Михаил Михеев - Год тысяча шестьсот…
— Не отплывай далеко, а то еще потеряешься в тумане.
Пока Ника купалась, Клим повнимательнее пригляделся к креслу, на котором сидел. У кресла было массивное квадратное сиденье, обтянутое черным кожезаменителем. Клим просунул руку и убедился, что сиденье доходит до самого низа ящика. Под ногами было сухо — ящик воду не пропускал. Справа и слева у кресла находились такие же массивные подлокотники, сзади — толстая спинка, которая чуть выдавалась над краем ящика. Над верхним краем спинки Клим заметил несколько витков толстого изолированного провода.
На правом подлокотнике он обнаружил белую пластмассовую ручку, какие обычно ставятся на электрических пускателях. Она заканчивалась острым выступом, против которого стояли две точки — белая и красная. Сейчас указатель ручки стоял против белой отметки.
Клим осторожно взялся за ручку, покачал ее из стороны в сторону, чуть сдвинул в сторону красной точки — что-то глухо загудело под ногами, и он тут же вернул ручку обратно. «Черт-те что, не отправиться бы еще к мушкетерам!» — подумал он. Впрочем, подумал без всякой иронии, приключение, случившееся с доном Мигелем, не оставляло места для шуток.
Ника выбралась из воды, оделась и присела на край ящика.
Клим ожидал, что днем туман рассеется, но туман остался, только посветлел. Зыбь уменьшилась, не слышно было даже плеска волн о стенки ящика, и эта тишина неприятно действовала на нервы. Они переговорили обо всем, о чем можно было говорить, что не выглядело бы искусственно нарочитым, но вскоре оба заметили, что и говорить им стало труднее — сохло во рту.
Очень хотелось пить.
Пить хотелось обоим. Клим ощущение жажды переносил пока легко, Нике это давалось труднее. Клим, конечно, помнил эксперименты Алена Бомбара о питье морской воды, но помнил и авторитетное заключение медицинской комиссии, что пить морскую воду нельзя. Ника опять пристроилась на его коленях и старалась больше дремать, — во сне пить хотелось вроде бы меньше, но как только она просыпалась, просыпалось и ощущение жажды.
Так прошел день. Клим заключил это по тому, как туман начал темнеть.
Он осторожно поглядел на Нику, дремавшую на его плече, увидел ее сухие потрескавшиеся губы, ощутил на щеке ее горячее воспаленное дыхание и подумал, что им предстоит нелегкая ночь.
Потом он подумал еще с минуту и решительно повернул белую ручку. Под ногами глухо загудело…
Год тысяча шестьсот…
1
Ящик сильно качнуло.
Ника стукнулась щекой о плечо Клима, открыла глаза и тут же прищурилась от яркого солнечного света.
Тумана не было. Голубое небо отражалось в голубой стеклянно-прозрачной воде. Голубые пологие волны мягко покачивали ящик. Было тихо и тепло. И по-прежнему хотелось пить.
«Это сколько же я проспала?»
От груди Клима шло тепло, как от хорошей печки. Она выпрямилась, сильно потерла лицо ладонями. Клим молча и пристально смотрел куда-то в сторону. Выражение лица его было необъяснимо странным. Она резко повернулась туда же, куда смотрел он.
И увидела корабль…
На фоне ослепительно ясного неба отчетливо вырисовывались его черные мачты и белые квадраты парусов. Он выглядел таким неестественным, словно цветное изображение на киноэкране при показе детского мультфильма.
Но это был настоящий корабль. Ника смогла разглядеть даже движущиеся фигурки матросов на его борту.
Тогда чему так удивляется Клим?
А он был явно удивлен, и это было так заметно. Конечно, сейчас странно встретить в море парусник, причем не спортивную яхту, а большое парусное судно, двухмачтовый бриг. А почему именно — бриг? Отроду не интересовалась морской терминологией и вдруг — бриг! И главное, почему так на него уставился Клим, будто увидел не настоящее судно, а его призрак: «Летучий голландец»…
Нике стало чуть не по себе.
— Клим, ты что, ты как будто спишь?
Он снял правую руку с подлокотника кресла, опустил ее в воду, вытер мокрой рукой лицо.
— Нет, уже не сплю.
— А то я подумала…
— Что ты подумала?
— Ну, вроде не проснулся еще. Вид у тебя был, во всяком случае, такой. А корабль красивый, как игрушка. Что будем делать, кричать?
Клим промолчал. Он смотрел на корабль, в его глазах Ника заметила сомнение, и ей опять стало не по себе. Она тоже пригляделась к кораблю, нет, корабль был самый настоящий. Даже было видно, как шевелился парус на слабом ветру.
— Клим!
— А?.. Нет, кричать не будем, далеко. Не услышат. Если они… Попробуем махать.
— Чем махать?
Клим откинул крышку ящика, она плюхнулась на воду. Расстегнул пуговицы на рубашке, стянул ее с плеч.
— Вставай на ящик.
Ника выбралась на край, Клим придержал ее за ноги. Она замахала рубашкой над головой.
— Эй, вы!.. Не видят.
— Увидели уже.
Ника заметила, как фигурки матросов на корабле задвигались быстрее, задний парус чуть развернулся, бриг изменил курс и пошел прямо на них. Она присела, опираясь ногами на подлокотник кресла. Клим нагнулся, разыскал на дне ящика ее босоножки. Тоже присел для равновесия, на противоположный край ящика. Подгребая разбитой скрипкой, развернул ящик в сторону подходившего корабля.
— Вот сейчас напьемся, — сказала Ника. — Ох, как хочу пить. А ты?
— Не знаю…
— В чем дело, Клим? Что тебе не нравится?
— Нет, почему же, наоборот, все очень даже нравится. До удивления.
— Правда, корабль какой-то странный… Учебный, что ли?
Ника пригляделась внимательнее. На корабле тем временем убрали большой парус, матросы побежали по реям, другие паруса развернулись в разные стороны. «Ложатся в дрейф!» — подумала Ника и опять удивилась, откуда она все это знает. Часть матросов столпилась у борта, они махали руками, показывая друг другу на ящик. Одежда на них была разномастная, ничем не напоминающая форму современных моряков, даже полосатых тельняшек, таких привычных на моряках, здесь Ника не заметила ни одной.
На носу корабля, придерживаясь за канаты треугольных парусов кливеров! — Ника уже перестала удивляться, — стоял рослый мужчина. Одет он был, как и дон Мигель, в рыжий камзол, только без кружев на рукавах. На голове его был черный парик и плоская треугольная шляпа.
— Вот здорово! — удивилась она. — Здесь снимают исторический кинофильм.
— Нет, — спокойно ответил Клим. — Это не кино.
— А что же?
— Это… это, по-моему, семнадцатый век.
Ника так резко повернулась к нему, что чуть не опрокинулась назад, в воду. Она ухватилась за крышку, ящик качнулся.
