Геннадий Эсса - Остров Красного Солнца и холодных теней
– Генри совсем промок? – спросила София, созерцая стройное молодое тело. – Его надо растереть спиртом.
– И где же я тебе спирт в море найду? Растираю виски. Он тоже неплохо действует. Вот ты бы лучше не советовала, а помогла старому человеку вылечить этого негодника.
София через плечо Дэвида взглянула на голое тело Генри, который дергался под крепкой рукой кока и не мог что-либо предпринять, чтобы хоть как-то прикрыться от ее взгляда.
– Я тебе помогу, – к ужасу для Генри предложила София свою услугу.
– Хоть ты меня понимаешь. Вот тебе этот организм, и сделай так, чтобы он назавтра был как огурчик, а я пойду наверх и посмотрю, что там творится.
Генри не мог нащупать рукой где-то рядом лежавший плед, чтобы прикрыться. Встать тоже не мог, потому что возбудился и теперь вообще не знал, что делать. Ему было до того неудобно вот так лежать голым перед Софией, что он просто отдался случаю, уткнулся в подушку головой и чувствовал, как она пожирает его своим взглядом.
София села рядом и положила ему на спину свою нежную ручку. Тело Генри все задрожало.
– Может, ты меня прикроешь? – тихо сказал Генри.
– Сейчас тебя разотру и укрою, – решительно сказала София.
В ее голосе молодой человек почувствовал какое-то волнение. Она стала нежно втирать в его тело вонючий раствор этого гадкого напитка.
– Тебе так хорошо? – прошептала она.
– Не очень. Мне еще никогда не приходилось быть в таком положении, – ответил дрожащим голосом Генри.
Она растерла его спину, коснувшись своими нежными ручками упругих ягодиц, и попросила перевернуться.
– Дай мне плед, я прикроюсь, – попросил Генри, сгорая от стыда.
София дала ему плед, и он, прикрыв им свои бедра, повернулся.
Теперь он видел ее сверкающие глаза и старался спрятать свои.
– Сейчас разотру твою грудь, и ты немного поспи, – нежным, как показалось Генри, голосом сказала она и принялась за дело.
Ее руки скользили по его груди. Они нежно растирали ее, а Генри просто не находил себе места, желая, чтобы все это как можно быстрее закончилось.
– Ну, вот и все, – наконец произнесла София и, прикрыв Генри по самую голову пледом, склонилась над его лицом, нежно поцеловала. – Не болей, – шепнула она перед уходом.
– С тобой разве заболеешь, – ответил Генри.
Выпитый виски, который дал еще Дэвид, стал действовать на Генри, и он вдруг, на свое удивление, не захотел, чтобы София его так быстро покинула. Он приподнялся на локтях и попросил ее остаться.
– Я не могу, – сказала она. – Сейчас может прийти Карл, и я не хочу, чтобы он видел меня здесь. Ты меня понимаешь?
Генри улыбнулся и опустился на постель.
– Мы еще встретимся? – спросил он.
София улыбнулась и молча вышла.
Появился Дэвид. Он взглянул на дремавшего Генри, подумывая, где же теперь ляжет спать сам.
– Согрелся? – спросил кок, заметив, что Генри зашевелился. – Может, еще налить? Теперь тебе до утра лежать, пока одежда не высохнет. А с такой погодой, что творится там, наверху, она будет сохнуть всю ночь.
– Нет, мне хватит, – отказался Генри. – А виски всегда помогает в таких случаях?
– А ты можешь предложить что-то другое?.. То-то же… Учись, сынок, пока старый Дэвид жив и может кое-что тебе передать в наследство.
– Дэвид, скажи, ты специально ушел, чтобы оставить Софию одну со мной?
Кок улыбнулся.
– Дурачок ты. Мне бы твои года, уж поверь, не сидел бы здесь я на месте. Я же вижу, как она на тебя смотрит.
– Но не в такой же ситуации, когда я беспомощно лежу перед ней совсем голый…
– Зато познакомилась с тобой, как положено, – засмеялся кок и закурил свою сигару. – Тебе не понравилось, когда тебя такая молодка, как София, лапала руками?
Генри промолчал.
– Понравилось, ты уж мне не говори. Давай, двигай свое тело, старый Дэвид тоже хочет спать. Завтра опять эту свору прожорливую кормить надо. Только, прошу тебя, раз меня с тобой свела судьба, будь послушным юнгой и больше помогай мне, иначе я с тобой расстанусь. Зря, что ли, я тебя выгораживал все это время?
Глава 10
Ночью Генри не спалось. Рядом храпел Дэвид, и он мучился, ворочаясь, прижатый к стенке. Больше всего ему не давало покоя появление Софии, ее прикосновение к его телу и тот последний поцелуй. Генри приподнял голову и в темноте стал разглядывать, куда Дэвид повесил сушиться его одежду. Он осторожно толкнул его, но тот спал и ни на что не реагировал.
Генри перелез через толстое тело кока и спрыгнул на холодный пол, нащупал свои еще сырые вещи и стал одеваться. Он еще раз взглянул на Дэвида, который развалился теперь уже на всю кровать, и тихо вышел из каюты. По телу сразу пробежала дрожь от сырой одежды, надетой на голое тело, но Генри взял себя в руки. Он осторожно подошел к двери каюты, где находилась София. Там была тишина. Спотыкаясь о ступеньки, Генри поднялся на палубу. Ему хотелось посмотреть на море, которое часа два назад просто угрожало его жизни.
Неожиданно где-то в трюме он услышал разговор и прислушался. По голосу он сразу узнал Джимми. Его нельзя было не узнать – бас, которым он обладал, был единственным на корабле. Генри насторожился и прислушался. Второй голос был тоже ему знаком – это был боцман Боб.
– Дурак, – шептал Боб. – Чего так гремишь? Хочешь, чтобы тебя, как куропатку, застрелили? Делай все осторожнее.
– А я что делаю?
– Бери аккуратнее, без лишнего шума.
Генри насторожился, и его любопытство не заставило долго ждать. Он, осторожно ступая по палубе, двинулся к трапу, который вел в низ трюма, где находился груз.
Он просунул в люк голову: там было совершенно темно, но где-то далеко внутри горел тусклый огонек свечи.
Генри снова прислушался и услышал бряканье металлических предметов.
Он осторожно стал спускаться вниз. Его сердце замирало при каждом скрипе ступенек.
Генри спустился вниз и, прячась за многочисленными мешками и ящиками, стал двигаться в направлении голосов.
– Тихо, – вдруг насторожился Боб. – Ты ничего не слышал?
Он поднял над головой свечу и стал водить ею в воздухе, стараясь обнаружить источник звука.
– Тебе показалось, – сказал Джимми. – Здесь крыс полно или от старости тебя уже глюки одолевают.
– Болван! Если нас здесь хоть кто-нибудь увидит, то крышка…
– Здесь кроме нас и крыс никого нет, успокойся.
– Ты уже сколько ружей перенес?
– С десяток будет, – ответил Джимми.
– Хватит, чтобы было не так заметно. С остальных, что останутся здесь, сними затворы. Пусть стреляют в нас пустыми палками.
Джимми принялся за дело, выводя ружья из боевого состояния.
– Порох взял?
– Два бочонка. Взял пули и дробь…
