Томас Костейн - Королевский казначей
Тот факт, что конвойный не пытался его остановить, означал, что положение вещей резко изменилось.
Один из караульных подошел к подсудимому и уважительно сказал:
— Господин Кер, вам следует возвратиться в камеру.
3Утром Старина Филипп принес Валери завтрак.
— Сегодня все закончится, — сообщил он, затем оглядел камеру и пессимистично заметил: — Мадемуазель, пользуйтесь комфортом, пока у вас еще есть время.
Валери было не до еды. Она постоянно взывала к Всевышнему, моля Его о спасении.
Надежды на благополучный исход дела почти не оставалось. Старина Филипп рассказал о процессе — это были мрачные новости.
— Мадемуазель, суду представлено признание господина де Кордюля. И ваш друг не сможет его опровергнуть.
Валери лишь страстно молилась. Помощь могла прийти только от Бога. Люди от них отвернулись.
Когда в камере стало совсем темно, девушка подумала, что слушание наверняка закончено, и ждала новостей.
Прошел час, другой… Валери отошла от двери. «Если бы решение суда было в пользу Жака Кера, кто-нибудь из охраны сразу пришел бы и сообщил радостные новости», — думала она.
Наконец Валери услышала шаги в коридоре. Это был Старина Филипп. Он немного приволакивал ногу, его постоянно мучил ревматизм.
— Господина Кера приговорили! — громко воскликнула девушка. — Боже, что же нам теперь делать?! Настал и мой черед! А потом… А потом…
Старина Филипп показался в дверях с фонарем в руках.
— Ты не зажгла свечу, — заметил он.
— Нет, — ответила девушка. Она сидела в дальнем углу камеры. — Мне казалось… Мне казалось, что будет лучше ждать в темноте.
Старина Филипп зажег свечу. У него тряслись руки. — Так почему-то бывает всегда, — сказал он, ухмыляясь. — Заключенным кажется, что темнота способна их защитить, когда приходит час…
Валери взглянула на старика. Она была белой как мел, голос ее дрожал.
— Вы мне должны кое-что сказать. Все… все так плохо? — Валери не стала ждать ответа и продолжила: — Филипп, вы можете ничего не говорить. Мне известно решение суда. Господина Кера, судя по всему, объявили виновным. Этого можно было ожидать с самого начала! Я поняла это, когда меня привели словно напоказ в зал суда. Я не поднимала глаз, но видела их. Я обратила внимание на господина Гуффье. Он походил на огромного злобного кота, который, словно играя, то выпускал, то втягивал острые когти и был готов прыгнуть на бедную загнанную мышь!
Валери была на грани истерики. Филипп видел, как она поджала губы, подражая Гийому Гуффье, как стала поглаживать одну руку другой.
— Достаточно! — крикнула девушка и огляделась. — Я считаю, господа, что было продемонстрировано еще одно важное доказательство вины нашего обвиняемого. — Валери выпрямилась, изображая Гуффье, зачитывающего решение суда. — Жак Кер, вы признаетесь виновным, и вам выносится приговор. Похоже, теперь перед нами предстанет эта женщина, рожденная вне брака, которая посмела называться благородным именем и являлась вашей сообщницей…
Валери громко захохотала, истерический смех тут же перешел в рыдания.
— Филипп, вы можете мне ничего не говорить. Я знаю, что его признали виновным и теперь… теперь у нас не осталось никакой надежды.
— Но, мадемуазель, — удивленно заговорил старик, — в чем дело? Я вам не сказал, что заключенного Жака Кера нашли виновным. Я не сказал, что новости плохие. Совсем наоборот, на этот раз новости вполне приличные.
В камере наступила напряженная тишина.
Девушка повторила лишь одно слово:
— Приличные? — Валери схватила старика за руку. — Приличные? Вы сказали, приличные новости? Вы хотите сказать, что его оправдали?
Надсмотрщик взял ключи в левую руку, а правой принялся жестикулировать.
— На суде было признано, что обвинение в отравлении ложное.
У Валери подогнулись колени, она опустилась на пол и зарыдала. Девушка уже не пыталась сдерживать себя, напротив, ей хотелось избавиться от всего пережитого.
— Это правда? Вы меня не обманываете? Его действительно… оправдали? Боже, благодарю Тебя от всего сердца за то, что Ты спас его!
— Вас освободят через пару дней, мадемуазель. Против вас не будет выдвинуто никаких обвинений. Но… — тут он захихикал, — теперь плохо придется той даме, которая выдумала всю эту ложь. Говорят, что ее публично накажут за фальшивые показания. Мадемуазель, мне приятно это сообщить вам… Лживая зеленоглазая паршивка!
— А что будет с господином Кером? Его тоже освободят? Надсмотрщик покачал головой:
— Нет, мадемуазель. Говорят, что его задержат и будут судить по другому обвинению. Я видел их перечень: предательство, посягательство на королевский кошелек и помощь темным язычникам — туркам. Мадемуазель, это весьма серьезные обвинения.
Валери погрустнела и спросила подавленным голосом:
— Ему известно об этом?
— Да, мадемуазель. Я только что был у него в камере. Ему принесли хороший ужин. Я попросил для него мягкую жареную оленину. Он с аппетитом ел и был в хорошем настроении. Он мне сказал, что теперь, когда вы свободны, он может сражаться с ними с чистой совестью и будет наносить им удары, не жалея когтей и клыков! Он сказал, что однажды уже побил их и сделает это вновь. Мадемуазель, могу сказать, что у него хорошее настроение.
— Филипп, что это значит? Почему они позволяют мне уйти и продолжают держать здесь господина Кера?
Надзиратель мрачно покачал головой:
— Это напоминает мне вилку: они не смогли подцепить его на один зубец, теперь пробуют подцепить на другой. Вам не стоит больше волноваться. Они не будут больше помещать бедную девочку в клетку. Наверное, завтра бумаги будут подписаны, и вы выйдете на свободу.
Глава 7
На следующее утро Валери освободили. Д’Арлей уже ждал ее. В городе стало известно, когда выпустят девушку, и перед воротами тюрьмы собралась огромная толпа.
— Вот она!
Радостные горожане старались подойти поближе к девушке. Каждому хотелось поприветствовать юную героиню.
Д’Арлей увидел лицо Валери, но тут же ее поглотила толпа. Валери накинула капюшон. Д’Арлей понял, что она сильно испугана.
Когда ему удалось пробиться к девушке, с нее уже сорвали плащ и, разодрав его на мелкие кусочки, поделили между собой. Одна старуха ножом отхватила прядь волос Валери. Девушка радостно вздохнула, когда д'Арлей оказался возле нее.
— Робин, меня чуть не задушили! — воскликнула Валери, прижимаясь к нему. — Пожалуйста, увези меня отсюда!
Д’Арлею пришлось обнажить саблю, чтобы люди расступились. Наконец они оседлали коней и поскакали прочь из города. По дороге они встретили странного человека в пестрой куртке, он размахивал руками и кричал:
