Наталья Павлищева - «Злой город»
Подобных костров на поляне оказалось большинство, хорошая учеба для туристов, надо запомнить. Я хмыкнула: ты еще надеешься вернуться домой и научить разводить необычный костер кого-то из туристов? А что, вот разобьем Батыя, и я вернусь.
От размышлений о возвращении меня отвлек призыв браться за ложку. В котелке быстро сварилась какая-то крупа, взятая в деревне. Конечно, не Анеины разносолы, но мясом пахло, а может, я просто проголодалась, но уплетала вместе со всеми так, что за ушами трещало. Но это было не все, над большинством костров уже жарилась дичь, над нашим тоже капала жиром пара зайцев. Жира было немного, все же зайцы не кролики, им бегать приходится много, тренированные, без целлюлита.
После сытной трапезы принялись укладываться спать. Было здорово, если бы еще не Батый со своим войском…
Мы устроились с обеих сторон горящего бревна на пихтовых постелях, от огня несло жаром, хотелось снять тулуп. Вятич словно знал, что найдет меня в Рязани, притащил туда тулуп и остальную одежду. Даже запасная ложка у сотника нашлась. Может, и правда знал?
Потрескивали сучья в кострах, потрескивали деревья от мороза, пофыркивали лошади. Вокруг стоял вековой лес, спрятанный в сугробах. На еловых лапах, на кустах, на каждом дереве огромные снежные шапки. На свет прилетела сова, бесшумно метнулась туда-сюда – и нет ее. Снег искрился под лунным светом. Небо ясное, звезды крупные, какие-то чистые, словно промытые. До чего же хорошо…
– Вятич, какой сегодня день?
– Маланья.
– Завтра Васильев день? Новый год…
– А… да…
И тут до меня дошло, о чем мы говорим. Выходит, Вятич тоже знает?
– Ты знаешь обо мне?
– Конечно, иначе Анея не поручила бы тебя мне.
– Зачем меня сюда притащили?
– Притащили? Да ты свалилась как снег на голову.
Вот блин! Нечаянно вывалилась в прошлое? А как же тогда возвращаться?
– Значит, и вернуться нельзя?
– Можно, только для этого надо обратно в Козельск, а ты вон с Батыем воевать вздумала.
Во мне взыграло:
– Вздумала! Я, между прочим, с пользой мечом размахиваю.
– А то без тебя некому.
– Не могу забыть Рязань. Знаешь, там не было белого снега, весь залит кровью и закопчен.
– Ничего, Настя, отомстим.
К нашему костру подсел и Андрей Юрьевич, просто мы были в его части дружины. Боярина, видно, потянуло поговорить с козлянами. Мне пришлось устроиться так, чтобы лицо оставалось в тени, Вятич помог, мы с ним уселись спинами друг к другу, и я Андрея не видела, только слышала.
– Вы из Козельска?
– Я.
– А Никола?
– Нет, он дальний.
– У меня в Козельске невеста.
Вятич легонько пнул меня в бок локтем, я в ответ врезала чуть посильнее, чтобы не подкалывал.
– А кто?
– Дочь воеводы вашего Федора Евсеича Настасья…
– А…
Я почувствовала, что Вятич беззвучно смеется.
– Как она?
– А ты чего же, боярин, невесту в глаза не видел, что ли?
– Да видел, когда она под стол пешком ходила.
– А сватал как же? – Вятич старательно разыгрывал изумление. Ну, актер!
– Отцы сговорились лет десять назад. Так как она?
– А что она? Красивая, ловкая, только вот…
Я просто почувствовала, как напрягся Андрей.
– …тоща больно.
– Тощая?
– Нет, скорее тонкая. Глаза большущие, коса с руку, умна, но вот беда с ней приключилась…
– Беда? Какая беда?
Я почти купалась в описании собственного совершенства и тут вдруг это! Я снова пнула Вятича, уже почти не скрываясь, но тот продолжал:
– А лошадь ее понесла и скинула. С тех пор Настя память потеряла.
– Память?
Было слышно, что Андрей немного растерян.
– Да, но ничего, уже вспоминает. Одна беда, Андрей Юрьевич, тебя не помнит напрочь.
– А с чего ей меня помнить, мы ж не виделись.
В голосе своего жениха я услышала сразу две интонации, какое-то сомнение и… облегчение. Неужели Анея права, и ему нравится Лушка? Почему-то меня это задело. Вот бабская натура, Андрей мне не нужен, я люблю другого, но то, что он, даже никогда меня не видев, предпочел другую, пусть Лушку, которую я сама обожаю, вызвало легкий приступ ревности. Ну что за дура?! А Вятич продолжил издеваться над Андреем.
– Правда, у Настасьи нрав больно строптив, – я снова получила легкий толчок в бок. – Огонь, а не девка. Мечом бьется не хуже парней, в седле сидит, как дружинник…
– Ха, чего же ее тогда кобыла сбросила? – И снова в голосе Андрея слышалось сомнение.
– Испугалась чего-то, вот и взбрыкнула. С какой не бывает? – Вятич спокоен и даже деловит, словно он не невесту жениху описывает, а ту же Зорьку. Я даже разозлилась, ну-ну, посмотрим, что он обо мне думает…
– А… ну, это пройдет. Замуж выйдет, и пройдет.
– Хм… да не очень, Настин нрав не исправишь.
– Чего это?
– Сказал же, строптивая больно. Настырная, все на своем настоять норовит.
Нет, вообще-то, он прав, но к чему это говорить моему жениху? А если он жениться передумает? Опомнившись, я чуть не рассмеялась в голос, обругав себя любимым выражением Анеи: «Во дурища!» Тебе какая разница, захочет или нет Андрей на тебе жениться? Если не захочет, так еще лучше. Но внутри уже бушевала все та же строптивость: это я сама должна не захотеть за него замуж, а не он от меня отказываться. Неизвестно, чем закончился бы разговор, если бы не потек совсем в другую сторону. Андрей вдруг фыркнул:
– Бабе место у печи.
Во мне взыграло окончательно:
– С чего это?
– А где же?
Вятич буркнул словно мне в поддержку:
– А баба что, не человек, что ли?
Мой жених чуть смутился:
– Тоже человек, конечно…
– Женщина человек и безо всяких тоже! – не вынесла я.
Хорошо, что остальные попросту спали, и никто не слышал нашего разговора, иначе надо мной смеялась бы вся дружина, потому что я вдруг полезла в бутылку, принявшись доказывать Андрею, что женщины бывают куда лучше и храбрее мужчин! Как при этом умудрилась не выдать себя, не пойму. Прекратил спор Вятич, видно, понял, что я зайду слишком далеко.
– Ты, боярин, не обращай внимания, молод еще Николка, оттого и речи такие.
– А то? – изумился моим сентенциям Андрей Юрьевич. – Поживет, поймет, что бабу надо в узде держать, иначе добра не будет.
Я не успела взбрыкнуть, заорав: «Как лошадь?!», Вятич сунул меня носом в тулуп:
– Спи, спорщик, завтра носом клевать будешь.
Андрей Юрьевич отошел, изумленно покачивая головой, я понимала, что он поражается странности юного племянника Вятича. Ну и фиг с ним, жених несчастный! Кому он такой нужен? «В узде держать!»… Лушка ему покажет узду, сам как конь запряженный ходить будет. Я твердо решила помочь сестрице воспитать этого самоуверенного нахала.
Сердито устраиваясь для сна, услышала, как тихонько смеется Вятич.
