Робер Гайяр - Мари Галант. Книга 2
Она почувствовала, как к глазам снова подступают слезы. Однако ее отвлекло внезапное появление Жюли.
– Мадам чувствует себя лучше? – любезно улыбаясь, спросила субретка.
– Да, милочка, спасибо. Кажется, ты тоже рада меня видеть?..
– О да, мадам… Осмелюсь спросить: капитан Лефор заедет в замок?
Мари не заметила, как внезапно вспыхнула молодая женщина при упоминании этого имени.
– Не знаю, но мы на это надеемся, – молвила генеральша.
Жюли удалилась, чтобы снять нагар со свечей. В эту минуту по плитам террасы зацокали конские копыта. Затем кони остановились и два мужских голоса обменялись репликами. Видимо, всадники шутили: раздался громкий смех.
– Посмотрите, Жюли, кто там! – попросила госпожа Дюпарке.
Жюли, не дожидаясь приказа, распахнула дверь и замерла на пороге, в одной руке держа подсвечник, а другой защищая колышущееся пламя от ветра.
Генеральша и Лагарен увидели, как она бегом возвращается. Ее лицо сияло.
– Лефор! Капитан Лефор! – доложила она.
Затем камеристка развернулась, да так стремительно, что две свечи погасли. Жюли в возбуждении помчалась к двери и, словно одержимая, закричала:
– Лефор! Ив! Ив Лефор!
Мари встрепенулась и встала, ее примеру последовал Лагарен. Оба услыхали мощный голос флибустьера, обращавшегося к камеристке:
– Здравствуй, милашка! Здравствуй! Надо же! Совсем не изменилась!
Толстые подошвы сапог громко топали по двору.
Снова донесся голос Лефора:
– Вы скоро, Байярдель?
– Иду!
В ту же минуту огромная фигура искателя приключений возникла в дверном проеме. Держась одной рукой за эфес шпаги, другой он еще потрепал Жюли за подбородок. Та была до такой степени взволнована, что едва удерживала дрожавший в руках подсвечник.
Лефор и Мари обменялись взглядом. Она, растерявшись, не могла поверить в реальность происходящего; флибустьер смотрел пристально, без улыбки. Он боялся, что за время их разлуки Мари сильно изменилась, что морщины успели избороздить ее лицо, и заранее приготовился к тому, что его ждет разочарование. Однако Мари была по-прежнему молода, хотя казалась бледнее обычного и немного осунулась. Вдруг лицо Лефора расплылось в улыбке.
Мари словно пригвоздило к земле. Она во все глаза смотрела на внушительного вида флибустьера. От него исходила такая сила, такая уверенность, что у нее сейчас же стало тепло на душе; она думала: «Рядом с этим человеком мне нечего бояться!»
Искатель приключений отпустил от себя Жюли и поднес руку к шляпе. Взглядам присутствовавших открылся его белоснежный парик, сиявший в свете свечей. Лефор поклонился и широко взмахнул шляпой, коснувшись перьями пола.
– Ваше высокопревосходительство! – сказал он. – Позвольте приветствовать вас и выразить глубочайшую почтительность! Примите уверения в моей преданности.
Он выпрямился. Мари пронзительно вскрикнула:
– Лефор!
Она на мгновение замешкалась, будто внезапно обессилев. Потом устремилась было навстречу ему, но запуталась в длинном платье. Лефор распахнул объятия.
– Спасибо! Спасибо! – со слезами в голосе пролепетала она. – Спасибо, дорогой друг! Я недостойна вашей любви! Простите меня, капитан, простите… Я не знала! Меня обманывали…
Она плакала. Лефор прижимал ее к груди, и казалось, его сердце бьется так громко, что заглушает голос Мари. Он видел, как ее слезы капали ему на штаны, на кожаную перевязь, мешаясь с бриллиантами, сверкавшими среди золотых брелков, на медаль с профилем короля Людовика. Лефора распирало от гордости. У него защипало глаза, и он подумал: если он немедленно не возьмет себя в руки, он предстанет перед Байярделем и Лагареном не великаном, а слабым мальчишкой.
– Мадам! Вы ничего мне не должны. Это я вам обязан всем. Если бы не генерал Дюпарке, не вы, я так навсегда и остался бы морским разбойником, пиратом, нечестивцем. Только ваша доброта открыла мне путь к величию. Пока в моих жилах останется хоть одна капля крови, я готов сражаться с вашими врагами, защищая ваших близких. Клянусь в этом перед Богом, который нас слышит и видит…
Отстранившись от него, она протянула ему руку, к которой он страстно припал губами. Подняв голову, он сказал:
– Ваше высокопревосходительство! Я привез с собой человека, который предан вам так же, как я, потому что он мне как брат: это капитан Байярдель.
– Капитан Байярдель! – вскричала Мари, устремившись к капитану. – Простите ли и вы меня когда-нибудь?
– Ваше высокопревосходительство! Я всегда ваш верный слуга. Моя шпага, так же как клинок капитана Лефора, всегда будет охранять вас от недругов!
Ему она тоже протянула руку со словами:
– Я чувствую себя очень виноватой перед вами обоими! Как я была несправедлива! Как глубоко заблуждалась!
Подошел Лагарен, не менее взволнованный, чем остальные участники этой сцены. Мари заметила это и произнесла:
– Вот еще один храбрый солдат, господа. Этот человек хранил любовь к вам и лучше меня сумел вас оценить! Больше всего я сожалею о том, что его не слушала…
– Черт возьми! – вскрикнул Лефор, дружески обнимая Лагарена. – Это самый счастливый день моей жизни! А мне есть с чем сравнить: ведь я был принят его величеством и его высокопреосвященством! Если угодно, этот день мы отметим послезавтра, двадцать пятого августа, в день святого Людовика, в знак уважения к нашему доброму и славному монарху!
На губах Лефора мелькнула таинственная улыбка.
– Обещаю, что если эта дата останется в моей памяти, то и вы не скоро забудете этот день!.. Я задумал небольшой праздник, – прибавил он, потирая руки, – но больше пока ничего не скажу!
Мари забросала его вопросами, но Лефор отказался отвечать. В это время негритянки доложили, что ужин готов.
– Полагаю, вы еще не ужинали, – сказала Мари, – и не откажетесь разделить с нами трапезу!
– Разумеется! – кивнул Лефор. – А потом, мадам, я попрошу вашего внимания.
* * *Лефору пришлось поведать о своем пребывании в Париже, о приеме при дворе и у кардинала. Он показал королевские грамоты, подаренную шпагу. Рассказывал он так, словно все это произошло с кем-то другим; ему и самому до сих пор не верилось, что случай сослужил ему такую службу.
Но вот ужин подошел к концу, сотрапезники вышли из-за стола и расселись в большой гостиной, Мари – на банкетке, а Лефор, Байярдель и Лагарен – вокруг нее, в креслах.
Флибустьер вынул трубку, размял табак, пригласил товарищей последовать его примеру и прикурил от свечи.
– Ваше высокопревосходительство! – вдруг объявил он совсем другим тоном. – Имею честь вам сообщить, что отец Фейе прибудет на днях с посланием короля, утверждающим вас в должности генерал-губернатора Мартиники вплоть до прибытия вашего деверя Водрока, который будет править островом до достижения юным Жаком совершеннолетия. Однако я не думаю, что следует непременно дожидаться прибытия святого отца, чтобы наказать предателей, виновных в бунте. Каждый должен получить по заслугам. Вы знаете виновных лучше меня. Скажите, как с ними поступить.
