Аркадий Крупняков - Пояс Ипполиты
- Интересно, каков дворец на Гермонассе, у царицы?- спросила Левкона Агнесса.
- Такой же, только уютнее и меньше. Здесь нет камня, а синды дрянные строители.
Зал, где был устроен прием, устлан каменными плитами, окна узкие и маленькие, оттого в помещении полумрак. На возвышении стоят тронные кресла, точно такие же два кресла - на ступеньку ниже. Другой мебели в зале не было. Просителей выстроили полукругом против трона, затем вышла охрана царя - десяток мужчин в одежде греческих воинов, за ними вышли охранницы Тиры с копьями. Женщины были полногруды и полуобнаженны. Долго ждали выхода царской четы. Наконец, ленивой и медлительной походкой прошагал к трону Гекатей. Тира вышла торопливо, обогнала царя и первая уселась в свое кресло. Потом появились Левкон и Синоя. Они уселись в нижние кресла.
Мелета еле узнала царицу, так видоизменила ее одежда. Она казалась гораздо выше, чем вчера, и много красивее.
- Кто из вас царица ойропатов?- спросил Гекатей и почесал за ухом.
- Я, великий государь,- Годейра выступила вперед.
- Мы - царь синдов, меотов, дандариев, керкетов, торетов...
- И аксамитов,- подсказала Тира.
- И аксамитов, не разрешаем вам оставаться в пределах Великой Синдихи.
- А мы не просили этого. Мы завтра едем за Танаис, в степи.
- Так зачем же вы пришли ко мне?
- Это я, великий царь Синдики, просила такого позволения. Я, Атосса Священная, с моими храмовыми служительницами. Нас около ста человек всего и одна триера.
- Что вы будете тут делать?
- Все, что прикажет властитель Синдики.
- Вы же только умеете скакать на лошадях да грабить селения. А у нас есть указ - женщинам не садиться на коня. Нам самим лошадей не хватает.
- Царственный Гекатей ошибается. Мы не только служили престолу Великой наездницы, но мы учились всяким премудростям. Пусть не обидится великий властитель, но его дворец построен плохо, у нас в Фермоскире конюшни лучше. Мы бы научили людей Синдики строить великолепные дворцы и храмы, возводить крепости.
- Не подпрыгивай на троне, мой царственный супруг, твой дворец и в самом деле похож на конюшню архонта Сотира,-сказала царица.
- Если ты привык гонять своих кобылиц,- Тира кивнула на охранниц,- по этим каменным плитам, если ты утонул в своей скупости, то я сама найму священных служительниц - пусть они построят мне храм и дворец.
- А я тебе позволю?
- Почему же нет. У меня свои деньги, свой остров, свои люди. Я думаю и высокопочтимый наш сосед Сотир Великолепный не будет против.
- Не будет,- заметил Левкон.- Синдике давно пора иметь храм, где она утвердит веру в своих богов. Вам давно пора вылезать из скифской кибитки.
- А почему бы и вам не уехать за Танаис?
- Мы с царицей Годейрой по-разному мыслим.
- Я понимаю. Две овечьи башки в один котел не влезают.
- Гекатей! Как не стыдно! Снова склотские поговорки. Что о нас подумают умные люди.
- Ну ладно, ладно. Храмовых я согласен оставить. А Дальше?
- Позвольте мне уйти на Танаис?- сказала Годейра.
- Кто вас держит? Хоть сейчас. А то ваши ойропаты скупили всю мою барабульку и уже принялись за боспорскую селедку.
- Можно мне спросить, великий царь, у Годейры?- это поднялась Арсиноя, сестра Левкона.
- Спрашивай, Синоя,- царь, широко расставив ноги, начал гладить живот.
- Кто и каким способом возвратит в Синдику большие корабли? Вы, надеюсь, не потащите их в сарматские степи?
- А почему мы их должны возвращать?- зло спросила Годейра.
- Потому, что они чужие.
- Уж не ваши ли?
- Они принадлежат царю Коринфа. Его зовут Тифис.
- Знали. Сейчас он на дне понта. Его вообще нет!
- Но есть царица Коринфа. Ее зовут Агнесса! И все триера принадлежат ей. Не правда ли, Богорожденная?
Несси была настолько поражена этими словами, что не смогла ничего ответить, за нее сказала Атосса:
- Да, это так. Я сама венчала их перед кумиром богини Ипполиты.
Рядом с сестрой поднялся с кресла Левкон. Он уже чувствовал себя хозяином этого огромного флота.
- Цари Боспора, Спартак Первый, Сотир Великолепный и я, всей своей мощью встанем на защиту имущества эллинского царя.
Годейра хотела вступить в спор, так как она строила в отношении триер свои планы, но вперед выступила Беата:
- Отдайте им флот, царица! Амазонкам он не нужен. У них и так не сходят с рук кровавые мозоли от весел. Мы уж сейчас готовы идти пешком в степи Танаиса, чем вновь садиться за весла.
- Пешком не надо,- подал голос Перисад.- Я приведу триеры в эту гавань лично сам. Ветры над Меотидой, слава богу, дуют постоянно.
После слов Перисада над залой повисло долгое молчание. По горящим глазам было видно, что все думают о могучем флоте. Оживился Гекатей. Он думал о том, что жадные боспорцы, конечно, не дадут ему ни одной лодчонки, но если действовать умело и посадить на военные суда своих воинов, можно сразиться с Сотиром - у него, как известно, нет военного флота, а торговые корабли не в счет. Два царства под одну его могучую руку, ах, как было бы это великолепно.
Загорелись глаза и у Тиры. «Конечно,- думала она,- Левкон женится на Богорожденной, приберет к своим рукам триеры и, кто знает, не вздумает ли он грозить трону отца. Перессорить их, свергнуть Гекатея и переманить Агнессу на свою сторону... Хозяйка Синдики и Боспора Солнцеликая Тира... Нет, она тоща назовет себя Тиргатао - правнучкой бога всей Скифии Тиргатая, и...»
Рой властолюбивых мыслей взвился в голове Атоссы. «Агнесса — владетельница грозного флота... Новая Фермоскира на землях Синдики... Храм Ипполиты в Гермонассе... Дочь -главная жрица храма, а она, Атосса,- богиня амазонок, новая Ипполита. Надо только все хорошо обдумать, не просчитаться...»
Загадочно улыбался своим мыслям Перисад: «Агнесса теперь невеста с большим приданым, он завоюет ее сердце, он будет царем Синдики и Боспора. Во всяком случае, в его руках теперь могучий флот амазонок. А Сотир, Левкон и Гекатей передерутся из-за этого приданого». Первой очнулась от своих замыслов Тира. Она поднялась с кресла, подошла к Агнессе, взяла ее за руки и вывела к подножью трона:
- Царица Коринфа! Я приглашаю тебя и всех гостей Синдики на Гермонассу, в свой дворец.
- Почему в твой дворец?- возразил Гекатей.- Это мои гости.
- Гостей, как известно, угощают. А у тебя, царь Гекатей, во дворце ничего, кроме вина и соленой рыбы, нет. И потом я хочу показать царице Коринфа Гермонассу. Едем, Агнесса!
- Я в твое змеиное гнездо не ездок. Я остаюсь дома,- сердито произнес Гекатей и вышел из зала.
Через полчаса фелюга Левкона с гостями подняла паруса и вышла на Гермонассу.
Ветер был слабый, и фелюга под парусами шла медленно. Царевич Левкон не отходил от Агнессы. Молодая вдова преобразилась. Выпяченная грудь, надменный взгляд, неспешная походка - все говорило о том, что царица Коринфа знает себе цену. Она оперлась на плечо царевича и неотрывно глядела на берега, проплывавшие рядом.
