Александр Степанов - Порт-Артур. Том 1
Вся эта сложная политическая игра велась в корейской столице Сеуле, и эта политика явилась причиной того, что в небольшом корейском порту Чемульпо одновременно находились военные корабли Англии, России, Франции, Италии, Америки и Японии.
По прибытии в Чемульпо Руднев посетил Сеул, побывал при дворе корейского императора, установил дружескую связь с командирами стационеров других стран, в том числе и с японским крейсером «Чиода». В дружеской беседе за стаканом вина Руднев узнавал все политические новости и часто был больше в курсе событий, чем сам посланник Павлов. Дипломатическая деятельность не мешала Рудневу быть знающим моряком и хорошим командиром своего крейсера. Офицеры очень уважали и ценили своего командира, который сумел сплотить их в одну дружную товарищескую семью.
В этот вечер Руднев только что вернулся из Сеула, куда ездил для выяснения международной обстановки. Посланник Павлов заверил его, что даже в случае разрыва дипломатических сношений войны между Россией и Японией не будет. В этом его убедили не только японский посланник, но и послы Англии и Америки.
Все это Руднев и сообщил своим офицерам.
– Тем не менее я предложил посланнику, ввиду возможности внезапного начала военных действий, сегодня же отправиться в Порт-Артур на «Варяге». Но Павлов категорически отказался покинуть свой пост без указаний наместника Алексеева, хотя уже несколько дней как японцы прервали под предлогом технических неполадок всякое сообщение с Порт-Артуром… Все же Павлов решил сообщить в Порт-Артур о происходящем, и завтра «Кореец» уйдет туда с секретными пакетами, а заодно и доставит десант с «Севастополя», который нес охрану посольства, – закончил Руднев свой рассказ.
– Попадут в Артур к самому балу у Старка. Прямо с корабля на бал. Счастливцы, – заметил молоденький мичман Ляшенко.
– Да, завтра там будет весело, потанцуют и повеселятся вволю, не то что в здешней дыре, – поддержал его лейтенант Червинский.
– Пошлем с «Корейцем» письма нашим друзьям: Дукельскому, Акинфиеву, – тотчас решил Ляшенко.
– Передайте и от меня поклон Ривочке. Ударная девчонка, не чета здешним, – заметил Червинский.
– Надо составить подробный рапорт о наших действиях Старку и наместнику. Попрошу вас помочь мне в этом, Анатолий Григорьевич, – обернулся Руднев к Степанову.
– Есть, Всеволод Федорович! – отозвался старший офицер корабля. – Значит, пока можно не тревожиться за нашу судьбу?
– Пока – да. Но все же поручите вахтенным повнимательнее следить за тем, что происходит на рейде и в городе, – ответил Руднев.
Долго не спал в этот вечер комендор носового шестидюймового орудия Бондаренко. Днем он побывал на берегу и встретился со своим знакомым матросом с японского крейсера «Чиода». Они знали друг друга по жизни в Приморье, вместе рыбачили и были друзьями. Японец под большим секретом рассказал, что среди японцев идут упорные разговоры о войне с Россией, которая должна начаться в ближайшие дни. Днем Бондарснко не придал большого значения этому, но теперь слова японца неотвязно кружились в голове.
– Что, ежели японцы и впрямь нападут на нас? На крейсере никто не подозревает о надвигающейся опасности, все спят. Да он заберет «Варяга» голыми руками! Надо немедля обо всем доложить старшему офицеру, – решил он наконец и стал быстро одеваться.
Степанов еще не спал. По взволнованному лицу матроса он понял, что тот пришел с важными известиями.
– Дозвольте, вашбродие, доложить по долгу присяги, – неожиданно для себя проговорил Бопдаренко официальным тоном.
– Говори, в чем дело?
Матрос подробно рассказал обо всем слышанном от японца.
– Почему сразу не доложил об этом? – спросил Степанов.
– Запамятовал за делами, а в койке лежа вспомнил.
Степанов сразу оценил важность полученных известий и вместе с матросом направился к Рудневу.
Командир подробно расспросил Бондаренко, внимательно выслушал и, наградив чаркой водки за проявленную бдительность, отпустил его.
– Необходимо быть начеку! – проговорил Руднев.
– Быть может, поднять пары и, пользуясь темнотой, попытаться до рассвета уйти в Артур на соединение с эскадрой? – предложил Степанов.
– Какой вы, Анатолий Григорьевич… торопливый. Каждой войне предшествует разрыв дипломатических сношений, за которыми следует объявление войны, и уже после этого начинаются военные действия. Прикажите вахтенным особенно внимательно следить за всем происходящим на рейде, особенно за «Чиодой». Передайте то же на «Кореец».
Степанову ничего не оставалось, как уйти. Поднявшись на мостик, он передал вахтенному офицеру Червинокому распоряжение командира и сообщение Бондаренко.
– Наш командир, по-моему, излишне доверчив. Японцы, как показывает японо-китайская война, не соблюдают общепринятых норм международного права, – вздохнул Степанов. – Обо всем, что заметите на рейде, немедленно докладывайте прямо Рудневу.
– Есть, – вытянулся вахтенный офицер и окинул взглядом густой туман, которым была покрыта бухта. «Трудно что-либо разглядеть в такую погоду», – подумал Червинский про себя и погрузился в воспоминания о далеком Артуре, где находились друзья и его маленькая японская «мусмешка» Юха.
Едва засерел восток и начал расходиться ночной туман, как на «Варяге» обнаружили исчезновение с рейда японского крейсера «Чиода». Он ушел ночью с потушенными огнями, под покровом ночного тумана…
– Как вы его прозевали? – набросились матросы и командиры на вахтенных, сильно смущенных своей оплошностью.
– Ни зги ночью не было видно, а он, япошка, тишком, как ворюга, сбежал в море, – оправдывались виновные.
Весть об уходе «Чиоды» обеспокоила всех. Руднев тотчас направился на английский крейсер «Талбот», командир которого, коммодор Бейли, был старшим военно-морским начальником на рейде. Командир «Варяга» надеялся узнать у англичан последние политические новости. Одновременно Руднев приказал канонерской лодке «Кореец» спешно готовиться к отплытию в ПортАртур.
Доставлявшие на «Варяг» продукты торговцы-корейцы сообщили о готовящемся японском десанте в Чемульпо.
– Японси приди нет? – тревожно спрашивали они. – Японси пу шанго. Корейси продай, купи нет. Корейси чифан нет, корейси умирайло, японец живи.
Было ясно, что атмосфера в Чемульпо быстро сгущалась. Японские агенты распространяли в городе панические слухи о предстоящем захвате всей Кореи японскими войсками и поголовной резне всех корейцев.
Корейцы были дружески расположены к русским и видели в них защитников от японских захватчиков, которых научились ненавидеть еще в японо-китайскую войну.
