Вождь пиратов (ЛП) - Скэрроу Саймон

- Без четверти! -  проорал он своим людям, ободряюще рыча. -  Держитесь, ребята!

Пираты с новой решимостью бросились на врага. Но, несмотря на все их усилия, большая часть экипажа   «Трезубец Посейдона»а» была уничтожена, когда римляне ответили мрачным отчаянием людей, борющихся за свою жизнь. Более дюжины пиратов пали, другие лежали, сжимая раны. Среди нагромождения тел и мерцающих остриев  мечей Телемах увидел юного Лонгара, кричащего о помощи, за несколько мгновений до того, как тот исчез под топотом римских сапог. Сквозь крики и звон оружия он услышал голос командующего римлянами, понуждающего своих людей.

-  Ублюдки оттесняют нас, -  прорычал Герас между прерывистыми вдохами. -  Мы не можем их долго сдерживать, капитан.

В этот момент среди пиратов раздались гортанные аплодисменты, и Телемах взглянул на пристань и увидел, как «Олимпиада» маневрирует на причале рядом с «Трезубцем Посейдона». Экипаж перепрыгнул через брешь к пристани и закрепил швартовы, затем сходни опустились, и Биррий с бешеным ревом появился впереди массы пиратов, размахивая оружием. Они подбежали, чтобы присоединиться к бою, набрасываясь на морских пехотинцев яростными выпадами и рубящими ударами. Римский центурион  крикнул своим людям, чтобы они удерживали свои позиции, но, несмотря на все их усилия, они были медленно отброшены огромным количеством противников. Вскоре на набережную высадились и люди Сциллы, и под неумолимым натиском сопротивление ауксилариев окончательно рухнуло.

- Вот и все! - воскликнул Телемах. -  Они наши!

Те морские пехотинцы, которые находились дальше, поняли, что битва проиграна, и отступили от пристани. Их товарищи были быстро разбиты, многие были зарублены, прежде чем они смогли повернуться и бежать. Другие побросали оружие, сдаваясь, но пираты никому не давали пощады. На мольбы римлян не обращали внимания, и они были зверски перебиты на месте. Другие пираты бросились преследовать убегающих морских пехотинцев, убивая их, когда те пытались отступить через плац. По другую сторону гавани другие пиратские команды напали на стоявшие на якоре корабли, и струйки дыма поднялись в небо, когда пираты подожгли трюмы римских судов.

-  Слава Богам, -  сказал Герас, на его лбу выступил пот. -  Однако Биррии понадобилось достаточно времени, чтобы догнать нас. Не могу сказать, что меня впечатлило время наших братьев-капитанов.

-  Нет, -  коротко ответил Телемах.  Сейчас было не время потворствовать мелкому соперничеству между бандами. -  Вирбиус! – позвал он.

Пират подошел, тяжело дыша. Телемах, не сводя с него глаз,  указал на караульную сторожку.

-  Возьми с собой несколько человек и разберитесь с охраной. Я хочу, чтобы эти казармы тоже были зачищены. Как только ты это сделаешь, вы можешь начать поджигать базу. Склады, ангары, мастерские. Сжигай все. Тебе ясно?

-  Да, капитан.

Жилистый помощник корабля поспешил прочь и заорал на группу ближайших пиратов, занятых грабежом трупов, разбросанных по пристани. Они загрузили свою добычу в плащи и последовали за Вирбиусом к сторожке. Чуть дальше часть морской пехоты давала последний решительный отпор людям Биррии, но прибытие остальных пиратских кораблей решило проблему, и оставшиеся римляне были обречены. Теперь нужно было просто перебить всех выживших и заняться полным уничтожением базы.

Когда остальные мужчины отошли, Телемах подозвал Гераса и Басса: -  Вы двое, -  сказал он. – Пойдете со мной. Я собираюсь освободить заключенных.

Они двинулись быстрой рысью по плацу, удаляясь от места схваток и направляясь к штабу флота. Впереди разрозненная толпа охранников, чиновников и матросов, не прислуживавших при исполнении служебных обязанностей, бежала с базы через главный вход на узкие темные улочки Равенны.  Телемах переключил свое внимание на штаб-квартиру флота и быстро заметил незаметную дверь с шипами, встроенную в стену здания, которая использовалась для доступа к камерам, расположенным под землей. Все было именно так, как описал римский пленник. Снаружи стояли трое охранников с копьями наготове и с тревогой смотрели на своих товарищей, убегающих к воротам.

На глазах у Телемаха один из стражников повернулся и крикнул своим товарищам: - Спускайтесь вниз и кончайте заключенных!

Двое морских пехотинцев сразу же отвернулись и распахнули боковую дверь. Телемах почувствовал, как его горло сжалось от ужаса, когда он увидел, как они исчезают в темном отверстии, и бросился бежать, безумно крича: - Хватай их! Остановите ублюдков!

Он мчался впереди своих товарищей, с бьющимся сердцем, движимый отчаянным желанием помешать  римлянам казнить своего брата. Он поднял щит и оттолкнул первого ауксилария в сторону, сразив его, затем достиг дверного проема на пару шагов впереди Гераса и ринулся во мрак, щурясь от мерцающего света факелов, закрепленных на скобах на стене. Через несколько коротких вдохов он оказался у подножия каменной лестницы. Перед ним раскинулся узкий туннель, тускло освещенный факелами, с несколькими дверями камер по обеим сторонам. Двое морских пехотинцев стояли за дверью в дальнем конце, один из них отодвигал засов, а другой сжимал свой короткий меч, готовясь прикончить заключенных.

- Нет! Нет, гребанные ублюдки, нет! -  крикнул Телемах, бросаясь вперед.

На звук его голоса ближайший стражник развернулся, выставил меч и приготовившись к атаке. Телемах подставил щит, прижав подбородок к груди, когда римлянин набросился на него. Острие меча с лязгом отскочило от щита , и он продолжил бег. Римлянин застонал, когда щит ударил его в живот и повалил на землю. Прежде чем он смог подняться, Телемах нанес ему разящий удар через глаз, глубоко в череп, мгновенно убив его.  Со скользящим шипением он отдернул свое оружие и перевел взгляд на оставшегося  римлянина, ликующий огонь битвы горел в его венах.

Герас и Басс промчались мимо Телемаха и бросились на своего врага, мерцающий свет факелов отбрасывал  тени на стену, пока они рубили римлянина в пределах туннеля.  Герас ударил другого мечника о каменную стену и вонзил клинок глубоко в пах человека, злобно скручивая оружие, пока ауксиларий  извивался и стонал. Басс стоял перед дверью камеры, ревя, несколько раз рубя безжизненный труп у своих ног топором. Он сделал еще один мощный удар по черепу охранника, словно рубя дрова, затем поднял голову и встретился с веселым взглядом Гераса.

- Ну, что? -  рявкнул фракиец.

-  Я думаю, он мертв, Басс.

-  Пошли, -  приказал Телемах, вставляя меч в ножны. - Нельзя терять время. Быстрее!

Он бросился вперед, приближаясь к двери камеры, Басс отступил в сторону, чтобы освободить дорогу. С другой стороны двери слышались низкие голоса, и он чувствовал, как его сердце колотится от тоски, когда он выдергивал засов и открывал дверь.

Зловонный запах дерьма, мочи и пота наполнил его ноздри, когда Телемах вошел в камеру. Высоко на задней стене было крошечное окошко, закрытое решеткой, пропускавшей лишь тонкий лучик лунного света. В ближнем углу стояло помойное ведро, переполненное человеческими нечистотами, рядом с парой грязных соломенных матрасов. Несколько темных фигур столпились в середине камеры, и при виде Телемаха ближайший человек отпрянул от двери, цепи зазвенели на его лодыжках и запястьях.

-  Это римляне, -  прорычал узник. -  Они вернулись за нами. Нам конец, ребята.

Телемах взглянул на себя и вдруг вспомнил, что на нем и Герасе по-прежнему надеты римские  доспехи. Он опустил щит и улыбнулся дрожащей фигуре перед ним. -  Не бойся друг, взгляни сюда!.

Мужчина на мгновение заколебался. Затем он двинулся вперед, осторожно глядя на предплечье Телемаха.  - Подождите. Этот знак. Я узнаю его.  - Он присмотрелся внимательнее, его глаза расширились в орбитах. -   Ты что, с «Трезубца Посейдона»?

Молодой капитан кивнул. -  Я Телемах, командир «Трезубца Посейдона». Это мои люди, Герас и Басс.

Заключенный усмехнулся. -  Я - Дюрас.  Как ты нас нашел?

-  На это нет времени,  -  ответил Телемах, убирая оружие в ножны. -  Мы объясним все позже. Сейчас нам нужно двигаться. Мы здесь, чтобы спасти вас всех.