Олег Алифанов - Все, кого мы убили. Книга 1
– Да, они подозрительно отрывочны. У меня есть обе эти гипотезы, – спокойно отозвался Ермолаев. – Одно время я даже полагал, что Новикова подменили на двойника – до такой степени крепость подорвала его здоровье, что некоторые по освобождению не узнавали его.
– И этого сломленного согбенного старца император Павел собирался назначить директором моего Университета! Как много гипотез. Какая же вам ближе?
– Это для меня неважно, ведь я ищу ответа на другой вопрос. В каком бы коловращении ни пребывали отношения в кругу описанных вами лиц, мой вопрос выходит за его рамки, посему всё, что находится внутри них, можно рассматривать как целостную данность. Не как алгебраическое неизвестное, которое необходимо вычислить, но как константу, нужную для иного уравнения.
– Зачем же вы рассказывали мне эту историю в лицах?
– Затем, чтобы показать, как я запутался и почему. И как запутается любой, кто станет искать разгадку в частностях.
– Но методически вы поступали верно. Наука обязана исследовать все детали, чтобы понять механизм зацепления шестерёнок причин и следствий.
– Коли так, то в этом ущербность науки, но я не учёный. Вы склонны зачастую исследовать вещи вблизи, потому что так видно более мелочей, и боитесь отступить на шаг назад, а ведь именно движение назад открывает нам перспективу целого явления или предмета. Отступив назад, вы бы осознали, что уже давно вовлечены в движение вглубь, утратив направление вперёд. Как художник отходит от картины, обозревая её с точки нахождения зрителя – так и в моём случае. Нет смысла вдаваться в подробности частных сношений, ибо на большом промежутке времени все они сглаживаются. То, как устроен внутри Марс, не влияет на его движение по орбите.
– Так выяснили вы, чем занимался Новиков, что так понадобилось масонам?
– Это был ложный вопрос, на который я искал ответ вначале; не найдя его, я приступил к более общему следствию. В самом деле, зачем Новиков был нужен масонам, не так важно знать, ибо понятно, что он обладал чем-то ценным для них: будь то документ, связи или возможности. Зачем масоны понадобились ему…
– Здесь доподлинно всё ясно, – перебил я неучтиво. – Желал найти свою пустоту.
– Простите?
– Вы совсем сбили меня с толку! – обиделся я и поднялся из кресел. – Если мы узнаем первое, нам легче будет судить о втором!
– Конечно, нет! Что толку выяснить, что близость к запретным архивам интересовала их?
– Они нужны ему для помощи в прочтении какого-то найденного документа? Он надеялся обрести на высших степенях некое новое знание?
– Вы просто не дослушали моего рассказа: зачем масоны понадобились ему – тоже несущественно в свете знания нами конечной диспозиции на шахматной доске. Кроме всего, вы, надеюсь, помните, это лишь гипотеза. Во встречном стремлении Новикова и братства могла быть сущая проза. Он нужен им по близости к вершинам власти, а они ему для организации издательства в целях просвещения, как вам сие?
– Вы чересчур усложняете. Или нет – упрощаете. Мы просто, сделав круг, вернулись к моему первому вопросу: что он нашёл?
– Вы близки к верной постановке вопроса, но не угадали. Не забывайте – минуло полвека. Важно теперь другое: где ныне то, что он тогда нашёл? В чьих руках?
Он тёр в кулаке орехи, приноравливая их к раскалыванию, и скрежет резал мне слух.
– М-м-м! Оставим, – выдохнул я обречённо почти со стоном. – Так мы никогда не кончим. Итак, некогда сей Голицын слыл ярым иллюминатом, но после, как говорилось, оставил эту стезю. Впрочем, к чему я? Вам известно поболе моего.
– Вы сами верите разве в бывших братьев? Я – нет. Потому пророки и редки в нашем мире, что бывшей скорее становится добродетель, нежели порок.
Зачем он говорит мне всё это? – думал я, пока он рассказывал. Хочет запутать меня или распутать свои подозрения? Не походило на то, что он оправдывается. В сущности, оправдываться ему самому и не в чем. А не заведи он разговора, мне бы в голову не пришло обвинять и князя Голицына в заговоре.
– Вы – один из тех, кто боролся с ними. Кажется, ваша взяла? – холодно спросил я.
– Не взяла и никогда не возьмёт. Природа этих обществ таинственна лишь потому, что к ним относятся как к врагам властей. С этих позиций с ними и борются. Так действовал и я, полагая в них лишь противников монархий. О, если говорить об этом, то теперь мы избавлены от малейших опасностей посягательства на трон. Впрочем, на него они и не посягали. Их цель в другом.
– В чём же?
– Не знаю! – воскликнул он в запале, и два ореха в его руке брызнули скорлупой. – Я в отставке, общества давно распущены, за их членами установлен негласный надзор.
Он швырнул обломки в вазу.
– Всё же вас что-то терзает, не так ли?
– Мы, – он, морщась, выдернул несколько острых осколков, – сокрушили то, что сами желали и умели видеть, но впустую. Ибо тайные общества… по крайней мере одно из них, никогда не ставило перед собой тех целей, от достижения которых мы их отклонили. То, что казалось нам попыткой посягнуть на власть, есть лишь фантом, порождённый неполнотой наших предположений об их конечной цели. Представьте, что отсюда вы идёте в Каир, раскапывать мумифицированных египтян. Путь ваш лежит в сторону Иерусалима. Некий наместник может предполагать в вас поклонника, идущего к Святому Гробу, или же мятежника, пытающегося основать новое учение и возмутить народ. Предположим, он посмотрит на корабль, плывущий в Яффу, и на караван, идущий из Синая. В голове его может сложиться целая партия, если он выведет сумму событий, возможных с одновременным прибытием всех предполагаемых участников в Святой град. Чтобы не допустить измышленных им самим волнений, этот властитель по меньшей мере закроет перед вами ворота. И хотя вам удобнее пройти через город, вы минуете его стороной, чтобы не ссориться с властями, и продолжите свой путь в Каир. Вы понимаете, что я хочу сказать? Лишь по совпадению некоторая часть пути вашего приходилась на Иерусалим. Корабль тот вёз обыкновенных поклонников, а караван – пшеницу в Бейрут.
– Я понимаю, на что вы намекаете. Иллюминаты лишь казались угрожающими власти. В действительности, это лишь пристальный взгляд на них дилетанта, и власть может стать случайной точкой их маршрута. Или не стать вовсе – если они ищут дальше. То есть смотреть на их деяния нужно не вблизи, а издали. В жизни мы часто предпринимаем излишние меры предосторожности. Тем не менее, цель наместника из вашей притчи достигнута, и народ пребывает в мире, хотя и с избыточными расходами с его стороны. А что до копателя – может, пусть его идёт себе с миром в свою пустыню. Что в нём опасного?
