Джин Ауэл - Охотники на мамонтов
Как-то незаметно для себя Эйла перешла на более близкий ей язык, сформировавшийся за годы уединенной жизни, когда она общалась только с животными. Он состоял частично из жестов и тех немногочисленных слов, которые могут произносить люди Клана, но к ним добавились звукоподражание голосам животных и какие-то ласковые словечки, придуманные для разговоров с сыном. Несведущий человек скорее всего даже не придал бы значения движению ее рук и счел бы ее бормотание чудным набором звуков и без конца повторяющихся слов, похожих на похрюкивание или ворчание. Никому бы даже в голову не пришло назвать это языком.
— А Джондалар, может быть, расчешет Удальца! — повернувшись к жеребенку, добавила Эйла и вдруг замерла, с безотчетной тревогой подумав о своем возлюбленном. Вновь коснувшись амулета, она пыталась понять, что именно так тревожит ее. — О Великий Пещерный Лев, Джондалар теперь тоже находится под твоим покровительством, ты избрал и отметил его. На его бедре остались следы твоих лап, так же как и на моем. — Она излагала свои мысли на древнем безмолвном языке, выражая их жестами; только на таком языке надлежало общаться с миром Духов. — Дух Великого Пещерного Льва, избранный тобой мужчина ничего не знает о тотемах. Этот мужчина не ведает о предстоящих ему проверках, не ведает о тяжких испытаниях, о дарах и тайных знаниях, посылаемых могущественным тотемом. Взывающая к тебе женщина знает о своей избранности и уже поняла, насколько трудна ее судьба. Эта женщина обращается к Духу Пещерного Льва… и просит защитить того мужчину… просит…
Эйла замерла, не вполне понимая, о чем хочет просить. Ей не хотелось просить покровителя о том, чтобы он уберег Джондалара от испытаний, не хотелось лишать его тех благ и преимуществ, которые обязательно получает человек, преодолевший трудности, не хотелось даже, чтобы дух облегчил его судьбу. Она пережила много тяжких невзгод, благодаря которым приобрела удивительные знания, опыт и способность проникновения в сущность вещей, поэтому ей стало ясно: чем серьезнее испытание, тем значительнее получаемые преимущества. Собравшись с мыслями, Эйла продолжила общение со своим тотемом.
— О Дух Великого Пещерного Льва, избранная тобой женщина просит тебя помочь избранному тобой мужчине познать ценность его могущественного тотема, понять необходимость и сокровенную суть испытаний, какими бы трудными они ни были… — закончила она и облегченно опустила руки.
— Эйла?
Обернувшись на зов, она увидела Лэти.
— Да?..
— Ты, кажется… занята… Я не хотела мешать тебе.
— Нет, я все закончила.
— Талут просит тебя прийти и привести лошадей. Он уже сказал всем, чтобы не подходили слишком близко, пока ты не разрешишь. Они не будут заставлять их нервничать. Мне кажется, что его внушения перепугали кое-кого из наших людей. Ты пойдешь?
— Я пойдешь, — сказала Эйла и, улыбнувшись, добавила: — Ты, наверное, хочешь прокатиться на спине лошади?
Лицо девочки осветилось радостной, широкой улыбкой.
— Можно? Правда?!
«Когда она вот так улыбается, то становится похожей на Талута», — подумала Эйла и, медленно вспоминая слова, сказала:
— Может быть, ваши гости не тревожиться, когда видеть тебя на… тебя на спине Уинни. Смотри, вот большой камень… помогать тебе забраться.
Девочка ехала верхом на лошади, рядом бежал резвый жеребенок, а впереди шла Эйла. Когда вся компания, обогнув излучину, оказалась в поле зрения Мамутои, все разговоры мигом прекратились. Люди, уже видевшие такое зрелище, несмотря на то что сами еще испытывали трепетное волнение, с наслаждением наблюдали за выражением испуганного изумления, отразившегося на лицах вновь прибывших.
— Смотри, смотри, Тули, я же говорил тебе! — сказал Талут, обращаясь к темноволосой женщине, которая, хотя и не обладала такой огненной шевелюрой, но своими внушительными размерами была под стать вождю. Она возвышалась над Барзеком, мужчиной из последнего очага, — тот стоял рядом с ней, обнимая ее за талию. Возле них топтались два мальчика — тринадцати и восьми лет, — тоже принадлежавшие к этому очагу, и их шестилетняя сестра, с которой Эйла успела познакомиться.
Подойдя к земляному дому, Эйла помогла Лэти сойти на землю, затем успокаивающе погладила Уинни, которая уже нервно расширяла ноздри, принюхиваясь к запахам незнакомых людей. Девочка подбежала к нескладному рыжеволосому парню, лет эдак четырнадцати, почти такому же высокому, как Талут, и если сбросить со счетов то, что подросток еще не достиг полного физического расцвета, то эти двое были похожи как две капли воды.
— Пойдем, познакомишься с Эйлой, — сказала Лэти и, взяв его за руку, потянула за собой в сторону женщины с лошадьми. Он последовал за девочкой, не оказывая видимого сопротивления. Джондалар выгуливал Удальца вдоль берега, чтобы дать тому немного успокоиться. — Это мой брат Дануг, — сообщила Лэти. — Он давно не был дома, но будет опять жить с нами. Теперь он знает все на свете об обработке кремня. Правда, Дануг?
— Я знаю далеко не все, Лэти, — немного смущенно ответил он. Эйла улыбнулась.
— Я приветствую тебя, — сказала она, протягивая к нему руки. Юноша смутился еще больше. Ведь он был сыном Львиного очага, и ему первому надлежало приветствовать гостью. Однако он был так потрясен видом красивой незнакомки и ее властью над животными, что ответил ей неловким рукопожатием и пробормотал слова приветствия. В этот самый момент, не раньше и не позже, Уинни возмущенно фыркнула и взвилась на дыбы, и он быстро отдернул руку, чувствуя, что по каким-то причинам лошадь не одобряет его поведения.
— Уинни скорее привыкнет к тебе, если ты погладишь ее и позволишь ей обнюхать тебя, — сказал Джондалар, понимая замешательство подростка. У него сейчас трудный период — он вышел из детского возраста, но еще не стал мужчиной. Поэтому Джондалар, показывая, как лучше обращаться с лошадью, постарался вовлечь Дануга в разговор, чтобы уменьшить его замешательство. — Значит, ты учился искусству обработки кремня? — спросил он.
— Да, я давно работаю с кремнем. Уимез начал заниматься со мной с раннего детства, — с гордостью сказал парень. — Конечно, он и сам — искусный мастер, но ему хотелось, чтобы я познакомился с другими методами обработки и научился оценивать качество самого кремня. — С удовольствием поддержав разговор на излюбленную тему, Дануг почувствовал себя гораздо увереннее, и к нему вернулись и природная живость, и общительность.
В глазах Джондалара загорелся огонек заинтересованности.
— Я тоже учился обработке кремня у лучшего мастера нашего племени. Он отыскал богатое кремневое месторождение, мы прожили с ним там довольно долго, отбирая лучшие желваки. Я был тогда примерно в твоем возрасте. Знаешь, мне бы хотелось познакомиться с твоим учителем.
