Томас Костейн - Королевский казначей
— Если бы ты задал мне такой вопрос, возможно, я ответил бы тебе: «Да!»
— Я так и думал. — Человечек более спокойно перевел дыхание. Он подошел к ним ближе и шепотом произнес: — Храброе сердце…
— Достаточно. Что тебе от нас нужно?
— Я… — начал он, но передумал. — Мое имя вам не нужно знать, милорд. Достаточно сказать, что я пришел от Старины Филиппа, который является… — Он помолчал и плечом указал на замок, где томился Жак Кер.
— Что ты нам должен передать? — спросил моряк.
— Идите в лавочку под названием «Серебряный служебник». — Горожанин еще сильнее понизил голос. — Лавочка находится на узкой улице за воротами Бейл. Скажите владельцу, кто вы такие.
Он попятился назад. Жан де Виллаж крикнул ему вслед:
— Минуту, я должен тебе задать несколько вопросов, ты, трус!
— Я больше ничего не могу вам сказать.
Человечек быстро, но осторожно двинулся вперед. Когда он отошел на безопасное расстояние, пустился мелкой трусцой и вскоре исчез из виду.
Д'Арлей и де Виллаж легко нашли «Серебряный служебник». Это была крохотная лавчонка, втиснувшаяся между большими и процветающими лавками. С одной стороны находился торговец тканями, с другой — мясник. В лавочке имелся прилавок, за ним теснились ряды полок, заполненные книгами и манускриптами, запасами писчей бумаги и чернил.
Когда д’Арлей и де Виллаж вошли в лавку, хозяин внимательно посмотрел на них. Его позабавила огромная фигура моряка.
— Что вам угодно, господа? — спросил он.
— Мы с Востока, — ответил д'Арлей. — Нам сейчас нечего делать, и мы заглянули к вам из любопытства, просто посмотреть, какие здесь продаются книги — так далеко от Парижского университета.
— Значит, вы с Востока, — медленно повторил хозяин.
— Нас удивляет — в городе, где нет никаких учебных заведений, имеется книжная лавка, — продолжил д'Арлей.
— Господин, вы плохо думаете о Западе. Вокруг существуют богатые аббатства, которые время от времени покупают книги для своих библиотек. Вдоль берега располагаются крупные морские порты, и там живут люди, сильно разбогатевшие от морской торговли. Они пытаются подражать образованным людям и платят хорошие деньги за романтические книги и исторические хроники. Они у меня покупают все, что я только могу достать.
— Но где же вы можете достать книги для продажи? — удивленно спросил его д'Арлей.
Продавец книг довольно долго молчал, затем поднял руки вверх и улыбнулся.
— Могу с вами поделиться, потому что, видимо, это давно перестало быть секретом. Сударь, у меня была лавочка в Париже, где, как вам известно, торговля книгами контролируется университетом. Он взял торговлю в свои руки, а мне надоело получать мизерные доходы. Мы чаще всего даем напрокат книги студентам. Вам, наверное, трудно представить себе, какие мы испытываем трудности. Студенты Парижа — это ленивые и разнузданные люди. Они постоянно забывают книги в тавернах, во время пьянства могут залить их вином или испачкать едой. Нередко они отдают книги своим товарищам по учебе, которые не в состоянии заплатить даже за прокат, а это, поверьте, совсем недорого. Половину времени я тратил на то, чтобы отыскать свои книги. Мне приходилось карабкаться по вонючим лестницам, сражаться с хозяевами ночлежек, чтобы получить свою собственность обратно. Если мне приносили книгу на реализацию, — продолжал продавец, — я не имел права получить свою долю от продажи. Господа, я даже не мог купить эту книгу, а потом продать за назначенную мною цену. Прежде всего я должен был в течение месяца предлагать ее покупателям — вот и получалось, что почти всегда книгу приобретал кто-то другой, а не я. — Он заговорил совсем громко. — А мне по закону доставались два процента за то, что я эту книгу продал. Посчитайте, можно ли жить на два процента человеку, имеющему семью и ненавидящему дешевое вино!
— Наверное, это очень сложно, — заметил д'Арлей.
— Поэтому, сударь, я и отправился на Запад. Когда моим старым друзьям по торговле в Париже предлагают книгу, они говорят: «Какая жалость, если книгу придется продать тут за такую маленькую сумму». Они считают — и правильно, — что цены на Западе гораздо выше, и присылают книги мне. А уж я их продаю. Сударь, здесь цены в два раза выше, чем в Париже. И… — тут он заговорил шепотом, — я беру себе двадцать процентов вместо двух! Конечно, половина дохода отправляется в Париж моим товарищам.
Неожиданно книготорговец достал из-под прилавка письмо.
— Вы — сир д'Арлей?
— Да, а это — Жан де Виллаж.
— Я в этом не сомневаюсь. Господа, я вас давно жду. Меня зовут Пьер Дюпэн. Я уже боялся, что не смогу помочь тем людям, которые отдали мне это послание. — Он положил письмо перед д’Арлеем. — Я бы не советовал вам открывать письмо, пока вы не окажетесь в своей комнате — подальше от любопытных глаз.
Д’Арлей положил бумаги в карман куртки.
— Мы будем очень осторожны, — обещал он.
— Позвольте мне предложить, чтобы вы проходили мимо лавки хотя бы раз в день. Если у меня будет для вас известие, я вам улыбнусь и поздороваюсь с вами. Если новостей не будет, то я не стану обращать на вас внимание.
Д'Арлей и де Виллаж остановились в таверне, расположенной на темной боковой улочке, у них был свой номер. Там д'Арлей открыл письмо. Почерк, несомненно, принадлежал Жаку Керу.
«Мне здесь живется неплохо, но ничего не известно о том, что вообще происходит. Если вы получите эту записку, станет ясно, что мы сможем передавать друг другу весточки. Будьте очень осторожны, но напишите мне все новости, особенно все, что вам известно о Валери. Я ничего не знаю о девушке с тех пор, как нас арестовали в Бурже.
P.S. Открыть инструкцию номер шестнадцать».
Жан де Виллаж все инструкции отдал д’Арлею — тот зашил их в подкладку куртки. Инструкция номер шестнадцать содержала информацию о том, где можно достать золото. Друзья Кера должны были отправиться к отцу Этьену в кафедральный собор в Пуатье. «На него можно рассчитывать во всем», — гласила шестнадцатая инструкция.
Золото, полученное от священника, должно было выручить Кера из беды.
— До Пуатье десять лье, — сказал де Виллаж. — Если мы сейчас туда отправимся, то доберемся к ночи.
Старина Филипп принес поднос с едой, вполне подходящей для губернатора. Он был чрезвычайно доволен — тренированное ухо могло различить звяканье золотых у него в кармане.
— Сударь, — сказал он, ставя поднос на пол рядом с постелью, на которой лежал Кер, — у меня для вас хорошие новости.
Кер посмотрел на него:
— Это связано с мадемуазель Марэ?
— Да, сударь. Она теперь находится здесь.
Кер поднялся и крепко пожал руку надзирателю.
