Рикарда Джордан - Поединок чести
— Только бы мы не опоздали! — с трудом переводя дыхание, воскликнула Женевьева.
Господин Конрад бросил недоверчивый взгляд на боевое орудие.
— Надеюсь, мы сможем направить плечо так, чтобы оно не разрушило башню, а стало своеобразным мостом, — заметил он. — Не следует придвигать катапульту вплотную к башне, тогда она тоже загорится. Но чтобы плечо достало до балкона, нам нужно выстрелить из нее…
Женевьева нашла глазами Софию, которая как раз оценивающе рассматривала подъемник катапульты.
— Об этом не беспокойтесь, — мягко произнесла она. — Просто предоставьте это нам.
Разумеется, девушкам понадобилась помощь, чтобы привести подъемник в движение. Сами они не смогли бы остановить процесс выброса снаряда, который запустили, высвободив механизм.
— Вам нужно остановить ее, но очень медленно и постепенно! — пояснил Рюдигер самым сильным мужчинам, которых Женевьева расставила у подъемника.
Так как рыцарь мог действовать только одной рукой, большой пользы от него не было, однако он мог проследить за тем, чтобы мужчины следовали указаниям женщин-канониров.
Когда пламя уже вовсю бушевало на втором этаже башни, плечо огромной катапульты медленно и осторожно опустилось к краю балкона.
Подъемник замер.
— Остановиться! — крикнула Женевьева. — Еще что-нибудь пойдет не так. Теперь они могут забраться на нее.
Герлин и Соломон наконец вышли из оцепенения. До этого они едва обращали внимание на все попытки рыцарей спасти их, а лишь крепко сжимали друг друга в объятиях и ждали смерти.
— Я им помогу! — предложил один из крестьян.
Он ловко обвязал веревку вокруг пояса и полез на катапульту, словно белка. Сначала он занялся Герлин, которая проворно забралась в место размещения снаряда, однако какое-то время не решалась соскользнуть вниз по огромному плечу катапульты. Парень обвязал ее канатом, что придало ей уверенности. Герлин начала сползать вниз, а парень тем временем затащил Соломона на место размещения снаряда и помогал ему спуститься по плечу. Когда они добрались до середины плеча и были уже в безопасности, балкон обвалился. Катапульта задрожала, и если бы мужчины не натягивали канаты, она бы выстрелила вхолостую. Но все обошлось, Соломон и парень вскоре добрались до самого низа боевого орудия. Дитмар уже помогал Герлин спуститься на землю.
— Какое счастье, что мы тогда приобрели эту штуковину! — воскликнул Рюдигер, прежде чем заключить сестру в объятия.
Женевьева и София переглянулись.
— В этот раз мы не услышим «Да здравствуют женщины… Лауэнштайна»? — спросила Женевьева.
София толкнула ее локтем в бок.
— На твоей совести теперь еще и грех высокомерия, — поддразнила она ее. — Где же смирение, высшая добродетель альбигойцев? Совершенная…
— …давно бросилась бы в огонь, — подхватил Дитмар. — К счастью, Женевьева с некоторых пор пришла к другому мнению. Да здравствует совершенная! Пойдемте же, нам нужно собраться всем вместе, а руины пусть догорают. Жители Лауэнштайна проследят за тем, чтобы огонь не перекинулся на лес. — Со стороны долины приближались факелы: в крепости и деревне заметили пожар и спешили на помощь. — А вообще-то в Лауэнштайне нам нужно еще кое-что уладить. Пойдем, София, я хочу наконец взять тебя в жены!
Глава 6
Дитмар собрал вымотавшихся рыцарей после того, как поблагодарил жителей Лауэнштайна и поручил им наблюдать за пожаром.
— Завтра все будут праздновать, — пообещал он им. — За ночь все будет готово для пира.
Лекарь, бледный как смерть, но все же сохранивший самообладание, как и Герлин, осмотрел лодыжку причитающего епископа и заявил, что это всего лишь вывих.
— В крепости я наложу вам компресс и вы выпьете пару кубков вина в качестве обезболивающего, — сказал он священнику.
Дитмар помог епископу взобраться на коня и велел рыцарям придерживаться спокойного темпа, хотя все лошади и мулы торопились ускакать подальше от огня и спрятаться в своих конюшнях. Сам он ехал возле Софии и не спускал глаз с Лютгарт, как и Рюдигер. Он сразу же прикажет запереть преступницу в ее покоях и как следует охранять ее. Конечно же, в доме не должно быть свечей или огня в камине. На следующий день придется принять решение относительно ее будущего. Епископ наверняка укажет какой-нибудь монастырь со строгим уставом, где могли бы сразу же принять ее.
Герлин ощущала странную легкость и пустоту внутри себя. Ни она, ни Соломон не могли поверить в свое спасение. Теперь имело значение лишь то, что они были вместе, и не важно, мгновение или много лет.
— Я буду любить тебя до конца своих дней, — сказал Соломон, держа за поводья ее лошадь, пока она спешивалась. — Мой Бог, как и твой, поймет это, пусть даже улыбнется при этом криво.
Рыцари после такого приключения мечтали о глотке вина и были совсем не против подкрепиться после утомительной работы. Герлин быстро организовала ужин. Она также велела кухарям отправить съестного и бочонок пива тем, кто остался у догорающей крепости.
Как только все расположились в зале, Дитмар поднялся и заговорил, стараясь перекричать шум голосов и звон кубков:
— Уже поздновато, но я решил обратиться к вам. Так же ярко, как и крепость там, наверху, уже долгое время пылает любовь между мной и госпожой Софией Орнемюнде. Сегодня мы хотели бы наконец принести клятву верности, — и будь я проклят, если после того, через что мы прошли, нас удержит от этого какой-то там пожар! Могу ли я попросить присутствующих рыцарей образовать круг?
Герлин со слезами на глазах наблюдала за тем, как мужчины, посмеиваясь, выстроились вокруг ее сына, в то время как Женевьева и Клара пытались привести наряд Софии в порядок, насколько это было возможно. Разумеется, все их старания были напрасными, ее роскошное платье было испачкано, от нее исходил запах дыма, а светлые волосы потемнели от гари, как и у Дитмара.
Однако улыбка Софии возмещала все эти недостатки. Она гордо, словно принцесса, вошла в круг рыцарей и, счастливая, посмотрела на будущего супруга. Но он медлил. Его взгляд блуждал над головами мужчин, а затем он протиснулся между Рюдигером и господином Конрадом.
— Кое-кого не хватает. Господин Жером! Разве вы не хотите присутствовать при заключении нашего брака?
Соломон из Кронаха держался подальше от Герлин, которая беседовала с епископом. Похоже, священник видел, как они обнимались на балконе. Возможно, им снова угрожала опасность. И теперь Дитмар звал его в круг рыцарей… Соломон задумался, был ли это великолепный дипломатический ход или просто юношеское безрассудство.
