Юрий Корчевский - Княжья служба
У татарского шатра завыла труба, и татары стали отходить. Фу, пронесло.
Из наших двух десятков бойцов в строю осталось семнадцать. Если так пойдет и дальше, к вечеру оборонять стену будет некому.
Спустились со стены; женщины-горожанки принесли котел с похлебкой, и мы позавтракали. Я подошел к десятнику.
– Георгий, мы долго не продержимся. Надо гонца за князем посылать.
– Пробовал боярин с наместником уже, ничего не получилось. Всех на наших глазах поймали, головы поотрубали, теперь они на колья насажены; вон, перед городскими воротами стоят – можешь сходить, убедиться.
– Все-таки поговори с боярином.
– Ну, коли жизнь не дорога, пойдем вместе, пока тихо.
Мы прошли на городскую площадь, нашли боярина.
– Вот, добровольно вызвался гонцом к князю добраться.
Боярин окинул меня оценивающим взглядом.
– Пожалуй, этот сможет. Понимаешь, что жизнью рискуешь?
– Так я и здесь ею рискую.
– Верно, выбор небольшой. Зато ежели получится, город спасешь. Сейчас письмо напишу, жди.
Боярин прошел к избе и через несколько минут вышел с рулоном пергамента в руке.
– Собственно, на словах все перескажешь, обстановку сам видишь. Думаю, князь с дружиною не успел далеко уйти – не более двух дневных переходов. Как выбираться будешь?
– Придумаю что-нибудь.
– А догонять князя на чем? На коне тебе не уйти, ворота заперты, с той стороны напротив дозор татарский не отходит, видно вылазки нашей опасаются.
– Бог даст, прорвусь и догоню.
– Тогда удачи.
Боярин перекрестил меня и отправился по своим делам. Мы с Георгием пошли к дальней стене.
– На самом деле, как выбираться будешь? Ежели тебя на веревке спустить, не успеешь до земли добраться, татары стрелами утыкают – ровно ежик будешь.
– Есть задумка.
– Ну-ну, Бог тебе в помощь.
Подошли, я попрыгал на месте – не бренчит ли чего, в таком опасном деле любая мелочь может подвести. Уходить решил от угловой башни. С той стороны луг сырой, вода стоит между кочками; штурмовать оттуда неудобно, да и тайные разъезды держатся поодаль.
Залез на стену, наметил путь. Вдали, метрах в двухстах, не спеша проезжал татарский разъезд человек из десяти. Ну, надо решаться.
Спустился вниз. Оглянулся – вроде никого рядом нет, прижался к бревенчатой стене и прошел сквозь нее. Тихонько, чтобы не плескануть, перебрался через ров с водой – бр-р-р. Ползком выбрался на луг, осмотрелся. Дозоры татарские недалеко, но меня не заметили, стараются за заболоченную луговину не заходить. Изо рва я выбрался не только мокрый, но и грязный, что было мне только на руку – меньше шансов, что заметят.
Я по-пластунски пополз по лугу к лесу. Под локтями и коленями неприятно чавкало. В эти века никто не передвигался ползком, не маскировался, и поэтому, когда я, уже близко подобравшись к дозору, вскочил на ноги, для татар это стало неожиданностью. Вдруг, как из-под земли, возникает заляпанный грязью человек, не человек даже – ну не может человек возникнуть внезапно из земли – шайтан!
Кони встали на дыбы, татары от неожиданности и испуга закричали и завизжали, развернулись и галопом кинулись от меня прочь. Мне даже не пришлось обнажать саблю. Так оно даже лучше. Я кинулся в близкий уже лес, и когда ветки стали хлестать по лицу, остановился и перевел дух, осмотрел себя, попробовал отчиститься – куда там. Такую одежду даже хорошая стирка не сделает приличной. На коленях, локтях, животе зеленые полосы и пятна от сочной луговой травы – все покрыто подсыхающей грязью. Ладно, не на бал спешу, с фраком придется погодить.
Я огляделся, определился с направлением – вроде как князь с дружиною уходили вот по этой дороге. Побежал в выбранную мною сторону.
Деревни обходил, оставляя дорогу на виду как ориентир. Уже преодолел достаточно большое расстояние, как впереди показалось облако пыли. Я забрал в сторону, нашел пруд и немного обмылся, чтобы уж совсем не выглядеть как чучело огородное, и вышел на дорогу.
Приближалась огромная конская масса; вот уже видны люди, стали различимы лица. Фу, по одежде, щитам, вооружению – наши, русские. Я поднял руки, встал на средине дороги. Ко мне подскакал передовой дозор.
– Прочь с дороги, оборванец!
– Я гонец, имею поручение к князю.
Воины скептически меня оглядели, поухмылялись.
– Коли гонец – проводим к князю, но смотри – коли пошутковать вздумал, лично высеку.
Один из воинов повернул обратно, я рысцой побежал за ним. Вот и князь, в богатом облачении в окружении бояр.
Завидев его, я склонился в поклоне, выхватил из-за пазухи свиток пергамента, протянул. Один из бояр брезгливо взял из моих рук мокрый и грязный свиток, протянул князю.
– Сам читай!
Боярин долго вглядывался, шевелил губами.
– Чего медлишь?
– Понять не могу, княже, буквицы от воды расплылись.
– Тогда сам рассказывай.
Как мог, я пересказал князю, что Данков вновь осажден татарами, положение города бедственное, если не критическое. Князь выслушал, нахмурил брови.
– А что же лазутчики мои ничего не углядели? Правду ли ты молвишь? Кто таков?
– Юрий, холоп боярина Охлопкова, я уже был гонцом, приходил с письмом в шатер.
Князь вгляделся в мое лицо.
– Да, теперь узнаю. А что в таком непотребном виде?
– Прости, княже, прорываться через осаду пришлось, да чтобы путь сократить, вас догоняя, речки переплывал, оттого мокрый и грязный.
Князь на мгновение задумался.
– Так! Ты, боярин Твердила, берешь сотню и обходишь город с заката, я ударю с полночной стороны. Запомни, Твердила, атакуешь только тогда, когда я уже ввяжусь в драку. Татары обратят все внимание на меня, а ты нанесешь внезапный удар в спину. Хорошо бы, если и горожане в этот момент помогли ударить из города.
Князь обратил внимание на меня:
– Сможешь ли снова проникнуть в город, мои слова передать? Разумею, что сложно, шкурой рисковать придется, но очень надо.
– Положись на меня, княже, выполню.
По команде князя дружина развернулась и поскакала обратно. На перекрестке от нее в сторону отвернула сотня Твердилы.
Я помчался не жалея сил обратно.
Было уже темно, татары сидели возле своих костров в лагере. В средние века по ночам бои не велись – темно. Здраво рассудив, что рано появляться не обязательно, я и так сэкономил время, удачно встретив княжескую дружину на дороге, решил переночевать на тюфяке с соломой, что лежал недалеко от башни. Устал я за день, хорошо бы и помыться, одежду сменить, но это уже завтра, а сейчас спать. Веки смыкались от усталости, почти весь день ничего не ел, но спать хотелось сильней, чем есть, и я уснул.
Проснулся от крепкого пинка в бок. Рядом со мной стоял городской ополченец, с ним вместе мой десятник Георгий. Воин держал в руке фонарь со свечой.
