Бернард Корнуэлл - 1356 (ЛП) (др.перевод)
Нужно было беречь силы лошадей, и каптал перешел на рысь, в уверенности, что враг их не видит. Звук сражения затухал по мере того, как они продвигались на север.
Они въехали в долину, пересекли тонкий ручеек и забрались на дальний склон, это было поле, покрытое остатками соломы. Деревья заслоняли горизонт на севере и западе.
Незадолго до того, как они достигли северного леса, каптал повернул коня влево и поскакал в гущу дубов, венчавших холм.
Когда Томас пригнулся и нырнул в чащу, он заметил, что невысокие холмы на севере заполнены отступающими людьми. Почему? Французы потерпели поражение, которое ускользнуло от его внимания?
Но тем не менее, они были там, сотни и сотни воинов направлялись на север, в то время как на английском холме все еще шло сражение.
Маленькая ящерица перебежала дорогу Томасу. Это хорошее предзнаменование или плохое? Как бы ему хотелось, чтобы сейчас при нем оказалась высушенная собачья лапа, которую он раньше носил на шее в качестве талисмана, лапа, принадлежавшая, как он похвалялся, Святому Гинфорту - единственному псу, причисленному к лику святых.
Как мог пес стать святым? Он перекрестился, вспомнив, что не исповедался перед битвой и не получил отпущения грехов.
Если его убьют, подумал он, он отправится в ад. Он снова прикоснулся к тому месту, где раньше находилась лапа, и обуздал лошадь. Теперь все лошади остановились, били копытами по земле и мотали головами.
- Знаменосец! - позвал каптал.
- Сир?
- Английский флаг.
Знаменосец развернул белый флаг с ярко-красным крестом Святого Георгия.
- Оружие, господа, - сказал каптал по-английски с сильным акцентом. Он улыбнулся, его зубы белели на фоне загорелой кожи, затененной шлемом . - А теперь уничтожим их!
С этими словами он пришпорил коня и выехал из леса. Латники и лучники последовали за ним, и когда Томас выбрался на солнечный свет, он внезапно увидел сгрудившуюся у живой изгороди французскую армию и понял, что каптал повел их, описав широкую дугу, так что теперь они приближались к французам с тыла.
Латники с пиками подняли свое оружие. На всех длинных пиках был прикреплен черно-желтый вымпел, цвета каптала.
Перед ними находилась небольшая живая изгородь, но в ней были проемы, и всадники проскользнули через них, вновь собравшись по другую сторону, где каптал пришпорил коня и перешел на галоп.
Мир вокруг Томаса наполнился топотом копыт, этот дьявольский топот сливался в одну мелодию с грохотом барабанов французов, которые, казалось, не замечали всадников, приближающихся с тыла.
Теперь они скакали по лугу. Томас пустил лошадь в карьер. Уже недалеко. Французы находились на расстоянии всего двух выстрелов из лука, и сто шестьдесят всадников рассеялись по полю.
Сначала вниз в небольшую ложбину, а потом вверх по склону, где лошади топтали сломанные виноградные лозы. В вышине развевался флаг Святого Георгия, пики опустились, приготовившись к атаке, шпоры вонзились в коней и кто-то крикнул:
- Святой Георгий!
- Святая Квитерия! - прокричал какой-то гасконец.
- Прикончить их! - прорычал каптал, и всадники позволили своим лошадям мчаться со всей скоростью, а люди в задних рядах французов, где скрывались самые трусливые, обернулись и увидели огромных животных и воинов в доспехах, надвигающихся на них, и были побеждены еще до того, как атакующие достигли цели.
Флаги были брошены, а люди побежали, неуклюже из-за своих доспехов. Через мгновение лошади уже были среди них, пики вонзались в покрытые сталью тела, а топоры рубили кирасы и крушили кости, и осенний воздух наполнился кровавым туманом, а Томас услышал собственный голос как бы со стороны и ощутил крайнее возбуждение.
- Святой Георгий! - и обрушил шип на конце алебарды на шлем француза, предоставив своей лошади самой высвободить оружие.
Барабанщик бросил свой огромный барабан и побежал, но один из всадников повернулся и мимоходом рассек ему череп мечом, перед тем как развернуться обратно, чтобы атаковать французского рыцаря.
Томас снова взмахнул мечом и рассек меч француза. Лошадь встала на дыбы и сбила врага копытами. Сэм убил арбалетчика топором.
- Ненавижу чертовых арбалетчиков! - крикнул он и опустил топор тому на голову. - Как яйцо разбить, - прокричал он Томасу. - Кто следующий?
- Держитесь вместе! - крикнул каптал. Их было всего сто шестьдесят, а колонна короля Франции насчитывала три тысячи воинов, но эти сто шестьдесят рассеяли задние ряды французов, которые теперь в отчаянии бежали на запад. Передние ряды, дерущиеся за изгородью, услышали звуки паники, и вся колонна двинулась обратно, так что англичане триумфально заревели и пошли вперед. Появились и другие всадники, в этот раз со стороны южного конца строя, и эта нестройная атака вновь прибывших довершила панику. Французы и вправду запаниковали. Они бежали, все они, и каптал велел своим людям отступить.
Сто шестьдесят человек разбили армию, но противник по-прежнему сильно превосходил их числом, французы осознали это и начали формировать строй, чтобы отразить атаку всадников.
Трое схватили молчаливого лучника Пита, и Томас с ужасом увидел, как они сбили его лошадь наземь топорами, вытащили Пита из седла и забили до смерти булавами.
Томас поскакал в их сторону, но добрался слишком поздно, он яростно взмахнул алебардой и разрезал клинком шею врага.
- Ублюдки! - прокричал он, а потом быстро развернул лошадь и поскакал прочь от ударов их топоров. Он последовал за капталом на север, за пределы досягаемости французского оружия.
Люди принца вышли за изгородь и напали на французов, которые снова ударились в панику. Они бежали, преследуемые пешими латниками, все большее число которых появлялось из-за изгороди, и всадниками, приближавшимися с юга.
Это походило на сгоняемое пастухами стадо овец. Угрожающие французам всадники приближались, но те не сделали никакой попытки заново сформировать строй, а просто продолжали бежать на запад.
Орифламма исчезла, но Томас мог различить голубой и золото французского штандарта, который по-прежнему реял в центре дезорганизованной толпы.
Все больше и больше англичан и гасконцев хватали своих лошадей, чтобы присоединиться к погоне.
Они отправлялись вниз, в неглубокую долину, а потом вверх, к плоской вершине поля Александра, с которого этим утром атаковали французы, а теперь в атаку пошли всадники.
Группы людей наскакивали на дезорганизованных французов, размахивая оружием, лошади кусались, и паника французов возросла, превратившись в отчаяние, когда их строй распался.
