Бернард Корнуэлл - Осада Шарпа
— Иди, ляг в постель.
— Я лягу, — она уже дрожала, сгорбившись от ветра и сжав кулаки.
Шарп подождал немного, желая сказать что-то запоминающееся, что-то, что полностью бы смогло выразить его любовь к ней, но нужные слова не приходили. Он улыбнулся, затем пошел за Фредриксоном на палубу "Амели".
Дни были уже короткие, и свет, проходя через холмистый ландшафт позади порта, расцвечивал пенящуюся воду залива серебром. Трап упал на камни причала.
Далеко в море, словно выросшая из вод гора, возвышалась серая в свете утра пирамида парусов. Это «Возмездие» набирало ход. Судно выглядело весьма внушительно: целый плавучий арсенал орудий, способных своим бортовым залпом сотрясти воздух и море, но этот арсенал бесполезен на мелководье Тест-де-Бюш. Форт будет захвачен людьми и удержан ручным оружием, а не пушками корабля.
— Линейный корабль сигналит, — крикнул шкипер «Амели» Тремгар, сплюнув за борт. — Дает понять, что нам пора отплывать. — Приготовиться, вперррёд — проревел он.
Стоявшая поблизости «Сцилла» подняла марсель, и намек на скорое отплытие заставил Шарпа повернуться к причалу. Джейн, закутанная в зеленовато-голубой плащ, все еще стояла там. Шарп видел, что она дрожит.
— Иди домой!
— Подождите! Подождите! — Послышался чей-то крик. Акцент был французский, а владелец голоса, невзрачно одетый человек, явно слуга, скакал на маленькой лошади и вел на привязи еще одну, навьюченную грузом. — На «Амели»! Постойте!
— Черт возьми. — Тремгар набивал трубку табаком и теперь засунул ее в карман замаранного плаща. Позади слуги и лошади, медленно, как епископ на процессии, ехал высокий элегантный мужчина на статной лошади. У мужчины были изысканные черты лица, белый плащ с серебряной застежкой и шляпа, промасленная в целях защиты от дождя.
Трап был снова спущен и мужчина с видом, будто запах «Амели» был недостоин утонченного джентльменского носа, поднялся на борт.
— Я ищу майора Шарпа, — заявил он с французским акцентом офицерам, собравшимся на шкафуте.
— Это я, — отозвался Шарп с полуюта.
Вновь прибывший человек повернулся с грацией, уместной скорее для бального зала, и казавшейся смешной на выщербленной палубе бывшего угольщика. Он поднял монокль и внимательно рассмотрел изорванный мундир майора Ричарда Шарпа. Француз поклонился, будто намекая, что подобные почести следует отдавать ему, затем снял свою непромокаемую шляпу и пригладил свои седые прилизанные волосы. Потом вытащил запечатанный конверт.
— Приказы.
Шарп спрыгнул с полуюта и разорвал конверт.
Майору Шарпу.
Податель сего граф де Макерр. Прошу содействовать ему во всем, в пределах своих полномочий.
Бертрам Вигрэм, полковник.
Шарп посмотре на узкое бледное лицо. Он вдруг вспомнил, как Хоган в бреду упомянул некоего Макеро, подразумевая слово «доносчик» и подумал, не было ли это выпадом в сторону этого элегантного мужчины.
— Вы граф де Макерр?
— Для меня честь, месье, плыть в Аркашон с вами. — Плащ де Макерра приоткрылся и стал виден мундир французских егерей.[11] Шарп знал репутацию этого полка. Офицеры его были французами, лояльными старому режиму, а солдаты были дезертирами из французской армии или просто бандитами. Они воевали как придется, и Шарп не хотел бы иметь этот полк у себя на фланге.
— Капитан Фредриксон! Пошлите четырех человек доставить на борт багаж. Быстро!
Де Макерр расстегнул свои лайковые перчатки.
— У вас найдется место для моего коня, и для грузовой лошади тоже?
— Никаких лошадей, — отрезал Шарп, что вызвало целый поток протестов со стороны графа, в которых то и дело фигурировали имена герцога Ангулемского, Людовика XVIII и лорда Веллингтона. Тут со «Сциллы» поступил сердитый сигнал, требующий объяснений, почему «Амели» все еще пришвартована, и Шарп в конце концов уступил.
Это означало дополнительную задержку, поскольку двух лошадей графа нужно было поднять на борт, и потеснить дальше на нос солдат Фредриксона, чтобы дать им место. Баулы и чемоданы перенесли с причала.
— Я не могу плыть на этом корабле, вы понимаете? — сказал де Макерр.
— Почему? — спросил Шарп.
Сморщенный нос был ответом на вопрос Шарпа и снова возникла задержка, пока передавали сигнал на «Сциллу» с требованием предоставить Его Превосходительству графу де Макерру каюту на фрегате, или, что еще лучше, на "Возмездии".
Грант, капитан «Сциллы», несомненно под давлением с «Возмездия», передал короткий ответ. Граф с отвращением спустился вниз в каюту, которую теперь должен был делить с Фредриксоном.
День уже был в самом разгаре, свет, рассеянный облаками, освещал желтый и черный мусор, плавающий в серых водах залива. Дохлая собака ударилась о корпус «Амели» когда были отданы швартовы сначала на носу, затем на корме, а сверху раздалось угрожающее хлопанье парусов, забиравших ветер. Резко прокричала чайка, этот крик, как верили моряки, был криком тех, кого поглотила морская пучина.
Шарп смотрел на золотоволосую девушку в светло-голубом плаще и проклинал ветер, от которого слезились глаза. Джейн поднесла к лицу платок, и Шарп взмолился, чтобы не увидеть первые симптомы лихорадки. Он пытался себя убедить в том, что Джейн права, и ей просто нездоровится из-за вчерашней несвежей рыбы, но, черт побери, думал он, зачем же она навещала Хогана?
— Иди домой! — крикнул он ей, стараясь перекрыть увеличивающееся расстояние между кораблем и причалом.
Джейн дрожала, но продолжала стоять. Она смотрела, как «Амели» неуклюже удаляется, и Шарп, обернувшись назад, увидел крошечный белый носовой платок, становящийся все меньше и меньше, и, наконец, исчезнувший за стеной дождя.
"Возмездие" возвышалось над другими кораблями. «Амели», которой уже пришлось пустить в действие помпы, пристроилась за ним в кильватер, а быстрая и нетерпеливая «Сцилла» полетела вперед. Замыкая процессию, за «Амели» расположились шлюпы с бриговой оснасткой, и французский берег превратился лишь в грязное серое пятнышко на горизонте.
Просмоленный буек, обозначавший одному Богу известную опасность, остался позади, и экспедиция в Аркашон, сердце хаоса и неизвестности, началась.
Глава 4
Весь день комендант Анри Лассан наблюдал за кораблями из одной башенки форта при помощи складной подзорной трубы, которая досталась ему от деда.
Над фортом не развевался флаг. Один из местных рыбаков, которым доверял Лассан, выплыл на своей лодке к банке Лакано, где британский бриг подошел к его смаку с наветра и пригласил рыбака подняться на борт. Был подан ром, за рыбу заплачено золотом, и рыбак сообщил, что гарнизон полностью покинул форт. Они ушли на север, сказал рыбак, и стены защищает только немногочисленная местная милиция. Если британцы поверят в обман, то Лассан сможет заманить их в зону действия своих тяжелых пушек, и у него были основания полагать, что его ложь сработала, ибо бриг теперь направился к югу.
