Владимир Андриенко - Гладиаторы
Он дождался сумерек и осторожно перелез через стену дома Юлии. В саду никого не было. Он незаметно проскользнул по засыпанной щебнем дорожке к дому и приблизился к большому окну. В нем горели лампады и было светло.
Целер осторожно заглянул внутрь. Первым кого он увидел – был Сатерн! Значит, он был прав, и он укрылся в доме у Юлии! Вот они обещанные доказательства! Но его слов будет мало для Феликса. Нужны не слова, а голова врага.
Послышались голоса.
– Медлить более нельзя. Нужно бежать из Рима и из Италии, – проговорила женщина в которой, Целер узнаю Юлию.
– Ты права, госпожа. Нужно срочно вытаскивать Децебала из тюрьмы и бежать. Здесь становиться очень опасно. Мы с тобой этим побегом прейдем дорожку очень многим сильным мира сего.
– Тогда отправляй Главка к своему человеку, – послышался голос женщины. – Пусть действует!
– Уже отправил. И думаю, что завтра можно будет к вечеру его вытаскивать.
– Хорошо! Я все приготовлю!
Целер замер под распахнутым окном. Так вот куда они метят и что задумали! Устроить побег для кого-то из Мамертинской тюрьмы. Никакого заговора и придумывать не нужно. Он уже существует сам по себе!
Раб быстро подобно бесшумной тени ушел от дома Юлии. Он побежал докладывать новости своему господину….
Лицо Феликса побледнело. Неужели все, что рассказал раб правда? Если так, то Судьба дарует ему высокий жребий разоблачителя крупного заговора. И за такое Веспасиан наградит его хорошей должностью.
– Значит, они решили вытащить Дцебала из тюрьмы? Это хорошо. Это очень хорошо. Когда они пойдут в Мамертин?
– Завтра вечером. Так было сказано.
– Если все будет, так как ты сказал, то ты получишь свободу, Целер.
– Ты больше не гневаешься на меня, господин?
– Нет, Целер. А с чего ты взял, что я должен гневаться на тебя? – спросил его Феликс.
– Я видел гнев в твоих глазах, когда вошел к тебе, господин.
– Ах, вот как. А скажи, ты не видел сегодня Торета?
– Торета? – переспросил Целер. – Твоего раба, господин? Нет. Я ведь как только пришел в твой дом сразу же поспешил к тебе с докладом.
– Хорошо. Но спать тебе сегодня не придется.
– Как прикажешь, господин.
– Ты отправишься к дому Юлии и исполнишь, то, что должен. Твое присутствие у Мамертина не понадобиться.
– Я принесу тебе его голову, господин.
– Это ценна не только свободы, но и твоего достатка после освобождения. Сам понимаешь, свобода без денег сама по себе не дорого стоит….
Феликс оставшись один задумался.
Как, поступить? Рассказать обо все Мизерину? Пусть тот пришлет своих солдат? Но тогда префект претория присвоит всю славу разоблачения заговора себе. Нет. Так не пойдет. Он отправиться сам с 20 рабами. И захватит всю шайку на месте преступления, и вот только тогда можно будет поднимать шум…..
Целер вернулся обратно к дому Юлии и снова пробрался к тому самому окну.
Сегодня он обязан добыть голову Сатерна. Без кровавого трофея господин не даст ему ничего. Он чувствовал, что Сатерн рядом.
– Тебе не стоит выходить из дома, Сатерн, – послышался чей-то голос.
– Я и не собираюсь этого делать, – послышался ответ Сатерна. – Сам ежесекундно трясусь от страха, что за мной явятся преторианцы.
– Откуда им знать, что ты здесь? Рим велик.
«Тебе стоит бояться совсем не преторианцев, стрик, – подумал раб. – Мой нож уже ищет твою печень. Твоя смерть совсем рядом с тобой. И твое нутро её чувствует! Смерть всегда чувствуется! Каждый человек всегда понимает, что она рядом. Танатос уже послал гонца за твоей головой (Танатос – бог смерти).»
– Я пойду принесу вина, Сатерн, – снова послышался голос. – Ты не против хорошего вина?
– Нет. Вино веселит кровь и отгоняет нехорошие мысли. Принеси.
– Сейчас вернусь.
Сатерн остался в комнате один. Раб решил действовать быстро.
Одним движением он перескочил через окно в комнату и оказался прямо пред Сатерном. Тот открыл рот от изумления и не мог произнести ни слова.
– Привет тебе, Сатерн, от Гая Сильвия Феликса. Ты так неожиданно исчез из его дома, что он не успел поблагодарить тебя за услуги.
В руках раба мелькнул короткий меч.
– Ты пришел убить меня? – наконец проговорил Сатерн.
– Ты верно все понял, друг. Но личной ненависти я к тебе не испытываю.
– Но тогда почему?
– Во имя свободы.
Целер взмахнул клинком, и острое лезвие устремилось к животу фискала. Вот-вот оно вспорет тело и прекратит его жизненный путь, оборвав нить его жизни. Но в последний момент, кто-то сзади схватил его за руку.
Сатерн воспользовался его задержкой и вытащил тонкий кинжал из складок своей туники. Тонкое острие пронзило рабу горло и он издал предсмертный хрип.
– Я дарю тебе свободу, раб! Иди с миром.
Раб смотрел стекленеющими глазами на фискала и его губы искривились в ухмылке, которая навечно замерла на его лице…..
Префект претория Мизерин явился в Мамертинскую тюрьму в сопровождении сотни солдат. Он опередил всех кто ждал своего часа у её ворот.
Гай Сильвий Феликс был так поражен увиденным, и несколько мгновений не мог произнести ни слова.
Мизерин сам все узнал о заговоре и о готовящемся побеге. И теперь ничего он здесь не получит. На охоту вышел лев. А там где он охотиться, котам нечего делать. Он повернулся к своим рабам.
– Мы уходим отсюда.
– Уходим, господин? Но ты сам говорил, что нас ждет тяжелая работа. Мы взяли мечи.
– Все изменилось. Ты видишь солдат?
– Да.
Они сами сделают всю работу. Но свою выпивку и девок вы получите и так.
– Ты велик и щедр, господин.
– Домой.
Главк также приказал своим людям затаиться и не двигаться. Он понял, что их кто-то опередил и сегодня ничего не выйдет. Но он не ушел, как Феликс, а остался посмотреть что же будет дальше и какова истинная цель визита префекта претория в Мамертинскую тюрьму….
Начальник тюрьмы встретил Мизерина с искренним удивлением. Он никак не ожидал увидеть здесь лично этого приближенного императора Веспасиана.
– Привет тебе благородный Мизерин. Что привело тебя в такое мрачное место как Мамертинская тюрьма?
– Воля императора, почтенный Гай. Он прислал меня сюда с приказом.
– Я готов выполнить волю божественного, – склонил голову чиновник. – Боги знают о моей ему преданности.
– Тогда проводи меня к камере, где содержится гладиатор по имени Децебал. Его было приказано не пытать. Ты выполнил этот приказ, не так ли, Гай?
