Валерио Манфреди - Последний легион
Это была темная, мрачная крепость, стоявшая на вершине холма, поросшего густым еловым лесом, окруженная двойным рвом и стеной, и охраняемая сотнями вооруженных солдат. Неумолчный лай сторожевых псов слышался уже издали, а когда Вульфила и его всадники приблизились к подножию холма, над лесом взлетели стаи ворон, наполнив воздух хриплым карканьем. Низкие облака затянули небо над крепостью, свинцовый свет падал на лес и стены, делая все вокруг еще более мрачным и унылым.
Вульфила выслал вперед толмача — пешком и без оружия.
— Мой господин, — возвестил гонец, подойдя к воротам крепости, — прибыл из императорского дворца в Равенне, в Италии, чтобы оказать почтение владыке Вортигену и предложить ему некий договор. Он привез с собой дары, а его полномочия подтверждает императорская печать.
— Подождите там и не двигайтесь с места! — приказал страж ворот, вышедший навстречу посланцу. Он повернулся к человеку, явно бывшему его подчиненным, и что-то шепотом сказал ему. Второй страж исчез внутри крепости.
Вульфила нетерпеливо ждал, оставаясь в седле; он понятия не имел, что может теперь произойти. Но вот, наконец, второй страж вернулся и сообщил о решении начальства: представитель Равенны должен сначала предъявить дары и полномочия, и только после этого его могут впустить в крепость, но только одного и без оружия.
Вульфила, взъярившись, был уже готов развернуть коня и умчаться прочь, — но инстинкт дикаря подсказал ему, что эта крепость может оказаться ступенькой на дороге к заветной цели. Мысль о больном и слабом тиране подбодрила варвара, в нем вспыхнули новые силы, — в конце концов, зачем тут оружие, подумал Вульфила, он и сам достаточно крепок, чтобы в случае необходимости справиться с дряхлым стариком… За долгие годы жизни он слишком часто видел, как возвышались те, кто не имел ничего, и всего лишь потому, что умели использовать момент. Да, в беспокойном мире, переполненном волнениями, надо было только обладать дерзостью и хваткой. И Вульфила согласился.
Окруженный несколькими вооруженными солдатами, он пересек двор крепости, все еще организованный как настоящий римский военный лагерь, — по периметру двора стояли конюшни и солдатские казармы.
Далее высилось основное строение крепости — сложенное из грубо отесанных валунов, с окнами узкими, как бойницы; по верху здания шла сторожевая галерея с деревянной крышей.
Вульфила поднялся на два лестничных пролета и остановился перед небольшой дверью, обитой железом. Дверь вскоре открылась, хотя ни один из сопровождавших варвара солдат в нее не стучал. Ему дали знак войти — и дверь за его спиной захлопнулась.
Перед варваром сидел сам Вортиген. Никого больше не было в большой голой комнате — и это чрезвычайно удивило Вульфилу. Выглядел властелин как-то уныло. Длинная грива белых волос спадала на грудь; лицо скрывала золотая маска. Она действительно изображала молодое лицо, и если это было настоящее лицо Вортигена, он в юности был поразительно красив.
Голос, раздавшийся из-под металлической скорлупы, звучал искаженно, определить его настоящий тон было невозможно.
— Кто ты таков? Зачем ты хотел говорить со мной? О чем?
Вортиген говорил на классической латыни, и Вульфила понял его без особого труда.
— Мое имя — Вульфила, — ответил он. — Я послан императорским двором в Равенне, где трон ныне занял новый правитель, доблестный воин Одоакр. Он желает выказать тебе уважение и заключить договор о дружбе и взаимопомощи. Император, избранный сенатом, оказался слабоумным ребенком, который просто служил орудием в руках интриганов, и потому его пришлось сместить.
— А зачем этому Одоакру становиться моим другом?
— Затем, что ты — самый могучий властитель во всей Британии, а слава и сила твоих воинов хорошо знакомы Одоакру… но есть и другая причина, весьма важная. Это касается свергнутого императора.
— Продолжай, — коротко произнес Вортиген. Казалось, каждое слово дается ему с огромными усилиями.
— Этого мальчика похитила банда дезертиров — вместе с его воспитателем, стариком кельтом, — и теперь они ищут убежища тут, на твоем острове. Они весьма опасны, и я хотел предупредить тебя об этом.
— Я должен бояться старика и ребенка, сопровождаемых горсткой разбойников?
— Возможно, пока и не должен, но вскоре они могут стать серьезной угрозой. Припомни одну старую поговорку: убей змею, пока она не вылупилась из яйца.
— Principiisobsta… — металлическим голосом произнесла золотая маска. Похоже, этого человека некогда воспитывали как римлянина.
— В любом случае, тебе было бы полезно иметь столь могущественного союзника, как Одоакр, — он неимоверно богат и под его началом находятся тысячи воинов. Если ты поможешь ему поймать упомянутых преступников, ты всегда сможешь рассчитывать на его поддержку. Я знаю, что твое королевство подвергается нападениям с севера, и они никогда не прекращаются, а это вынуждает тебя вести постоянную и дорогую войну.
— Ты хорошо осведомлен, — заметил Вортиген.
— Чтобы служить тебе и моему господину Одоакру.
Вортиген оперся ладонями о подлокотники трона и выпрямил спину, высоко вскинул голову. Вульфила даже сквозь неподвижную маску ощутил тяжесть его взгляда. Почувствовав, что тиран рассматривает его изуродованное лицо, варвар вспыхнул гневом.
— Ты говорил о дарах… — снова заговорил Вортиген.
— Верно, это так, — кивнул Вульфила — Я хочу их видеть.
— Ты их увидишь, если выглянешь вон в то окно: там стоят две сотни воинов, которых я привел под твои знамена. Все они отличные бойцы и умеют позаботиться о себе; они ничего не будут тебе стоить. Я бы хотел сам командовать ими, если ты пожелаешь дать мне какое-нибудь задание. И это только начало. Если тебе нужны еще солдаты, мой господин Одоакр готов прислать их в любое время.
— Должно быть, он очень боится этого маленького мальчика, — сказал Вортиген.
Вульфила промолчал и все так же неподвижно стоял перед троном, полагая, что старый тиран сейчас встанет и подойдет к окну, — но тот не двинулся с места.
— А другие дары?
— Другие? — Вульфилу на мгновение охватила неуверенность, но внезапно его глаза вспыхнули. — У меня есть еще один дар, — продолжил он, — однако это предмет в высшей степени необычный. Это предмет, за который богатейшие люди мира готовы были бы отдать все, что имеют, если бы только им удалось завладеть той вещью. Это самый драгоценный из всех существующих талисманов, и он принадлежал Юлию Цезарю, первому завоевателю Британии. Тому, кто им владеет, суждено вечно властвовать над этой землей и никогда не знать поражений.
