Вальдемар Лысяк - Шахматист
— А вдруг за последнее время что-то в нем изменилось, и в самый последний момент он откажется? Ведь заставить его будет невозможно, милорд. (Персеваль)
— Ничего у него не поменялось. Д'Антрагю связывался с ним в июле этого года. Что же касается принуждения… Принудить можно каждого, сэр Спенсер, нужно только знать: как. Д'Антрагю, которому удалось установить место пребывания любимой племянницы монаха, весьма деликатно дал ему понять, что если бы что-то пошло не так… Так, на всякий случай, ведь в такой игре, как наша, предусмотрительность никогда бывает лишней.
Кэстлри откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, отдыхал, ожидая, что скажут его приятели. Он и так уже сильно устал, а ведь сколько еще предстояло сказать: дата, средства, оперативная группа, оружие, паспорта… Он поднял веки.
— Если мы желаем успеть, то оперативная группа должна выступить, самое позднее, через две недели, в первых числах ноября. А до этого ее еще нужно будет укомплектовать и снабдить всем необходимым. У нас очень мало времени, даже принимая во внимание то, что я уже приготовил множество необходимых аксессуаров, в том числе — оригинальный мундир конных егерей французской гвардии с шляпой, орденом Почетного Легиона и лентой — полностью идентичные тем, которые всегда носит Бонапарт, а так же…
— Погоди, Роберт! — Батхерст поднял руку, останавливая поток слов Кэстлри. — Но ведь может случиться, что Бонапарт оденет другой костюм.
— Да, такое возможно. Что же, тогда подмена займет не несколько десятков секунд, а около двух-трех минут. В течение этого времени кому-то из наших людей придется сидеть в ящике и играть, чтобы не возбудить подозрений, тем временем остальные разденут его императорское величество, чтобы монах смог переодеться. Только это маловероятно, корсиканец очень редко одевается иначе, чаще всего, во время придворных церемоний, а вне Парижа — практически никогда. Для нас это огромное облегчение. Возвращаясь к подготовке… Вот уже несколько месяцев я оплачиваю и держу в готовности трех человек, абсолютно необходимых для оперативной группы. Один — превосходный механик, часовщик и оружейник, все одновременно, золотые руки. Зовут его Хейтер, родом он из Ноттингема. В Глазго находится тот самый монах, Робертсон, который обеспечит нам контакт с шамотульскими шотландцами. А в Бристоле — оплачиваемый нами польский офицер[45]. В группе он будет вторым, помимо двойника, лицом, знающим польский язык, что крайне необходимо на территориях к востоку от Одера. Думаю, что вся группа должна состоять не более чем из десяти человек. Их поиском займется командир группы.
— Кто же он? — спросил Батхерст.
— Никто, — ответил Кэстлри. — Пока такого человека у меня нет.
— У вас его нет?!
— К сожалению, Генрих, нет. Я мог заранее положить в карман несколько пешек и держать их в готовности, но в командиры нужен кто-то из породы предводителей, а такого невозможно купить за несколько золотых монет, и он не станет ожидать месяцами, пока я не соизволю дать ему знак. Такому человеку я должен был бы объяснить, в чем заключается задача, а как же я мог это сделать, не зная заранее, возьмемся ли мы за операцию? Вот и пришлось ожидать до последней минуты. Я понимаю, что сейчас это наиболее сложная проблема.
— Да, милорд, с этим у нас будут хлопоты, — согласился упавшим голосом Персеваль. — Мы не можем доверить командование операции первому встречному. Это должен быть человек необыкновенный, а таких не встречаешь на улице каждый день. Он должен быть очень умным, дерзким и предприимчивым, не знающим угрызений совести и пределов расчета, но — когда необходимо, не забывающий о границах риска, организатор со стальными нервами, лис и пантера в одном теле. К тому же, он должен обладать харизмой вождя и быть нам полностью преданным. Сможем мы найти такого?
— В Лондоне есть такой человек — Уилсон[46]. Когда месяц назад, он возвратился из Южной Америки, я подумал, что он подошел бы, как никто другой. Пока что он ничем не занят и высматривает какую-нибудь работу. (Кэстлри)
— Этот Божьей милостью виговский реформатор? — просопел Батхерст. — Роберт, неужели вы позабыли про его ереси?[47] Тогда мы не похвалили его и благодаря этому он оказался за океаном. Но ведь он не только человек вигов, но и приятель Каннинга[48]! И это он должен быть нам предан?
— Тебе и мне — нет. Но нас здесь трое. Сэр Спенсер может купить Уилсона от своего имени, не выявляя наших. Дружеские связи Уилсона здесь не играют роли, поскольку это человек полностью независимый.
Они оба поглядели на Персеваля, который несколько минут что-то обдумывал, прежде чем подать голос:
— Уилсон, это и вправду кот, что ходит сам по себе. Даже не знаю, господа, удастся ли нам его купить.
— Купить можно любого, — заметил на это Кэстлри, — нужно только знать цену и вид валюты. Вполне возможно, Уилсона не удастся купить за деньги, но его можно будет купить, дав шанс пнуть корсиканца. Ведь он же ненавидит его, каждая страница его египетской книжонки сочится ядом[49]. Я был бы весьма удивлен, если бы он отказался.
— Зато я был бы только рад, — сказал Батхерст. — Этот человек способен завалить всю операцию.
— Тогда найди лучшего, Генрих?
— Может, и найду, завтра дам тебе знать. Во всяком случае, я не советую связываться с Уилсоном. Он хороший солдат, но он сумасшедший.
— Только безумец способен реализовать наш план.
— И еще, он связан с разведкой, а мне бы не хотелось, чтобы не пронюхали про нашу игру, ведь ты же сам говорил, Роберт, что там полно двойных агентов.
— Уилсону об этом известно. Он не промолвит ни слова. Что еще?
— Но ведь Уилсон еще неопытен, слишком молод, ему нет и тридцати.
— И прекрасно, ведь это означает, что в нем полно энергии. Недостаточно опыта? Генрих, не смеши меня. Этому человеку нет еще и тридцати, но он один из немногих в Европе, кто имеет орден Марии Терезии![50]
Если Кэстлри считал, будто Батхерста будет сложно убедить, то он ошибался. Поскольку Батхерста, который слушал выпады приятеля, внезапно осенило. У него появилась идея, как добыть больший кусок пирога для планируемой игры. Он взял себя в руки и притворился совершенно спокойным.
— Ладно, я согласен, но при одном условии. Я хочу, чтобы рядом с Уилсоном находился наш контролер, который будет смотреть ему на руки. Некто полностью наш, преданный нам и телом и душой.
— У тебя имеется конкретное предложение?
— Да. Я имею в виду своего родственника, сына епископа, Бенджамена.
