Уилбур Смит - Ярость
– Дорогая, да вы спасли мне жизнь! – воскликнула Клер. – Немедленно скрутите косячок. Скорее!
Они передавали друг другу косяк, и Клер лениво заметила:
– Я походила тут по округе. Так красиво. Настоящий рай земной.
– Рай может стать ужасно скучным, – улыбнулась Тара.
– Я нашла водопад с летним домиком.
– Это место для пикников. Слугам не разрешается туда ходить, так что, если захотите поплавать, можете не волноваться. Никто вас не увидит.
С тех пор как она поселилась в коттедже, Клер не видела Шона. Она ждала, что он, задыхаясь, прибежит к ней в первый же день, и слегка рассердилась оттого, что это не произошло. Через несколько дней его сдержанность начала ее забавлять: у него было очень зрелое для таких лет чутье, черта прирожденного развратника, и она с растущим напряжением ожидала его появления. Потом задержка начала ее раздражать. Она не привыкла к длительному воздержанию, начала плохо спать, и покой ее смущали эротические сны.
Весенние вечера становились все длиннее и теплее, и Клер воспользовалась предложением Тары поплавать в омуте под водопадом. Каждый день она после уроков спешила в Вельтевреден, надевала поверх бикини шорты и блузку без рукавов и прямиком через виноградники шла к подножию холмов. Утверждения Тары были обоснованными. У омута всегда было безлюдно, только колибри мелькали среди цветов протеи на берегу. И вскоре Клер отказалась и от бикини.
В свой третий приход сюда, стоя под водопадом, распустив длинные волосы, она неожиданно почувствовала, что за ней наблюдают. Она быстро опустилась в воду по подбородок и опасливо осмотрелась.
Наверху, у верха водопада, почти на расстоянии вытянутой руки от нее, на влажном черном камне сидел Шон. Грохот водопада заглушил его шаги. Он серьезно разглядывал Клер, и здесь, в этом диком и прекрасном месте, его сходство с юным Паном еще усилилось. Шон был босой, в шортах и легкой рубашке. Его губы слегка раздвинулись, стали видны ровные белые зубы; черный локон упал на один глаз; Шон поднял руку и откинул его.
Клер медленно встала, так что вода оказалась ей по пояс; пена бурлила вокруг, и тело Клер влажно блестело. Она видела, как взгляд мальчика упал ей на грудь, Шон просунул язык между зубами и поморщился, как от боли. Подражая его серьезности, она поманила его пальцем. Шум водопада мешал говорить.
Он встал, начал расстегивать рубашку, потом остановился. Клер видела, что он не уверен в себе, и это его смятение забавляло и возбуждало ее. Она ободряюще кивнула и снова поманила. Лицо Шона отвердело, он снял рубашку, отшвырнул ее, расстегнул пояс и дал шортам упасть до щиколоток.
Клер резко вдохнула и почувствовала, как в паху все напряглось. Она не знала, чего ждала, но стержень, выступавший из путаницы лобковых волос, был длинным, белым и твердым. В этом отношении, как и во многих других, Шон был почти взрослым мужчиной, и тем более искусительными казались остатки детскости в его теле.
Он лишь мгновение стоял обнаженным, потом нырнул головой вперед и вынырнул рядом с Клер, вода лилась по его лицу, он улыбался, как бесенок. Она сразу отплыла, и он погнался за ней. Он плавал быстрее Клер, двигался в воде, как молодая выдра, и настиг ее на середине омута.
Они игриво боролись, смеясь и ахая, уходили под воду и всплывали снова. Ее удивила мощь и твердость его тела, и хотя она напрягала все силы, паренек одолевал ее. Клер устала, замедлила движения и позволила Шону прижаться к ней. От холода и физического напряжения его член поник, но Клер сразу почувствовала, как он снова твердеет, инстинктивно ищет вход, бедра Шона прижимаются к ее телу. Она обняла мальчика рукой за шею и пригнула его голову к ложбинке между грудями. Он изогнулся дугой и содрогнулся в конвульсии; на мгновение Клер показалось, что он уже зашел слишком далеко. Она опустила руку под воду и сильно, больно стиснула, чтобы остановить.
Когда он вырвался, ошарашенный нападением, она повернулась и быстро поплыла к берегу, выбралась из воды и, голая и мокрая, побежала к летнему домику. Схватила полотенце, насухо вытерла лицо и, держа полотенце перед собой, повернулась к Шону в то мгновение, когда он появился в двери. Он стоял, сердитый и раскрасневшийся; они смотрели друг на друга, тяжело дыша.
Потом Клер медленно опустила полотенце и бросила его на диван. Нарочно покачивая бедрами, направилась к мальчику.
– Ну хорошо, мастер Шон. Мы знаем, что кисточку и краски тебе давать бесполезно. Давай посмотрим, чему еще тебя можно научить.
* * *Он был как чистый холст, на котором Клер могла воплощать свои замыслы, какими бы причудливыми они ни были.
Были вещи, которыми другие ее любовники брезговали, и действия, которые она только воображала, но никогда не смела предложить партнеру. Наконец-то Клер почувствовала себя свободной от всех сдерживающих начал! Он словно читал ее намерения. Ей стоило только затеять новый эксперимент, сделать начальные шаги, и мальчик подхватывал ее желание с жадным нетерпением и приводил к завершению, которого она не только не могла предвидеть, но которое ошеломляло ее.
С каждой встречей его сила и уверенность росли. Впервые она нашла нечто такое, что не надоедало. Постепенно все ее существование сосредоточилось вокруг летнего домика у омута, и она каждый день с нетерпением ждала вечера. Ей требовалась вся сила воли, чтобы не притрагиваться к нему во время уроков. Она не доверяла себе и не позволяла во время занятий встать с ним рядом или прямо посмотреть на него.
Потом Шон начал серию новых и опасных экспериментов. После уроков он оставался в классе – всего на несколько минут. Все должно было произойти быстро, но риск, что их обнаружат, усиливал их возбуждение.
Однажды, когда они были заняты, вошел служитель, и, очутившись на волоске от беды, она подумала, что у нее сейчас откажет сердце. Шон, выпрямившись, стоял за ее столом, а она на коленях перед ним. Он держал Клер за волосы и прижимал ее лицо к своему паху.
– Я ищу мисс Ист, – сказал от двери служитель. Пенсионер, почти семидесяти лет, он из тщеславия не носил очки. – Она здесь? – спросил он, близоруко глядя на Шона.
– Здравствуйте, мистер Браунли. Мисс Ист уже ушла в учительскую, – хладнокровно ответил Шон, держа Клер за волосы, чтобы она не могла отстраниться. Служитель что-то неразборчиво пробормотал и собрался уходить, когда Шон, к ужасу Клер, окликнул его.
– Да, мистер Браунли, не могу ли я через вас передать ей кое-что? – спросил он, и они со служителем разговаривали почти минуту, которая показалась Клер вечностью, а она, заслоненная столом, вынуждена была продолжать.
