Трейси Слэттон - Бессмертный
— «Герметический свод» подтвердил бы, что вы в переизбытке обладаете пятой сущностью помимо четырех природных стихий. Утверждения этого трактата могли бы привести нас к выводу, что ваш арканум имеет особенные свойства, он вмещает больше небесных токов, коими пронизаны души всех существ и каждого человека. Но я так не думаю. — Леонардо поджал губы и поднял брови. — Я думаю, что дело скорее не в таинственной силе, а в природных явлениях, которые можно измерить и изучить. Возможно, ваши органы сами собой обновляются, или же это связано с их структурой и здоровой природой телесных жидкостей. Любопытный вопрос! Хотелось бы мне больше знать об органах. Когда-нибудь я серьезно займусь изучением внутреннего строения человека, его механической структуры, чтобы раскрыть внутренние загадки. И тогда я пойму, что с вами происходит, Лука. Я уверен, что душа Фичино каким-то образом вернется, чтобы слиться с телом. Не хочу, чтобы меня сочли еретиком, но я думаю, — он помолчал, и его глаза вспыхнули, — я думаю, что душа пребывает там, где рождается способность суждения, суждение же пребывает там, где сходятся все чувства, то есть в том, что зовется здравым смыслом. А чувства слуха, зрения, обоняния и осязания проходят через тело, а тело — это сосуд…
— Ты скоро начнешь обучение у Вероккьо. Может, даже завтра. На него произвели большое впечатление твои рисунки, и он просто умолял твоего отца начать прямо сегодня, — произнес я. — Ты станешь выдающимся художником, мальчик мой! Мир узнает о твоем гении. Фортуна и слава в твоих руках!
— Я состарюсь прежде тебя, Лука, — с некоторой грустью ответил Леонардо и пристально посмотрел на меня, словно увидел какую-то неземную сущность, которую другие люди чувствовали, но не могли вполне воспринять. И задумчивым голосом он произнес:
— Правда, не знаю, умру ли я раньше вас… И мне кажется, у вас есть другие тайны, опасные тайны, о которых известно Лоренцо де Медичи, и с помощью их он смог привязать вас к себе. Я вижу, как вы иногда на него смотрите — с недоверием и злостью вперемешку с уважением. Лоренцо приятный, щедрый человек, он, как и я, любит лошадей, но человек он сложный. Я бы даже сказал, что неискренний.
— Я всегда буду твоим другом и явлюсь к тебе в конце, чтобы ты не умер в одиночестве, — тихо произнес я.
Он, видимо, не собирался обсуждать свое будущее ученичество и нашу предстоящую разлуку. Это слишком больно затрагивало его сердце, ведь он сам выбрал меня в учителя. Но он был просто одержим всепоглощающей, ненасытной жаждой знаний. Уж я-то знал это лучше кого бы то ни было! По большому счету он должен быть рад предстоящему ученичеству. Его новый учитель пользовался большим уважением. Если Андреа дель Вероккьо и не считали величайшим художником из всех, которых когда-либо рождала Флоренция, то он славился основательностью и добросовестностью. Он изучал науки, особенно геометрию, имел хороший опыт в ювелирном деле, скульптуре, живописи, резьбе по дереву и музыке. Он обладал репутацией терпеливого и рассудительного человека и умел видеть красоту. Особенно очаровательными мне казались написанные им женские головки, со струящимися колечками волос. Такой учитель сможет развить гений Леонардо.
Я поднялся и встал перед Леонардо.
— Пройдет несколько лет, прежде чем мы сможем часто видеться, мой мальчик. Ученики работают день и ночь, чтобы освоить ремесло и добиться в нем совершенства. Они всецело в распоряжении своих учителей. С Вероккьо у тебя не будет ни одной свободной минутки, а так и должно быть.
Я положил руку на плечо Леонардо и неожиданно почувствовал, как сам собой возник консоламентум — теплым лирическим ручейком, движением души или духа или еще какого-нибудь природного явления, как, вероятно, назвал бы его Леонардо. Рожденное теплом моего бьющегося сердца излучение перетекло в юношу, сидевшего на мраморной скамье передо мной. Его лицо смягчилось, и он чуть заметно улыбнулся, закрыл глаза и впитал этот ручей. Исходившее от него сияние, от которого он казался живее остальных людей, разгорелось ярче и шире. Я дождался, пока поток замедлится до ровного пульса, потом отнял руку и положил на сердце.
— Для меня было честью и радостью проводить с тобой время. Ты сделал мою жизнь богаче.
У Леонардо увлажнились глаза, он быстро заморгал и отвел взгляд. Он не мог ничего ответить, и в конце концов я просто повернулся и пошел к выходу.
— Я разгадаю все ваши тайны, учитель! — крикнул он мне вслед. — И найду способ помочь вам!
И Леонардо перешел к гораздо лучшему учителю, чем я. У меня стало больше свободного времени, и Лоренцо не преминул воспользоваться этой возможностью. Когда ему исполнилось девятнадцать, его мать Лукреция выбрала ему в невесты римскую аристократку Клариссу Орсини, и это событие вызвало пересуды во всей Флоренции. Жениться на женщине не из Тосканы было равносильно государственной измене, тем более что тосканские женщины самые красивые и умные во всем христианском мире! Неужели Лоренцо считает себя лучше остальных флорентийцев? Медичи были первыми гражданами Флоренции, и все это признавали, но они же не принцы! Все-таки Флоренция — республика. Но проницательный Лоренцо предпочел возмущение всей Флоренции, сочтя, что это лучше, чем навлечь на себя гнев нескольких обиженных его выбором знатных семейств. Всегда помня о политической подоплеке, он также видел преимущество в том, чтобы заключить союз с древним знатным родом, который имел важные связи как в Риме, так и в Неаполитанском королевстве. Но для Лоренцо, который славился неистощимой мужской силой, была невыносима мысль о браке с безобразной женщиной, тем более что римские женщины не были так хорошо образованы, как флорентийки. Его приводила в отчаяние одна перспектива общения с этой девушкой. Несмотря на заверения любимой матери о том, что Кларисса очень даже миловидна, он тайно отправил меня оценить ее красоту.
— Я выбрал жену за благородное происхождение, в надежде на богатое приданое и прочие благоприятные возможности, — сказал он мне. — Но эта женщина не должна быть безобразной. И я поверю только мнению другого мужчины о ее прелести и зрелости.
Подкупив нескольких слуг, уложив в постель горничную девушки, а также путем прочих ухищрений я устроил для Лоренцо возможность увидеть свою невесту на церковной службе. Он одобрил ее рост, белоснежную кожу, рыжеватые волосы, изящные руки и ладную грудь. Итак, сватовство состоялось. Лоренцо женили заочно в Риме, а в июне 1469 года, через год после того, как Леонардо начал обучение у Вероккьо, Кларисса наконец прибыла во Флоренцию, и в честь нее устроили великолепный турнир и пышное свадебное празднество.
