Роберт Святополк-Мирский - Пояс Богородицы
Однако он справился, как всегда блестяще, и ему удалось даже несколько месяцев отдохнуть в полном одиночестве наедине с дикой природой в шалаше на изумительной красоты Зеленых озерах под Вильно.
Но потом из Новгорода в Москву — в самый Кремль были переведены братья Алексий и Дионисий, и Савву предупредили, что, по всей вероятности, ему тоже надо готовиться к переезду. Именно Алексий и Дионисий должны были выбрать то место, куда надо поместить Савву, чтобы все тайны Московского Кремля перестали быть для братства тайнами.
Савва прервал отдых и начал, как всегда, тщательно готовиться к новому заданию, изучая все доступные материалы о Московском княжестве, в котором он был всего один раз, выполняя какое-то пустяковое дело в какой-то глухой деревне, куда его доставили и откуда после выполнения задания забрали и на обратном пути провезли через Москву в открытых санях, в наряде юродивого, всего в цепях и веригах. Москва тогда произвела на него нехорошее впечатление, и он с некоторой тревогой размышлял о предстоящей работе там. Но когда ему сказали, что он должен понравиться ни больше ни меньше как самой великой княгине, знаменитой гречанке и воспитаннице самого папы римского Софье, и дали ровно месяц на подготовку, Савва и вовсе не на шутку разволновался. Даже при его огромном опыте и мастерстве это было очень сложное дело. Ему еще никогда не приходилось работать на таком высоком уровне, но в то же время он знал, что во всем Братстве нет никого, кто мог бы исполнить это дело лучше. На подготовку к заданию ему отпускались неограниченные средства, и Савва после короткого размышления потребовал отвезти его в Варшаву и познакомить с придворным королевским шутом, именуемым по-польски просто Станьчик, с целью получить у него профессиональную консультацию о тонкостях поведения придворного шута. К счастью, Станьчик из-за болезни не поехал с королем Казимиром в Вильно и задержался в Варшаве, где доступ к нему был значительно легче. Для тайного Братства нет ничего невозможного, и вот через неделю Савва был представлен в Варшаве Станьчику, как один из кандидатов на роль шута при волошском господаре Стефане. Станьчик, которому было заплачено больше, чем он получал в год на королевской службе, принял Савву очень радушно и поделился некоторыми секретами своего мастерства, весьма расхвалив внешность Саввы, очень подходящую для избранной роли. Разумеется, Савва даже малейшего намека не сделал на то, что собирается исполнять роль глухонемого шута, разговаривал со Станьчиком на безукоризненном польском языке, но очень напирал на вопросы, связанные с различными пантомимическими действиями. Станьчик показал Савве много разных полезных шуток и штучек и дал ряд бесценных советов по поводу поведения среди коронованных особ. Савва вернулся несколько успокоенный и через две недели был тайно переправлен в Москву, где его соответствующим образом одели и повели в Кремлевские палаты…
И вот сейчас он делает вид, что сладко спит, свернувшись калачиком на византийском троне великой московской княгини, а сам внимательно прислушивается ко всем разговорам.
Наступает долгожданный момент.
Камеристка великой княгини проскальзывает в палату и шепчет что-то на ухо Беренике.
— Они уже здесь, княгиня! — радостно восклицает Береника.
— Наконец-то! — улыбается Софья. — Девочки, все по местам и разбудите этого бездельника, я хочу, чтобы он потешил моего дорогого брата!
Фрейлины окончательно привели в порядок прическу великой княгини, Паола бесцеремонно ткнула в бок Савву, который мгновенно, как ванька-встанька, вскочил на ноги и закачался, словно деревянный петрушка на пружине с веселой гримасой на размалеванном лице.
Двери распахнулись, и Береника торжественно провозгласила:
— Наследный император Византийский, Великий Деспот Морей Андреас Первый и принцесса Мария!
Широко улыбаясь и раскрывая объятия, Софья шагнула навстречу:
— Здравствуй, милый брат, здравствуй, дорогая племянница!..
Вдаве Соломонии Кочаноеой
в доме возля леса в конце купеческий слабады в горади Угличе.
Питает вам матушка ваш сын Сава.
Я служу по прежниму великой княгине спаси ее бог как получу денежки в тот час передам через отца Алексия сохрани его свитая богародитса. Молюсь господу исусу за ваши матушкиное здоровьи ваш любящий сын сава
Тайнопись Y
От Саввы Горбуна
Преемнику.
6 июля 1480
Москва, палаты великой княгини
Во славу Господа Единого и Вездесущего!
Сегодня ровно в полдень, в то время, когда в тронных палатах великого князя начался Большой военный совет, великая княгиня Софья приняла прибывших вчера из Венеции своего старшего брата Андреаса и его дочь Марию. Еще при встрече присутствовали: кормилица Дарья с юным княжичем, которая после представления ребенка Андреасу и Марии ушла в детскую палату укладывать младенца спать, Паола и Аспазия, которых великая княгиня милостиво отпустила, оставив при себе лишь любимицу Беренику и меня — чтобы похвалиться перед братом что у нее, как при всех европейских дворах, тоже есть свой шут. Желал подыграть ей и преследуя свои цели, я решил представить один из своих коронных номеров. В дальнем углу покоя стоит большая собачья будка с дырой для входа, рядам с ней огромная длинная цепь, мастерски вырезанная из дерева кость и миска с водой. Как только Софья представила меня Андреасу и его дочери, не забыв упомянуть о моей глухоте и заверив брата, что они лично убедилась в ее несомненности, я немедленно бросился на четвереньках к будке и разыграл свое любимое представление на собачью тему. Я грыз кость, ворчал, лаял, вилял приделанным хвостам и хлебал языкам воду из миски, чем довел Андреаса и юную принцессу до слез от хохота. Затем я залез в будку и спрятался там так, что меня совсем не было видно. Как я и предполагал, они отвлеклись ни свои разговоры, и затем Софья отпустила и Беренику. Андреас, однако, спросил обо мне, но княгиня махнула рукой, сказав, что я страшный соня — дрыхну в любую свободную минуту и, наверное, давно уснул где-нибудь, еще раз напомнив брату о моей полной глухоте. Я истратил немало усилий в самом начале своего здесь пребывания, для того чтобы построить будку и выдумать этот собачий номер, который впоследствии сталь часто мне помогал. Когда люди тебя не видит, им кажется, что тебя нет, и они начинают чувствовать себя совершенно свободно. А мне из будки слышно каждое, даже сказанное шепотом слово, и сквозь специальные отверстия якобы от выпавших сучков можно наблюдать за мимикой говорящих. Наконец Андреас успокоился и, оставшись наедине, брит и сестра приступили к семейной беседе. К счастью, она велись ни греческом языке, поэтому все ее детали не ушли от моего внимания.
