Владимир Ковтун - Полет дракона
- Может быть, список ученический?
- Нет, кисть мастерская и слог в меру музыкален. Возьми книгу и ознакомься на досуге. Здесь описаны вещи весьма занимательные и мне незнакомые. Я хочу, чтобы ты сказал мне: встречалось ли тебе что-нибудь подобное. Если то, что здесь написано – правда, нам придётся в значительной мере изменить свои взгляды, а наши дети будут во многом жить иначе…. Кстати, о детях: как чувствуют себя господа наследники моего министра?
- Благодарю вас, Высочайший. Заботами Неба они в полном порядке. В глазах У-ди промелькнула еле уловимая улыбка.
- Не мешало бы им нанять хорошего бойца-наставника. Всё-таки, трое против одного – могли бы и справиться.
- Я непременно сделаю это, мой Повелитель. - Низко кланяясь, ответил Ни-цзы, хотя кислое выражение лица свидетельствовало о том, что он не разделяет взгляды Императора на воспитание детей
Отпустив министра, У-ди подошёл к искусно выполненному из глины, песка и дерева макету его страны, занимавшему значительную часть зала. Инкрустированное драгоценными и полудрагоценными камнями, прекрасно передающими все природные краски регионов империи, это подобие географической карты отражало также и военную ситуацию в стране и на её границах.
С востока, там, где ежедневно в небо поднимается сердце всего сущего – Солнце, голубые с зелёной искрой камни, тесно подогнанные и отшлифованные, изображали собой гладь трёх великих морей: Жёлтого, Восточно- и Южно-Китайского. Две синие ниточки впадающих в них рек – Хуанхэ и Янцзы, ограничивали огромную область непроходимых зыбучих песков, болот и богатых рыбой озёр. Во время дождей реки вздувались и выходили из берегов, принося неисчислимые бедствия близживущему населению.
С ними боролись с помощью многочисленных дамб.
К Северу от великой реки Янцзы был прорыт 150-километровый Великий канал, связавший ее с рекой Хуайхэ. Он значительно улучшил сообщение в этом регионе страны.
Стоит сказать, что это был первый, самый ранний участок Великого канала. В середине I –го тысячелетия н.э. общая длина Великого канала достигла 1794 км. Он связал в одну речную систему бассейны пяти рек - Хайхэ, Хуанхэ, Янцзы и Цяньтанцзян, и проходил через четыре крупные провинции Китая. Многие участки Великого канала судоходны и по сей день.
Император перевёл взгляд на север.
Здесь, на просторах бескрайних степей, обитали злейшие враги китайцев – многочисленные кочевые племена хунну. Именно их нашествиям призвано было противостоять колоссальное, возводимое на протяжении нескольких веков, сооружение, названное потомками Великой китайской Стеной. Практически завершённая к настоящему моменту времени десятиметровая стена представляла собой уникальный комплекс защитных сооружений, способный прослужить много столетий.
Глядя на вырезанные из яшмы крепостные стены и башни У-ди испытал чувство гордости. Это его народ, претерпев неслыханные трудности и страдания, создал этот грозный оборонительный вал – фактический символ императорского Китая.
С юга страну ограничивали непроходимые джунгли и уходящие в небо заснеженные горы. Кристаллы горного хрусталя опирались здесь на пластины из малахита.
На Западе жёлтым пятном светилась страшная пустыня Такла-Макан. Там, за раскаленной зыбью песков, вставали великие горы. Где-то, за ними жили Большие Юэчжи{18}. Но, во-первых, это было далеко, а во- вторых, Юэчжи и сами враждовали с Хунну. Следовательно, с ними всегда можно было договориться. Больше под лучами могущественного Владыки – Солнца не жил, кажется, никто.
Коричневое тибетское нагорье напомнило ему о только что закончившейся войне. Ценой огромных потерь кочевые тибетские племена удалось отогнать к озеру Кукунор.
Его могущественная Империя родилась из крови и хаоса разрозненных, воюющих княжеств. Основателем Империи стал его прадед Лю Бан, сумевший распространить свою власть на всю территорию Китая.
Те страшные времена описал историк Сымы Цянь в своей знаменитой «Истории Старшей династии Хань»:
«…люди ели человеческое мясо. Больше половины населения вымерло…. Когда династия Хань пришла к власти, ей в наследство досталось сплошное разрушение. Взрослые мужчины находились в войсках. Провиант для армии перевозили старики и дети. Заниматься какой-либо деятельностью было чрезвычайно трудно. Богатства истощились. Даже для выезда Сына Неба нельзя было найти четверых лошадей одинаковой масти. Военачальники и высокие сановники, подобно простолюдинам, ездили в повозках, запряженных быками. Простой народ не имел ничего».
Еще раз окинув взглядом карту-макет, У-ди испытал чувство удовлетворения. Тяжёлые войны, которые он вёл в последнее десятилетие, значительно укрепили положение страны. На севере стояла почти двухсоттысячная армия, готовая отразить любое нападение кочевников.
Отборные войска отрезали южных кочевников от северных. Чаосянь и несколько мятежных княжеств мало беспокоили У-ди. Покорение их было лишь вопросом времени.
Итак, вселенский порядок по У-ди начинал приобретать вполне зримые черты: Поднебесная империя в центре мироздания и покорные, полудикие племена на её границах.
Мощная когорта учёных и философов обеспечит абсолютное превосходство над примитивным уровнем сознания кочевников. Художники и поэты, следуя «небесному образцу», создадут неразделимое единство искусства и быта. Отлаженная машина мудрого чиновничества поведёт страну путём Дао. Степняки будут поставлять государству десятки тысяч рабов.
У-ди счастливо сочетал в себе таланты государственного деятеля с качествами философа-мечтателя. Последнему он давал волю, если видел, что «в смешении вещей проступает внутреннее совершенство»{19}. Контуры такого совершенства он и усмотрел сегодня на карте своей страны.
Настроение У-ди заметно улучшилось. Вторая половина дня не содержала особо важных дел, и он решил, что встреча с юностью вольёт в него свежие силы. Вызвав дежурного офицера, он велел ему пригласить Ли и Фэя к вечернему чаепитию.
Подобные приказы нередко приводили в нервозное состояние офицеров дворцовой стражи. Дело в том, что разыскать подвижных, как ртутные капли юношей, не всегда представлялось возможным, а доложить императору, что его приказ не выполнен, мало кто осмеливался. На сей счёт, оба друга уже имели не одно строгое предупреждение, но со свойственным молодости легкомыслием, как правило, забывали предупредить дежурного офицера о своём местонахождении.
На сей раз, всё обошлось, и к назначенному часу юноши уже входили в императорские покои.
