Понсон дю Террайль - Таинственное наследство
— А теперь расскажи мне о Жанне, — спросил его опять Арман.
Бастиан рассказал ему все то, что он узнал относительно молодой девушки, и Арман решился в тот же вечер посетить ее.
Сэр Вильямс дрался с Бастианом и выбил у него из рук оружие, но не воспользовался тем, что мог убить старика.
Накануне этой дуэли Жанна, уже познакомившаяся с графом Арманом и полюбившая его от всей души, неожиданно получила письмо без подписи.
Она распечатала его и прочла:
«Я вас люблю. С первого раза, как я увидел вас, я понял, что моя судьба и жизнь связаны с вашей и что мое счастье находится в ваших руках».
Жанна невольно приложила руку к своему сердцу.
— Это от него, — прошептала она.
«Сегодня я осмелился писать вам потому, что завтра мне угрожает большая опасность: я дерусь на дуэли в семь часов утра».
Письмо выскользнуло из рук молодой девушки, она вскрикнула и упала без чувств на пол.
Когда она очнулась, было уже совсем темно, она лежала на кровати, и Гертруда ухаживала за ней.
Подле Гертруды Жанна увидела незнакомое лицо. Это была женщина еще молодая, но с изнуренным лицом.
Она жила как раз над квартирой Жанны, слышала ее крик и падение тела и, побуждаемая Коляром, с которым находилась в коротких отношениях, поспешила спуститься вниз и предложить свои услуги.
Эта особа подсыпала Жанне в чашку бульона усыпляющий порошок.
Минут через десять после этого Жанне захотелось уснуть, и голова ее тяжело опустилась на грудь, а тело скатилось на пол, но на этот раз Гертруда уже не могла прийти поднять ее.
Старуха тоже была опоена и уснула, сидя на стуле в двух шагах от своей хозяйки.
Через час после этого Коляр с помощью фальшивого ключа отпер двери комнаты Жанны и смело подошел к молодой девушке, которая спала непробудным сном.
— Теперь, — заметил он, улыбаясь, — будущую любовницу сэра Вильямса не разбудишь и пушкой.
Жанна проснулась уже не в улице Мелэ, а в богато убранной спальне загородного павильона сэра Вильямса, куда ее перевезли во время ее летаргического сна.
Теперь мы вернемся несколько назад, то есть к дуэли сэра Вильямса с Бастианом.
— Экий я болван, — ворчал старый гусар, — только я и мог допустить обезоружить себя таким образом. Просто срам!
Баронет в это время подошел к графу Кергацу
— Кажется, граф, — сказал он, — я очень похож на вашего брата, которого вы отыскиваете по всему свету?
— Поразительно! — ответил задумчиво Арман, — только у Андреа были белокурые волосы.
— У меня черные. Мои отлично выкрашены.
— Однако, граф, — продолжал сэр Вильямс, — если у вас осталось хоть малейшее сомнение, то не откажите почтить меня своим приездом к завтраку — когда вы назначите. Я могу показать вам для удостоверения подлинности моих документов наше генеалогическое древо.
— Милостивый государь!..
Баронет принял откровенный вид и обратился ко всем со следующими словами:
— Господа, вы, вероятно, были влюблены хоть один раз в жизни. Я же влюблен теперь. Честь встретиться здесь с вами в это утро лишила меня удовольствия видеть мою maitresse вчера вечером, и я спешу наверстать потерянное время. Она живет в таинственном коттедже у опушки леса, и никто не бывает и не входит туда. Я стерегу ее с ревностью дракона. А потому я и вынужден оставить вас теперь.
Сэр Вильямс проворно вскочил в тильбюри и обратился еще раз к графу де Кергацу.
— Не правда ли, граф, что храм счастия есть не что иное, как дом, в котором живет любимая женщина?
— Может быть, — ответил ему нехотя Арман, подумав о Жанне.
— А когда имеешь невесту, которую боготворишь, то ее следует прятать от всех взоров.
При этих словах сэр Вильямс насмешливо захохотал, и в этом смехе вылилась вся сатанинская душа Андреа.
Арман вздрогнул: все подозрения снова зашевелились в его душе.
— Если вы любите какую—нибудь женщину, — добавил сэр Вильямс, — то советую вам беречь ее. — И при этом он хлестнул по лошади и быстро умчался.
Арман побледнел, как смерть; он еще раз вспомнил про Жанну, и ему сделалось страшно.
Сэр Вильямс говорил последние слова насмешливым голосом Андреа, и его сатанинский хохот отозвался в душе Армана как погребальный звон.
Между тем сэр Вильямс побывал в коттедже, посмотрел на спящую Жанну и решил:
— Мне нужно не обладание ей, нет, мне нужно ее сердце! Она начинала любить тебя. Теперь она полюбит меня!
— О, господин граф, — добавил он, хохоча, — у меня явилась великолепная идея: теперь уж не вы граф де Кергац, а я! А когда я женюсь на Эрмине, когда золото Кермаруэ перейдет ко мне, в тот день я тебе крикну: «Арман! Арман! Твоя возлюбленная Жанна стала моей любовницей, а тебя она приняла за лакея!»
И он тотчас же распорядился, чтобы вся прислуга выдавала его их новой хозяйке за графа де Кергаца.
— Теперь надо подучить Вишню, и если Жанна не поверит прислуге, то поверит ей, — решил он и направился к павильону, где помещалась бедная цветочница.
Ему стоило очень небольших хлопот спутать Вишню; выставив ей себя каким—то небесным ангелом и выдавая себя за графа де Кергаца, он уверил неопытную девушку, что хочет жениться на Жанне де Бальдер и что они все были жертвами его лакея Бастиана, который нарочно подкупил мошенников, чтобы разыграть с ними историю, происшедшую в «Бургонских виноградниках».
Затем он сообщил ей, что Баккара продала ее одному старому чиновнику, г. Бопрео, который готов решиться на все, лишь бы овладеть ей.
— Дитя мое, — докончил сэр Вильямс выразительным тоном, — я обладаю громадным состоянием и трачу его на благотворения и на препятствование злу. У меня есть своя полиция, через посредство которой я и узнаю все. Извещенный об угрожающей вам опасности, я поспешил к вам на помощь. Вот теперь вы и знаете всю тайну моего поведения относительно вас. Я прошу вас довериться мне и позволить спасти как вас, так и Леона Роллана, от общей опасности и даже смерти.
Этих последних слов было вполне достаточно, чтобы она окончательно доверилась сэру Вильямсу.
— Теперь послушайте меня, моя милая Вишенка, — продолжал капитан. — Жанна в настоящее время спит и проснется тогда, когда я уже уеду. Мне необходимо уехать на неделю. Вы останетесь в замке и в продолжение нескольких дней, пока я должен скрывать вас от вашей сестры и Бопрео, замените ей друга, сестру и поверенного всех её тайн.
— Слушаю, граф, — прошептала Вишня.
— Я буду писать ей каждый день. Она, вероятно, будет читать вам мои письма. Не старайтесь доказывать ей, что настоящий граф де Кергац не этот мошенник Бастиан. Предоставим все времени и письмам.
Вишня восторженно взглянула на сэра Вильямса и тихо сказала:
