Рафаэль Сабатини - ВОЗВРАЩЕНИЕ СКАРАМУША
Он выждал ещё час, то усаживаясь в кресло, то расхаживая туда-сюда по узкой комнатушке. Тревожное состояние, вызванное неопределённостью, рождало в голове одно предположение за другим. Наконец, около десяти часов дробь приближающихся шагов и голоса под окном дали знать, что враг перешёл к активным действиям.
Гадая о возможном развитии событий, Андре-Луи пожалел, что у него нет пистолетов. У Ле Шапелье была всего одна пара. Молодой человек положил руку на стальной эфес лёгкой шпаги, которую оставил ему депутат, но из ножен вытаскивать не стал. Раздался громкий стук в дверь, потом забарабанили громче.
Андре-Луи услышал шаркающие шаги хозяйки, лязг поднимаемой щеколды, вопрошающий женский голос, грубые голоса в ответ, тревожный вскрик и, наконец, грохот тяжёлых сапог по лестнице.
Дверь резко распахнулась, и трое мужчин, ворвавшись в комнату, увидели перед собой внешне спокойного молодого господина, который встал из-за стола и вопросительно поднял брови. В его взгляде читалось некоторое беспокойство, вполне оправданное внезапным вторжением.
— В чём дело? — спросил он. — Кто вы? Что вам здесь нужно?
— Нам нужны вы, сударь, — объявил главный, высокий и властный на вид незваный гость. Под его распахнувшимся плащом Андре-Луи заметил зелёно-серебристый мундир офицера гвардии д'Артуа. Двое других были в синих мундирах с жёлтой отделкой и геральдическими лилиями на пуговицах — форме Овернского полка.
— Будьте любезны отправиться с нами, — сказал зелёный мундир.
Так! Значит, они не собирались убить Ле Шапелье на месте. Они планировали сначала вывести его на улицу. Потом, вероятно, утопить. Или размозжить голову и бросить тело в реку. Таким образом, депутат просто исчез бы.
— С вами? — переспросил Андре-Луи, как человек не вполне понимающий, о чём, собственно, идёт речь.
— Да, сударь, и немедленно. Вас хотят видеть во дворце курфюрста.
Недоумение на лице Андре-Луи проявилось ещё явственнее.
— Во дворце курфюрста? Странно! Но я, конечно, пойду. — Он повернулся, чтобы взять плащ и шляпу. — Вы как раз вовремя, господа. Я уже устал ждать господина Ле Шапелье и собирался уходить. — Он накинул плащ на плечи и добавил: — Наверное, это он вас прислал?
Вопрос подействовал на троицу, как ведро холодной воды. Они дёрнулись, вытянули шеи и впились глазами в Андре-Луи.
— Кто вы, чёрт бы вас побрал? — закричал один из овернцев.
— Если уж на то пошло, чёрт бы побрал вас, то вы-то сами кто?
— Я уже сказал, сударь, — заговорил зелёный, — что мы…
Его перебил рёв его спутников:
— Это не тот!
Румянец на лице зелёного приобрёл нехороший синюшный оттенок. Он порывисто шагнул вперёд.
— Где Ле Шапелье?
Андре-Луи оторопело переводил взгляд с одного на другого.
— Так значит, это не он вас прислал?
— Говорю вам, мы его ищем.
— Но ведь вы же из дворца курфюрста, верно? Очень странно… — Андре-Луи изобразил недоверие. — Ле Шапелье покинул меня два часа назад, сказав, что отправился к курфюрсту. Обещал вернуться через час. Если вы хотите его видеть, вам лучше подождать здесь. А мне пора.
— Два часа назад! — вскричал овернец. — Значит, это тот человек, который…
Зелёный резко встрял, не дав ему договорить и выдать, что за домом следили:
— А вы? Вы давно здесь?
— По меньшей мере три часа.
— Ага! — Зелёный мундир смекнул, что человек в костюме для верховой езды, которого они приняли за посетителя, на самом деле был депутатом. Это открытие неприятно его поразило. — Кто вы такой? — спросил он враждебным тоном. — Какие у вас дела с депутатом?
— Честное слово, не знаю, какое вам до этого дело, но тут нет никакой тайны. Нас не связывают никакие дела, просто он мой старый друг, с которым мы случайно здесь встретились, вот и всё. А что до того, кто я такой, то моё имя Моро. Андре-Луи Моро.
— Что?! Ублюдок Керкадью?
В следующее мгновение на щеке офицера в зелёном мундире отпечаталась пятерня Андре-Луи. Бледное лицо Моро исказила недобрая улыбка, и он проговорил ледяным тоном:
— Завтра. Завтра на свете одним лжецом станет меньше. Или сегодня, если оскорблённая честь не даст вам спокойно провести ночь.
Офицер тоже побледнел, прикусил губу и холодно поклонился. Оба других испуганно молчали. Роли в сцене неожиданно поменялись, да и обстановка стала более зловещей.
— Завтра. К вашим услугам, — ответил офицер. — Меня зовут Клемент де Турзель.
— Передайте вашим друзьям, что они могут найти меня в «Трёх коронах», где я остановился со своим крёстным — прошу запомнить, господа, — со своим крёстным отцом господином де Керкадью.
Взгляд Андре-Луи на секунду с вызовом задержался на обоих овернцах, потом, убедившись, что вызов не принят, молодой человек перебросил полу плаща через левое плечо и, выйдя мимо офицеров из комнаты, спустился по лестнице на улицу.
Офицеры не сделали попытки его задержать. Овернцы вперили мрачные взоры в своего предводителя.
— Вот тебе на! — сказал один.
— Ты глупец, Турзель! — воскликнул второй. — Считай, ты уже покойник.
— Скотство! — выругался Турзель. — Сам не понимаю, как сорвалось с языка.
— И всего печальнее, что это действительно ложь, — изрёк первый овернец. — Разве позволил бы Керкадью своему незаконнорождённому отпрыску жениться на своей племяннице?
Турзель пожал плечами и натянуто рассмеялся.
— Ну, до завтра ещё далеко. А пока нужно всё-таки разделаться с этой крысой-патриотом. Пожалуй, лучше всё-таки подождать его на улице.
* * *Тем временем Андре-Луи быстро шагал к гостинице «Три короны».
— Ты сегодня поздно, — приветствовал его крёстный и только тогда увидел на крестнике атласные бриджи и туфли с пряжками. — Да ещё при параде! Встречался с кредиторами?
— Да, и сполна уплатил все долги, — ответил Андре-Луи.
Глава VI. ИЗВИНЕНИЯ
Наутро, когда Андре-Луи ожидал прихода секундантов господина де Турзеля, к нему пожаловал конюший его высочества с приказом немедленно явиться к монсеньору в Шенборнлуст. У дверей гостиницы ждал экипаж. Всё это весьма смахивало на арест.
Андре-Луи не любил носить чужое платье, да и сопутствующие обстоятельства менее личного характера подстёгивали его поскорее избавиться от одежды Ле Шапелье. Поэтому молодой человек спозаранку посетил портного и снова нарядился в любезный его сердцу костюм для верховой езды, на сей раз горчичного цвета. Он объявил, что готов следовать за конюшим, и простился с господином де Керкадью, которого простуда удерживала дома.
