Томас Костейн - Высокие башни
Девочка, сверкнув глазами, заговорщически шепнула:
— Мадам, я подойду к своей матери и, прикинувшись, что мне пора учиться готовить, расспрошу ее о самом вкусном блюде. Я вызнаю все подробности, а потом расскажу вам, — она на мгновение задумалась. — Мадам, что вы скажете о рагу из свиных ножек по-канадски? Очень вкусно, и мать чудесно его готовит!
— Думаю, это прекрасная идея! — обрадовалась Фелисите.
Филипп шел домой торопливо и чуть смущенно, как и полагается молодому мужу. У дверей его с горящими глазами встретила Николетта.
— Мсье! Ваша жена так чудесно готовит! Я смотрела, как она варит обед. Наверное, все так вкусно! А в особенности одно блюдо!
— Какое Николетта?
— Не могу сказать, мсье, это секрет, — девочка оглянулась, чтобы удостовериться, что Фелисите их не слышит. — Ладно, скажу. Это рагу из свиных ножек. Мсье, оно готовится по специальному рецепту.
— О, я очень люблю рагу! — обрадовался Филипп и громко позвал жену: — Дорогая, где ты?
— Филипп, я здесь, — донеслось до него из кухни. — Ты по-видимому торопился?
— Именно, — муж поспешил на кухню. — Ни один молодой муж не усидит на работе после свадьбы.
Фелисите в огромном фартуке серого цвета, что одолжила ей жена Карпа, встретила его у двери. Щеки ее пылали; она пыталась спрятать за спину забинтованный палец, — он пострадал в «битве за обед»!
— Мне хотелось, чтобы к твоему приходу все уже было готово. Ой, надо же привести себя в порядок! — она всплеснула руками. — Ты только взгляни на меня!
— Ты прекрасна! — он взглянул на огонь, где тушилось рагу, источая вкуснейший запах. — О, я не только безумно влюблен в свою жену, но и жутко проголодался!
— Я не уверена, что смогу удовлетворить твой аппетит, — все еще смущаясь проговорила Фелисите.
— Малышка, ты полна сюрпризов! Я и не знал, что ты умеешь готовить!
— Боюсь, ты скоро решись, что я просто притворщица. Она взглянула на котелок, в котором тушилось рагу.
— Думаю, все уже готово.
— О-о-о! — протянул Филипп, аппетино причмокнув губами.
Фелисите неуверенно отведала свинины, напоминая крестного-холостяка, который с дрожью в руках касается новорожденного младенца.
— По-моему, уже достаточно нежное. Сейчас я вытащу его из котелка и положу на блюдо.
— Но сначала поцелую мою всхитительную женушку!
— Только один поцелуй, — Фелисите брезгливо поправила фартук. — Не уверена, что он идеально чист, а щеки мои горят. От меня всегда должно хорошо пахнуть, я должна быть свежей и прохладной, когда ты меня целуешь.
— Конечно, свежей, но не прохладной! Нет, нет, ни в коем случае!
Филипп крепко обнял жену и впился в ее губы страстным поцелуем. Фелисите забыла обо всем на свете. И только спустя несколько мгновений Филипп отпустил ее:
— Что ж, пора заняться трудной задачей по перекладыванию рагу на блюдо.
Он взял огромную разливную ложку и, не расплескав ни капли соуса, разложил рагу на блюде.
— Сейчас я поставлю на стол, — добавил он, подняв блюдо. — Хорошо бы нам аккомпанировал оркестр с барабанами и дудками, словно мы с тобой король и королева, и вот-вот приступим к трапезе. Милая, ты — настоящая королева!
Фелисите, похоже, гордилась плодами своих трудов.
— Сначала я проварила свиную ногу, — начала она, — с солью, перцем и луком. Потом размешала муку и холодную воду до… — она на мгновение задумалась, — до жидкого состояния, чтобы там не осталось никаких комочков. Я все мешала, мешала, мешала… В конце концов все стало похоже на сметану. Затем я вылила все в мясной бульон, чтобы после варки эта смесь превратилась в соус. И, не переставая, перемешивала. Да, еще добавила приправу — гвоздику, корицу и мускатный орех. И когда соус был готов, залила им мясо и снова все поставила на огонь.
Фелисите поставила на стол хлеб и вино в глиняном кувшине, и только отломив кусок хлеба, заметила, что Филипп о чем-то задумался.
— В чем дело? — спросила она. — Почему ты такой задумчивый?
— Уже собираясь домой, я увидел на пристани мсье Жан-Батиста, — Филипп нахмурился. — Очень уж он был озабоченным. Видимо, плохие новости из Франции.
— Мне тоже так кажется, — согласилась Фелисите. — Наверное, вскоре станет известно, что проект Джона Ло провалился.
— Что-то явно не так. Губернатор приказал поторапливаться с разгрузкой, как будто опасался, что вскоре поступит приказ отправить все обратно во Францию.
Рагу остывало, но молодые не обращали на это внимания. Слишком они были озабочены судьбой колонии, чтобы спокойно есть.
— Если распадется луизианская кампания, что станет с нами? — спросила наконец Фелисите.
— Боюсь, нам всем не поздоровится.
— Рагу! — с упреком взглянула на него Фелисите. — Пока мы говорили, блюдо остыло, а я так старалась! Мсье Филипп, приступайте. Сейчас рагу для нас главнее, чем крах проекта Джона Ло.
Филипп разложил рагу на тарелки с таким видом, словно это блюдо стало одним из чудес света. Отведав, он отложил приборы и с восхищением и удивлением взглянул на жену.
— Да, твое рагу значит для нас куда больше, чем будущая судьба Франции!
Не успели новобрачные поужинать, как в дверь постучали, и мсье де Бьенвилль шутливо потребовал открыть дверь. Его сопровождали два носильщика с какими-то тюками и пакетами.
— Это подарки к свадьбе, — заявил губернатор, кланяясь Фелисите. — От губернатора Луизианы самой прелестной невесте и счастливейшему мужу!
На губернаторе был скромный сюртук серого цвета, грубые чулки и потрепанная шляпа. Он приказал носильщикам внести подарки в комнату.
— Я нашел новое помещение для Бонне и его семейства, а мсье Жуве с мадам отплыли во Францию, и теперь вы сможете занять ваш дом, — выкладывая подарки он продолжал: — Я захватил с собой мебель из Франции, чтобы обставить свой дом. Но она так и осталась стоять в восточной казарме и даже не была распакована. По-моему, вам все очень пригодится, мне, по крайней мере, не понадобится еще очень долго.
Фелисите испуганно взглянула на Жан-Батиста. Он тотчас поймал ее взгляд и улыбнулся. Вполне естественной улыбкой. Филипп как раз вышел из комнаты за ножом, чтобы разрезать веревку.
— Дорогая Фелисите, ты счастлива? — воспользовался губернатор подвернувшейся возможностью.
Она смущаясь кивнула.
— Да, мсье Жан-Батист, очень счастлива.
— Прекрасно, — он ничем не выказал своего разочарования. Фелисите даже показалось что он всегда испытывал к ней всего лишь дружеские чувства. — Главное, чтобы ты была счастлива, а если так, то я спокоен.
Вернулся с ножом Филипп, и все дружно принялись распаковывать подарки. Всего было четыре упаковки — каминные часы работы Бухля, которые со временем ценились все больше и больше, зеркало в позолоченной раме; гобелен с изображением истории Семи Радостей и астрономический словарь в двух томах. В Фелисите тотчас пробудилась настоящая хозяйка, ибо она начала мучительно думать, как половчее разместить чудесные подарки. Как же она была счастлива!
