причине нападения этих прожорливых, бездомных животных, а в Соединенных Штатах и все полмиллиона в год. Эти собаки отличаются огромным мужеством: они даже могут пойти на самку медведя. Именно такую собаку мы приютили и приручили. Она была безобразной, но подкупала своей необычайной силой и верностью. Когда она бросилась на Медведя, то не выла, а рычала, как самый настоящий хищник. Она схватила его за горло, чтобы разорвать, но медведь разорвал ее своими огромными лапами. Собака умерла буквально за минуту, растерзанная на куски, а разъяренный гризли снова повернулся ко мне.
– А твой отец? – спросил Дэви, который, как другие, слушал с большим напряжением. – Где собака, там же неподалеку должен быть и человек.
– Безусловно, только гризли снова поднялся под балкой, чтобы наконец схватить меня, при этом повернулся спиной к двери, в то же самое время появился отец с бледным как смерть лицом. «Отец, помоги!» – закричал я, пытаясь перекричать рев медведя. Он не ответил. Его горло сжал спазм. Он поднял заряженное ружье – сейчас он будет стрелять! Но нет, он снова опустил его. Он был так взволнован, что ружье плясало в его руках. Он отбросил ружье, выхватил из-за пояса нож «боуи» и прыгнул сзади на хищника. Схватив его с левой стороны за шерсть, он шагнул в сторону и воткнул длинное лезвие по самую рукоятку между двумя известными ребрами. Мгновенно отскочил назад, чтобы не попасть под удар смертельно раненого зверя. Огромное животное застыло, захрипело и застонало неописуемым образом, забило передними лапами в воздухе и рухнуло замертво. Как выяснилось позже, лезвие пронзило его прямо в сердце.
– Слава богу! – перевел дух Толстяк. – Воистину помощь в последний миг. А ваша мать, мой юный сэр?
– Она… О, я больше никогда ее не видел.
Он отвернулся, как будто ему было стыдно, и быстрым движением смахнул две слезинки с глаз.
– Ни разу не видел? Почему?
– Когда отец снимал меня с балки, он дрожал и я дрожал всем телом. Он спросил о маленькой Людди. Рыдая, я рассказал ему, что произошло. Я никогда ранее и в дальнейшем не видел у него такого выражения лица, как в тот момент. Оно было мертвенно-бледным, как из камня. Он издал один только крик, но какой! Дай бог, чтобы я никогда не услышал чего-то подобного! Затем он замолчал. Он сел на скамейку и закрыл лицо руками. На мои ласковые слова он не отвечал, когда я спросил его о матери, он только покачал головой, но, когда я захотел выйти, чтобы поискать ее, он так схватил меня за руку, что я вскрикнул от боли.
– Останься! – приказал он мне. – Это не для тебя!
Затем он снова сел и сидел долго и неподвижно, пока не погас огонь. Позже он запер меня и начал что-то делать за хижиной. Я пытался отковырять кусочек мха, который был забит между блоками хижины. И мне это удалось: я увидел, что отец вырыл глубокую яму. Медведь, прежде чем он вошел в избу, напал и разорвал мою мать. Я даже не видел, как отец похоронил ее, потому что он застал меня там, у стены, и позаботился о том, чтобы я больше ничего не увидел и не услышал.
– Ужасно, как это ужасно! – произнес Джемми, вытирая глаза рукавом шубы.
– Да, это было ужасно! Отец потом долгое время болел, и наш ближайший сосед прислал человека, который заботился и о нем, и обо мне. Потом, когда он выздоровел, мы оставили то место и стали охотниками на медведей. Стоит отцу узнать, что где-то поблизости медведь, это не дает ему покоя, пока он не всадит в него пулю или нож. А я теперь могу вам сказать, что я уже отомстил за бедную Людди. Поначалу, когда я ходил на медведя, мне не хватало уверенности и сердце колотилось слишком громко. Но у меня есть талисман, который защищает меня, так что я стоял перед гризли с таким чувством, будто хочу застрелить енота.
– Талисман? – спросил Дэви. – На тебе! Молодой человек, не верьте в такие глупости. Это грех против первой заповеди!
– Нет, потому что мой талисман вовсе не то, о чем вы думаете. Посмотрите на него! Он висит там, под Библией.
Он указал на стену, где на полочке лежала большая старинная Библия. Внизу на гвоздике кто-то повесил кусочек деревяшки в половину длины пальца и с палец толщиной. Было ясно видно, что верхняя часть ее походила на голову.
– Хм! – пробормотал Дэви, который, как и все янки, строго придерживался библейских заповедей. – Надеюсь, что эта вещь не представляет собой некоего идола.
– Нет, я не язычник, а добрый христианин. Это тот самый деревянный щенок, которого я когда-то вырезал маленькой сестренке. Я сохранил это как память о тех страшных моментах и вешаю его на шею всегда, когда сопровождаю отца на охоту. Как только мне кажется, что риск слишком велик, я хватаюсь за щенка и все – медведь пропал. Можете мне поверить!
