Николай Харин - Снова три мушкетера
— Нет, ничего, — встрепенулся мушкетер, словно д'Артаньян разбудил его. — Просто я вспоминаю.
Он взял д'Артаньяна под руку, и они не спеша двинулись дальше.
— Не находите ли вы, что мы славно проводили время в Париже вчетвером? — спросил наконец Атос.
— Черт возьми! Мы, конечно же, прекрасно проводили время, если не считать всяких пустяков вроде безденежья (которое я испытываю и по сей день), миледи, Рошфора и происков кардинала! Жаль, что Портоса и Арамиса нет сейчас с нами, но я надеюсь, мы будем вместе с вами так же прекрасно проводить время и впредь!
Атос ничего не ответил.
Они вышли на берег Сены. Перед их глазами открывался вид на мост Менял, где дома тесно лепились один к другому. Башня Сен-Жак смотрела в небо, виднелась колокольня церкви Сен-Медерик. Площадь Дофина выделялась высокими домами и новенькими черепичными кровлями.
— Париж — прекрасный город, — сказал Атос. Д'Артаньян с беспокойством посмотрел на него. — Пойдемте дальше, — проговорил наконец Атос. Они бродили по городу, беседуя о незначительных вещах, пока не остановились на улице Старой Голубятни.
— Узнаете ли вы дом напротив? — спросил Атос.
— Ба! Да ведь это квартира Портоса! — воскликнул д'Артаньян. — Вот в том окне всегда виднелся Мушкетон в парадной ливрее. Думаю, наш славный Портос одевал его так нарядно только до пояса.
— Зато сейчас, я думаю, Мушкетон одет так, как хочется Портосу. И одет с ног до головы. Идемте дальше.
Поведение мушкетера начинало тревожить д'Артаньяна, хотя он и не понимал, что именно вызывает его беспокойство.
Однако, когда они зашагали по улице Лагарп, гасконец уже догадался, что Атос ведет его к дому Арамиса. Знакомый домик на улице Вожирар утопал в зелени.
— Тут Арамис делил свой досуг между «племянницей богослова» и диссертацией, — сказал Атос со своей грустной улыбкой.
— И писал поэмы односложными стихами, — подхватил д'Артаньян, но в его голосе сквозило беспокойство.
Это не укрылось от Атоса.
— Куда мы пойдем теперь? — спросил д'Артаньян.
— Пожалуй, пора на улицу Феру, — отвечал мушкетер, глядя на д'Артаньяна. — Но перед этим постоим на улице Скверных Мальчишек.
Они шли молча.
— Атос, — не выдержал д'Артаньян. — У меня ощущение, словно вы… прощаетесь…
— Да, д'Артаньян! Я действительно прощаюсь. Прощаюсь с вами, с Парижем, с друзьями, которых здесь нет, но которых мне напоминает здесь все… Мне было трудно признаться вам сразу.
— Что случилось, Атос? Вы хотите покинуть Париж?! Расстаться с плащом мушкетера?! Со… мной?!!
— Мне придется уехать в Блуа, д'Артаньян. Так надо.
— Это письмо… В вашей семье произошло… — начал д'Артаньян.
— В нашей семье произошло несчастье. Теперь я остался один, размеренно проговорил Атос. — Мне придется покинуть вас, друг мой. Вас, которого я любил больше всех из нашей славной четверки и продолжаю любить больше остальных. Я делаю это с тяжелым сердцем.
Д'Артаньян проводил Атоса к его дому. Двери отперла заплаканная хозяйка.
— Когда вы едете? — спросил гасконец.
— Завтра на рассвете. Нам с Гримо недолго собираться.
Они обнялись.
На рассвете Атос уехал в сопровождении верного Гримо.
По прошествии шести лет с тех пор, как он впервые очутился в Париже, лейтенант королевских мушкетеров д'Артаньян из Гаскони остался без друзей.
P.S.
Что дальше? Что случилось с мушкетерами? Ведь история Франции того времени — это сплошные походы, заговоры, интриги. Неужели наши герои не оказались в центре событий?! Чем завершилось романтическое приключение д'Артаньяна с Камиллой де Бриссар?
Какова судьба Арамиса, как известно, сделавшегося генералом ордена иезуитов, герцогом д'Аламеда и послом Испании при дворе следующего французского короля — Людовика XIV? Удалось ли ему найти секрет эликсира бессмертия?
Все эти вопросы занимают автора. Его не покидает мысль о том, что Дюма знал ответы. И оставленные нам в наследство две последующие книги знаменитой трилогии — «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон» — отнюдь не исчерпывают темы.
Очевидно, раскопки на чердаке воронежского дома придется продолжить сундук ведь может оказаться с двойным дном. Что, если его недра скрывают продолжение рукописи?!
Интуиция подсказывает, что так оно и есть, а значит, в скором времени нам предстоит новая встреча с бессмертной четверкой.
2 декабря 1993 года
Примечания
1
Афоризм М. М. Жванецкого. (Здесь и далее примеч. авт.)
2
Рошфор намекает здесь на избиение гугенотов католиками, учиненное в Париже в 1572 году в канун дня Св. Варфоломея. Генрих IV принял католичество, чтобы спасти жизнь. Впоследствии он стал королем Франции и основателем новой династии Бурбонов. Его фраза «Париж стоит мессы» вошла в поговорку.
3
Здесь г-н Эвелин допускает неточность. Алькатрасами называли потомков от смешанных браков негров с индейцами
4
Голландская монета в 5 центов
5
Проклятие, черт побери (англ.)
6
Комендант Ла-Рошели имеет в виду восстание кальвинистов в сентябре 1627 г. в Ниме. Осажденные королевскими войсками жители Нима находились в трудном положении, но кальвинистский вождь герцог Роган поспешил к ним на помощь и провел свою артиллерию по акведуку в Ним. Роган Генрих (1579–1638), герцог, при Людовике XIII — глава гугенотов, в 1636 г. победил испанцев при озере Комо, пал в битве при Рейнфельдене.
7
Мария Медичи (1573–1642) — французская королева, жена Генриха IV. После его смерти передоверила управление страной своему фавориту — итальянцу Кончино Кончини, который в 1617 г. был убит по приказу Людовика XIII. Высланная в Блуа, Мария Медичи в феврале 1619 г. бежала оттуда через окно замка.
8
Старинная голландская монета, равная 2,5 гульденам
9
Огонь! (англ.)
10
Все в порядке! (англ.)
11
Комендант имеет в виду Шарля де Касо, одного из градоначальников Марселя, который в 1596 г. попытался сдать испанцам осажденный город. Измена была открыта, и один из защитников Марселя — Пьер Либерта — пронзил де Касо мечом.
12
Комендант имеет в виду пытку, изобретенную в Испании в средние века и потому получившую такое название.
